под нее и схватил кусок овсяного мыла, который прислала мне Кади. Мне оно понравилось, потому что у него не было запаха. Я отпихнул медленно сжимающиеся занавески.

То был срано-коричневый «Олдс Дельта 88» с двумя покрышками и облупившимся верхом. Я видел, что там сидели детишки, и просто включил на секунду фары, чтобы они остановились. Но они сделали это далеко не сразу. Водитель распахнул дверь и поехал задом к моей прошлой машине; мне казалось, он взбесился, потому что я остановил его просто так. Я ошибся. Он взбесился, потому что они с другом ограбили винный магазин в Каспере и сбежали с 943$, а я остановил их по дороге в Канаду.

Я намылился, ополоснулся и почувствовал себя так, будто сбросил старую кожу. Флакон с шампунем показался мне слишком легким, поэтому я сделал мысленную пометку купить еще. Таких невыполненных мной пометок хватит на целую книгу.

Насколько мы поняли, пуля срикошетила от окна машины и прошла через мою левую руку. Люди всегда спрашивают, на что это похоже, и я смог это сравнить только с раскаленной кочергой, которой тебе протыкают плоть. Жжет и чертовски больно, но только после. Я праздно размышлял, сочтет ли Вонни эти пулевые ранения сексуальными. Марта не сочла; она их ненавидела. Красивая женщина в моем доме; женщина, которая оглядывала тебя с головы до ног, была уверена в себе и заинтересована. Мне стало тоскливо.

Я вытер зеркало, чтобы посмотреть в глаза Дориану Грею. То, что я там увидел, не прибавляло уверенности. Мои волосы – хоть мокрые, хоть сухие – обычно топорщились во все стороны. Какое-то время я с ними боролся, но потом решил, что мне повезло выбрать профессию, в которой шляпа смотрелась адекватно. У меня были большие, глубоко посаженные серые глаза – подарок от матери; и слишком широкий подбородок – подарок от отца. Чем старше я становился, тем больше считал, что походил на куклу из «Маппет-шоу». Кади рьяно отрицала это определение, но она и сама боролась с теми же генетическими проблемами.

Я серьезно запаниковал, когда услышал смех, доносившийся через дальнюю часть гипсокартонной стены ванной комнаты и занавешенный дверной проем. До спальни было недалеко, где-то четыре шага, но вряд ли меня не заметят. Я обернул вокруг талии старую ткань в черную шотландскую клетку, надел поношенные мокасины из шкуры лося и шагнул в прохладный, свежий рассвет личного позора.

Как и всегда, она выглядела великолепно. Длинные пальцы обхватили одну из моих кружек «Денвер Бронкос» – старую, с белой лошадью, фыркающей в оранжевой букве «Д». На ней была простая бейсболка цвета хаки, где поверх регулируемого ремешка сзади аккуратно струился конский хвост, падающий на серую толстовку с логотипом «ВАССАР», далее синие джинсы и пара неоновых кроссовок. Она излучала здоровье, яркий интеллект и секс, хотя последнее, возможно, было моим личным мнением. Она сидела на моем раскладном табурете и смеялась, пока Генри тщетно пытался настроить прием на телевизоре.

– Ладно, я сдаюсь. Какого черта мне надо сотворить, чтобы эта штука нормально показывала?

Мы всегда смотрели игру в баре по спутниковому телевидению Генри, но сегодняшний день он решил провести с комфортом у меня дома. Генри стоял на коленях у телевизора, настраивая антенну с тем же изяществом, какое он продемонстрировал с блоком предохранителей два дня назад.

– Это и есть «нормально».

Генри повернулся, чтобы посмотреть, как привычные капли беспорядочно двигаются по экрану.

– Ты издеваешься?

Я пересек комнату и наклонился к стене.

– Вонни, добро пожаловать в поместье «Тайвек».

– Мне тоже надо было так прийти?

Генри был прав, придется что-то менять.

– Нет, это я просто так накинул. – Я перевел взгляд на великого шайенна. – Какой счет?

Он встал, уперев руки в бока, пока на экране два расплывчатых футбольных шлема столкнулись и разлетелись на миллион осколков под торжественную музыку.

– Игра еще не началась. Мне кажется, или последнее время футбол все больше стал походить на реслинг?

Вонни сжала мою руку.

– Медведь сказал, что он не возражает против использования спортивными командами в качестве маскота символов коренных американцев.

Я обратил внимание, что он не поправил ее использование термина «коренные американцы».

– Я ничего не имею против коренных элементов. Если команда хочет использовать наши инструменты, чтобы вселить страх в сердца врагов, то кто я такой, чтобы им в этом отказывать?

И это говорит человек, который четыре года в Юго-Восточной Азии носил на шее амулет в виде лошадиной головы. Китайские разведывательные группы и монтаньяры считали, что тот был вырезан из грудины какого-то несчастного почившего полковника. Генри никак не опровергал эту теорию, и только мы с ним знали, что кость была из ноги старой дойной коровы его матери, которую им пришлось усыпить.

– Как там дела с обедом?

– Я тебе кто, горничная? – Он открыл духовку и заглянул внутрь. – Почти готов. Тебе как раз хватит времени, чтобы одеться.

Вонни так и не убрала руку до тех пор, пока я не зашагал в спальню.

– Не стоит утруждаться просто потому, что я здесь.

Я не остановился, чтобы она не видела, как краснеет мое лицо. Я оглядел спальню, и передо мной предстала вся моя жизнь. Края матраса были потертыми и грязными, а простыни – непривлекательного серого цвета. На полу рядом с кроватью стояла потрепанная лампа на гибкой ножке, рядом с «Ногой доктора Псабоди», уже давно открытой на семьдесят третьей странице. У дальней стены стояли вездесущие пивные коробки, а голые лампочки выставляли напоказ всю эту нищую убогость. Здесь словно проводились археологические раскопки. Я подумал о женщине в соседней комнате, и мне захотелось вылезти в окно. Вместо этого я подошел к ящику, который служил мне прикроватной тумбочкой, и нажал кнопку чуть ниже мигающей красной лампочки на автоответчике. Очевидно, я не слышал звонка.

– После сорока восьми часов серьезной баллистической экспертизы мы не продвинулись ни на хренов миллиметр. – Ее голос был резким и раздраженным, и я был рад, что между нами пять часов езды. – Соотношение материалов довольно странное: 30 к 1, свинец к олову. Но вот загвоздка. Там есть какое-то странное химическое вещество… Помнишь те безопасные пули «Глейзер»? ГСС? Если это они, то Коди не повезло.

Вот же черт.

– Можешь представить, чтобы кто-то отстреливал этого парня тефлоновыми пулями?

Нет.

– Вот и я тоже. – Последовала пауза. – В любом случае, я сделала здесь все, что могла, а пицца у Ларри отстойная. Так что завтра я буду дома. Вопросы есть?

Я уставился на телефон и покачал головой.

– Вот и хорошо. Завтра я