– Ну, почти на всех вещах тут мышиное дерьмо.

Его плечи поникли, пока он вытаскивал печенье и осматривал его с внутренней стороны.

– Как ты можешь так жить? – повернулся ко мне Генри. – Пожалуйста, надень какую-нибудь одежду.

Я ушел в спальню, снял халат с гвоздя в стене и неторопливо зашагал обратно на кухню.

Сел на табурет у стойки и налил кофе в чашку «Денвер Бронкос». Мне показалось, что этим днем моя работа – как можно сильнее раздражать Генри. Мне стало лучше.

– Что на бранч?

– Кроме мышиного дерьма? – Он кинул почти килограмм свиных сосисок в сковородку, которую я никогда раньше не видел. Я сделал глоток французского кофе – казалось, я только и делаю, что это пью. Кади прислала мне дорогой кофе в зернах из Филадельфии в закрывающихся пакетиках, но я даже не купил кофемолку.

– Игровой день – это традиция. Два раза в году нас втягивали в смертельную схватку Западного дивизиона АФК: «Бронкос» против «Чифс». День панкейков и Игровой день в одни выходные.

– Да, я знаю. Сегодня вам зададут жару.

– Ой, да конечно… – Я снова попробовал кофе; он был ничего. – Где ты достал кофемолку?

Он не обратил на меня внимания и продолжил осматривать старую банку из-под кофе, в которой хранилась моя немногочисленная утварь, поэтому я спросил:

– Лопаточка?

– Да.

Я посмотрел на разбросанные контейнеры у стены и на бесконечные ряды ящиков из-под пива. Было сложно, но он нашел сковородку.

– Коробка.

– Господи.

Сосиски начали шипеть. Генри подошел к коробкам и начал методично их осматривать, сверху вниз, слева направо.

– Уолт, нам надо кое-что обсудить. – Звучало зловеще. – Было время, когда такой образ жизни можно было объяснить: скорбящий вдовец отважно бороздит море депрессии и картона. Это поинтереснее, чем быть эксцентричным юристом, но теперь, Уолт, друг мой, ты просто разгильдяй.

Я притянул свою чашку с кофе чуть ближе и расправил халат.

– Очаровательный разгильдяй.

Генри проверил первый ряд и теперь двигался через коробки к черному ходу.

– Я рискую снова окунуть тебя в депрессию, но Марта мертва уже четыре года.

– Три.

Он замер и прислонился лицом к двери, прижав другую руку к боку.

Сосиска лопнула, пустив мелкие брызги на фанерный пол. Я посмотрел на след от брызг; он был относительно небольшим, с несколькими зубчатыми краями из-за высоты траектории, маленькие лучи-усики тянулись к центру комнаты. Если объект, испускающий брызги, находится в движении, капли получатся овальными и будут иметь маленькие хвостики, выступающие в горизонтальном направлении, в котором двигалась капля. Когда верхняя часть капли приземляется последней, по брызгам на стене можно понять, был ли нападающий левшой или правшой. Я много знал о брызгах. Мне было интересно, как дела у Вик. Я посмотрел на нераспечатанный толстый конверт на моем кресле – секретный набор фотографий, иллюстрирующих предпоследнее место упокоения Коди Притчарда. Я так устал к тому моменту, как вернулся домой, что просто бросил их на кресло, не в силах сосредоточиться. Почерк Руби казался витиеватым и неуместным: «Фотографии с места происшествия, 29.09, 02:07».

– Четыре. – Генри не отводил глаз, а в его голосе слышалась усталая готовность к битве. – Уолт, пора жить дальше… В смысле, дети в колледже и те лучше живут.

Я не знал, что сказать; моя дочь была в колледже, а потом в университете, и она жила лучше.

– Но у меня есть четырехэтапный план твоего возрождения.

Я еще отхлебнул кофе и уставился на пол.

– Он включает поиск женщины? – Генри достал лопатку из ближайшей коробки. Я посоветовал ее помыть, что он и сделал после того, как состроил рожицу, а затем начал разбивать замороженное мясо в сковороде.

– Поиск женщины – это третий этап.

– Мне нравится твой план, но, думаю, надо сразу перейти к третьему этапу.

– Сначала надо дойти до состояния, в котором ты будешь достоин какой-нибудь женщины.

– Почему я чувствую, что остальные этапы мне не понравятся?

– Уолт, твоя жизнь – кавардак, твой дом – кавардак, и ты сам – кавардак. Пора нам прибраться. – Он оглядел мой дом. Уверен, это было ради драматического эффекта.

– Начнем с легкого. Это был хороший дом, когда ты только его построил, но то было пять лет назад. – Я думал, прошло четыре. – Надо сделать несколько желобов, чтобы сток перестал прорезать ров вокруг дома. Еще нужен отбеливатель, чтобы все вокруг перестало быть серым, а потом придется нанести на все защиту от ультрафиолета. Тебе нужно крыльцо, а еще лучше – веранда на заднем дворе…

Голова сильно разболелась.

– У меня нет на это времени, я уже не говорю об энергии.

Генри нашел открывашку и занялся несколькими маленькими баночками.

– Сейчас мы говорим не о времени, энергии и деньгах, это будет другой этап. Сейчас мы говорим о желании. У меня на примете есть два молодых человека…

– Ну нет. Я не пущу сюда краснокожих воришек в мое отсутствие.

Он подавился смехом, широко расставив руки, чтобы охватить все помещение.

– И что они могут здесь украсть? – В этом был смысл. – Эти ребята только открыли свою фирму, они хотят работать, мало берут, и они хороши. Я могу попросить их прийти сюда завтра в восемь.

Я оглядел комнату с ее голыми стенами, торчащими проводами и грязным полом и вздохнул.

– Ладно. А какой второй этап?

– Мы приведем тебя в форму.

Я сделал очередной глоток кофе; он уже начал остывать.

– О, меня уже не спасти.

– А ты думай о третьем этапе, – улыбнулся Генри. – Думай о нем, пока мы работаем над первым и вторым.

Он пихнул меня плечом, и я разлил немного кофе. Еще брызги. Генри повернулся и опрокинул маленькую банку зеленого перца чили в сковородку.

– Вряд ли весь этот план родился после твоих возможных разговоров с Кади, Руби и Вик.

Он готовил мясо, и запах зеленого перца становился опьяняющим.

– Я говорю со многими людьми на многие темы.

– А почему ты не сказал мне о последнем обеде Коди Притчарда в «Пони»?

Генри прислонил лопаточку железной стороной к сковородке, чтобы она не расплавилась, и уперся бедром в стойку. Я слушал его дыхание и осознал, как сильно он постарел за последние двадцать лет или две секунды. Через полминуты он потянулся через стойку и твердой рукой налил мне еще кофе.

– Я не думал, что это важно. Вечером в пятницу ты убежал оттуда и ничего никому не сказал, и я знал, что мы сегодня увидимся. Нам было о чем поговорить и помимо этого. – Генри налил себе кофе и вернул чайник на