если мы продолжим послезавтра прямо на объекте? Я как раз это все изучу, — машу стопкой врученных мне документов.

— Конечно. — Марат встает. Заходит мне за спину, чтобы помочь подняться. Отодвигает кресло. Коваленко на это все смотрит. Господи, как мне когда-то давно хотелось вызвать его ревность! Чтобы он, наконец, понял, кого задвигает на задний план. А теперь ничего не хочется. Только чтобы он исчез из моей жизни. Даже ненависти к нему не осталось. Я как будто на него другими глазами смотрю. На фоне Марата Владимир безнадежно проигрывает. И наверняка бесится, прекрасно это осознавая.

— Я провожу. Нам по пути.

— Спасибо, но у меня здесь еще некоторые дела, — резко пресекаю любые попытки Коваленко за мной увязаться. — Всего доброго, Владимир Анатольевич. Марат Маратович… Рада знакомству.

Сбегаю какими-то окольными путями. Спускаюсь на два пролета пешком, потом поднимаюсь на четыре этажа вверх на лифте… Не хочу встречаться с Коваленко. А он, судя по всему, настроен весьма решительно.

И все-таки мне удается вернуться домой незамеченной. Морально я выжата, как лимон. Сил ни на что нет. Я стягиваю с головы платок, снимаю туфли и пиджак, падаю на диван и долго-долго сижу, вытянув перед собой ноги и бесцельно пялясь в потолок. А потом вспоминаю, что так и не сбросила Марату свой адрес. Несусь к сумочке. Трясущимися руками принимаюсь перебирать содержимое. Иррациональный страх, что я потеряла бумажку с его номером, взрывает мозг. Выдыхаю… На сегодня с меня более чем достаточно эмоций. Я просто не вывожу происходящего. Мне нужно подумать. Упорядочить вводные в голове. А потом, да, может быть, действительно стоит все-все с ним предметно обговорить.

Веду пальцами по написанным красивым мужским почерком цифрам, не решаясь набрать его номер. Надо же… Надо же, он какой! Отгоняю от себя наваждение. Переодеваюсь в трико для йоги, силовая тренировка — вот, что здорово проясняет мозги. Музыку пожестче, нагрузку посильнее, и вперед. Пот ручьем, голова кругом… Вспоминаю, что так ни черта и не ела. Заказываю какую-то доставку. Надо же откуда-то брать калории, чтобы их жечь.

Когда звонят в дверь, открываю без задней мысли. А там Марат. Стоит, вольготно подперев плечом стенку.

— Что неясного в словах «Сбрось мне свой адрес»?

— Ничего. — Сглатываю. Марат останавливается взглядом на моей груди. Я себя не щадила, и на ней бисером — капли пота, на которые он облизывается, как изголодавшийся хищник. Я машинально делаю шаг назад.

— Тогда почему мне пришлось узнавать его окольными путями?

— Потому что с меня достаточно потрясений и серьезных разговоров. На сегодня — так точно. — Мой голос трусливо дрожит, коленки подгибаются. — Пожалуйста, Марат, давай не будем ничего решать прямо сейчас.

— А мне зачтется мое терпение? — усмехается он, переступая порог. И как так и надо, закрывает за собой дверь.

— Н-не знаю. Н-наверное. — Меня колотит. Отступать некуда. Я всем телом вжимаюсь в стенку. Марат подходит ко мне вплотную, отсекая пути к отступлению. Ласково касается пальцами щеки. Мои глаза на уровне его губ…

— Тогда ладно, — замечает негромко и улыбается. А мне хочется кричать! Что ладно? Что ладно?! — Я тоже не хочу пока говорить.

— Правда?

— Угу… Я так по тебе скучал. — И головой мне в грудь тычется. Ласковый, как котенок. Вот и как, как его после такого прогнать?

— Марат! — сиплю.

— У тебя красивая квартира, — проводит носом вверх по шее, губами касается скулы. — Проведешь для меня экскурсию? Обещаю не поднимать острых тем. — И даже руку кладет на сердце. Для убедительности.

— Ладно, — растерянно моргаю. — Только, боюсь, ты мне льстишь. Я здесь даже толком не успела обжиться.

— Я все понимаю. Где спальня?

Ах вот какую экскурсию он имеет в виду? Недоверчиво фыркаю. И? Что теперь? Строить из себя недотрогу? Или делать вид, что мне самой не хочется? Да как бы ни так!

— Мне бы сначала в душ. Я тренилась.

Это мой голос? Господи… Я не узнаю. Ни его, ни себя.

— М-м-м… Не надо. Я тебя вылижу.

Горячая волна прокатывается по телу и вышибает дух.

— Марат…

— Вкусная. — Собирает языком капельки пота в ложбинке спортивного топа. — Я столько об этом мечтал.

Ладно. Черт с ним! Как тут устоять? Затыкаю его рот губами. Развожу рывком в стороны полы шикарного пиджака. Марат довольно урчит. К черту галстук! Рву, дергаю, ломаю от нетерпения ногти. Уж не знаю, правда ли ему так нравится мой запах, но он… он пахнет просто обалденно. Прикусываю кожу в основании шеи и замираю от восторга. Марата бьет крупной дрожью, и этому я причина! Дыши, Афина, дыши. Эмоции долбят в уши. Я попала. Господи, как я попала…

Марат нетвёрдой рукой снимает бретельку топа с плеча, обнажая грудь. Как зачарованный, касается соска. И тут же вскидывает взгляд, примагничивая меня к себе.

— Ты моя. — Я сглатываю. Он обхватывает сосок пальцами. — Я, кажется, люблю. Очень люблю, — недоверчиво дергает головой. — Понимаешь, что это значит?

Киваю. Сердце колошматит в груди…

— Нет. Не понимаешь. Но я разъясню. Ты умная девочка, справишься… Правда?

Не знаю! Это так страшно!

— Если ты мне пообещаешь.

— Все что угодно… — целует в висок.

— Обещай, что не причинишь мне боли. Как бы там ни было… Ты не заставишь меня страдать. И не воспользуешься своей властью.

Взгляд Марата меняется. И это, наверное, ненормально, искать какой-то защиты от терзающих меня чувств в объятьях у непосредственного их виновника, но… я прячусь в его сильных руках. В них мне почему-то спокойнее.

— Я обещаю. — Целует мои дрожащие веки. И мы медленно опускаемся на кровать, как-то между делом дойдя до цели. Он на мне, как я мечтала. Тяжелый, возбужденный, молодой и горячий. На какой-то миг в голове врубает сирену. Я еще слишком хорошо помню, чем порой заканчивается больная любовь. — Никогда… — целует шею. — Никогда, — переходит ниже. — Никогда… — втягивает болезненно напряженный сосок в рот.

ГЛАВА 9

Марат

Я слепну. С реальностью происходящего не может сравниться ни одна моя даже самая смелая фантазия. Весь мой прошлый опыт сейчас — ничто, пыль. Словно то, что было до этого, лишь репетиция. Долгий путь к конечной точке маршрута, что находится здесь. Рядом с ней.

Дышать… Надо не забывать дышать, потому что от ее красоты отшибает память. Веду дрожащими пальцами по раскинувшейся на подушке светлой гриве. Осторожно касаюсь плеча губами, целую шею, скулу, спускаюсь к ложбинке между грудей. Тяну вверх топ, чтобы обнажить ее полностью, но руки дрожат, как у девственника, и потому ни черта у меня не