В его тоне она уловила едва приметный укор, но, не поняв причины, решила проигнорировать его. Повернувшись к мойке, она принялась начищать металлическую поверхность, так что вскоре ее лицо отражалось в ней, как в зеркале.

Теперь она видела и лицо Мерфи, стоявшего у нее за спиной, и ощущала тепло сильного, мускулистого тела. Нет, они не будут обсуждать, почему она больше не появлялась в родных местах. Не надо открывать шкаф с привидениями, справиться с которыми у нее нет ни сил, ни времени.

Протянув руки над ее плечами, Мерфи открыл кран с холодной водой.

— По-моему, пора сполоснуть всю эту пену. Как ты думаешь, мойка не развалится от такой чистки, Фиби?

Оказавшись в ловушке и почти что в его объятиях, Фиби в отчаянии подумала, что дотронуться до Мерфи было бы катастрофой, и расставила локти. Мочалка дрожала в ее пальцах. Нет, только не это! Зачем снова пытаться распахнуть дверь, наглухо заколоченную много лет тому назад?

Он убрал руки и отступил назад.

Фиби мрачно выжала мочалку, так что заболели пальцы.

Это из-за Мерфи она убежала из дома в колледж и потом долгие годы старалась занять себя — вышла замуж, родила ребенка, работала, решала проблемы Тони. Образ Мерфи исчез под грузом повседневной жизни — у нее просто не оставалось времени думать о нем.

По крайней мере, думать о нем слишком часто.

Ужасно, что теперь его дом превратился в единственное пристанище для нее!

Разумеется, ни к чему будить воспоминания о давних детских чувствах. Что бы там он ни говорил, а объяснение может подождать до другого, более благоприятного случая. Возможно, такого случая и вовсе не будет. Ей только надо поскорее найти работу — в течение этих двух недель. Тогда они с Берд исчезнут из его дома, да и из его жизни тоже. И все пойдет по-прежнему — ведь именно этого она хочет, разве нет?

Фиби покончила с раковиной и оглянулась — больше вытирать или чистить было нечего, и она, преодолевая смятение, решительно направилась к Мерфи. Он стоял, прислонившись к стене, и заинтересованно следил за Берд и ее бумажными шариками, но, когда Фиби пришла в движение, перевел взгляд на ее лицо.

— Мерфи, я просто хочу сказать, что папы с мамой больше нет, мы с тобой не члены одной семьи, и ты не обязан отвечать за меня. Я не" жду, чтобы ты…

— По-твоему, я мог сразу забыть все, что твои родители сделали для меня, и со спокойной душой отказать их дочери? Ты имела полное право просить меня о помощи. Черт возьми, ты была просто обязана позвать меня на помощь.

— Позвать тебя?

— Это твое право. Ты же знаешь, я все бы ради них сделал. В память о них.

Зря она села на стул, а не осталась стоять. Откинувшись на спинку и скрестив руки на груди, Фиби произнесла:

— Требовать чего-то — еще не значит доказать свою правоту. Знаю по собственному опыту.

Одним шагом он преодолел разделявшее их расстояние и опустился перед ней на колени. Теперь его проницательные, бездонные серые глаза оказались прямо перед ней.

— Ладно, пусть прошлое остается в прошлом, но дело в том, детка, что я единственный, кто остался от твоей семьи. А ты меня постоянно оскорбляешь.

— Ох, Мерфи, я не хотела тебя обидеть. — Бежать от его пронзительных глаз было некуда. Он почти касался ее коленей. — Но я не хочу стать для тебя тяжким бременем, и…

— Чего я не понимаю, Фиби, так это того, что ты все время говоришь, что не хочешь попросить меня о помощи, но тем не менее приехала именно ко мне.

Она опустила голову, пытаясь спрятаться от его взгляда:

— У меня не было выбора, не к кому было обратиться.

— Правда? Удивительно. У тебя что, нет друзей?

— Я… Я действовала под влиянием минутного настроения… Не раздумывая долго….

Отправляйся к Мерфи. Только там ты будешь в безопасности.

Это послание появилось в ее голове неизвестно из каких глубин подсознания. Она собрала вещи и помчалась во Флориду.

— Послушай, я вовсе не думаю о тебе как о долге, который мне необходимо выполнить — Мерфи наконец отошел от нее и встал возле окна, скрестив руки на груди.

Мускулистая, крепкая фигура отчетливо вырисовывалась на фоне светлого оконного прямоугольника. Фиби ощутила отчаянное желание прикоснуться к этим упругим, рельефным мышцам, появившимся не благодаря регулярному посещению спортзала, а тяжелой работе. Мерфи был олицетворением силы и мощи.

— Послушай, Фиби, речь не идет о благотворительности.

— Но я нуждаюсь именно в ней. Я оказалась в таком тупике, а ты…

— Ты ошиблась, но теперь успокойся. Я понимаю, что вчера был не очень любезен, так что извини. Просто ты застала меня врасплох.

— Я знаю. — Небезопасно было развивать тему ее дерзкого вторжения в его жизнь, по крайней мере, в присутствии Берд. Дочь и так сейчас слышала слишком много. Мерфи понравился девочке, и ни к чему внушать ей, будто он им вовсе не рад.

Она знала, что Мерфи сделает все наилучшим образом, и рассчитывала в этой ситуации именно на его великодушие.

Какой-то кошмарный сон, что ей приходится полагаться на него и ожидать его помощи! Фиби ненавидела себя за то, что некий внутренний голос нашептывал ей сейчас, как безмерно она счастлива, что приехала сюда и вручила себя и Берд его попечению.

Вот что было самым унизительным!

По-прежнему не глядя на нее, Мерфи произнес:

— Именно здесь и только здесь тебе и следует быть. Берд права — сюда ты и должна была приехать в такой непростой ситуации. Тебе необходима помощь. Ты приняла скоропалительное, но правильное решение.

— Очень мило это слышать. Спасибо за одобрение моего решения. — Она уцепилась за край стола.

Он двинулся, и его лицо оказалось в тени, которая укрыла отразившиеся на нем чувства.

— Так тебя подвозить до города?

— Да, конечно.

— Ты уверена, что тебе это необходимо?

— Да.

Он немного помолчал и осторожно добавил:

— Не лучше ли тебе будет сегодня отдохнуть немного? Отдых разве не входит в твои планы?

Она заколебалась, проклиная себя за то, что вообще всерьез может отнестись к такой идее. Провести целый день в полном покое, никуда не торопясь, ничего не опасаясь, — какой давно забытый соблазн!

Она не сказала, что продала свою машину. Ей обещали, что деньги будут перечислены сюда через неделю. Если так, значит, у нее будет пятьсот долларов — вполне достаточно, чтобы перебиться, пока она не найдет работу.

Пальцы Фиби беспокойно скользили по краю стола. Сейчас в кошельке у нее последние пятьдесят долларов, но Мерфи незачем знать такие подробности, он и так уже посвящен слишком во многое в ее жизни.