– Надеюсь, это не то, о чем я думаю, – произношу я, сгорая от стыда. Наверняка сейчас я вся пунцовая.

– На всякий случай, – оправдывается мама.

Я встаю, поднимаю рюкзак с пола и надеваю его на плечи.

– Уверяю, не понадобится.

Мама поправляет ремни на рюкзаке и открывает карман.

– Возьми с собой. Ты его даже не заметишь, – говорит она и смеется. – Ха! Это же их рекламный слоган, да?

Мне кажется, что я умру прямо здесь, так и не дойдя до совы.

– Ладно, спасибо большое.

Я вылетаю из комнаты и быстро спускаюсь по лестнице. Внизу меня ждет Сара. При виде меня она едва сдерживает смех.

– Что с тобой? Ты красная как помидор.

– Это все мама.

– А. Вот, возьми. Сразу станет лучше.

Сара протягивает мне теплую булочку с ежевикой, только из духовки, и обнимает.

– Какой аромат. – Мама тоже спускается и гладит меня по голове.

– Я оставила одну для тебя.

– А двух не найдется? – спрашивает мама и обнимает меня. – Я буду скучать, малыш.

– И я. Не знаю, есть ли в лесу сигнал, но постараюсь написать при первой возможности. Позвоню в среду, если раньше не получится вернуться.

– Хорошо. – Мама протягивает мне куртку. – Тебе всегда намного лучше на природе, чем в доме. Если кто и может вернуть сову, так это ты.

– Спасибо.

– Главное никакой магии и разговоров о ведьмах.

– Да, помню. – Я поправляю рюкзак. – Еще напутствия?

– Да. – Мама берет меня за руки, слегка сжимает их и улыбается. – Повеселись немного.

Мама ничего такого не имеет в виду, хотя после разговора в моей комнате, я не уверена. Мама вдруг понимает и бросает на меня тревожный взгляд.

– Я не об этом!

– О чем об этом? – спрашивает Сара.

– Я пошла.

Выхожу из дома прежде, чем мама успевает что-то ответить.

* * *

Идет дождь. Я накидываю на голову капюшон и проверяю, хорошо ли надела водонепроницаемый чехол на рюкзак. Оборачиваюсь: вдруг мама с Сарой вышли из дома, но двор пуст. Кролик выпрыгивает из кустов и бежит в лес. Я быстро забегаю в сарай, где хранятся травы.

Полынь и сафлор для проклятья Пайка лежат нетронутые, и я собираю их вместе с прутьями для растопки. Потом достаю из банки немного корня аира, чтобы усилить связывающее заклинание, и аккуратно складываю все в рюкзак.

Я хочу вернуть сову в заповедник и уже здесь разобраться с проклятьем, так что вероятно, в лесу травы мне не понадобятся. Но спокойнее, когда есть запасной план и, если придется, я сниму с совы проклятье прямо в лесу.

Выключив свет, закрываю дверь и иду к заповеднику. Проходя мимо вольера для волков, я открываю ворота и зову Зиму. Спустя пару секунд волчица подбегает ко мне и начинает прыгать вокруг.

– Меня не будет несколько дней, – говорю Зиме, поглаживая ее по голове. – Присмотри пока за мамой, а я разберусь с остальным.

Я даю себе три дня, но, если ничего не получится, придется звать на помощь. Совет всегда направляет солнечных ведьм в природные парки, где живут усилители магии, чтобы сохранить среду их обитания, но я очень надеюсь найти сову раньше них. Но если все же случится что-то ужасное, и сова пострадает, через пару часов кто-то сможет прийти на помощь.

Зима прижимается ко мне. Погладив ее, я выхожу из вольера. Волчица подбегает к ограде и, просунув сквозь прутья нос, глядит мне в след. Сердце ноет.

Как легко моя мирная жизнь может разрушиться.

Кассандра работает неподалеку, и как к этому относиться я не знаю, ведь если у меня ничего не получится, она вмешается. Тогда на суде, когда зачитали окончательное решение, именно Кассандра лишила Эми способности ощущать магию.

Может быть, Кассандра не смогла вынести того, что сделала, и попросила направить ее работать сюда. А возможно, так сложились обстоятельства. Как бы там ни было, мне еще сильнее хочется найти сову из-за страха, что Кассандра в любую секунду может появиться и отнять у меня магию.

Понимаю, что эгоистично беспокоиться из-за своей магии, когда на кону столько поставлено. Но потеря магии, которую я обожаю больше всего на свете, обернется для меня кошмаром.

Сделав глубокий вдох, прогоняю невеселые мысли. Я думаю о самом худшем, но пока еще ничего не произошло.

Мы с Пайком одновременно заходим в служебный домик, и я невольно смеюсь при виде его. Он не очень высокий и довольно худой, но в его огромном рюкзаке могли бы уместиться человек пять.

– У тебя рюкзак больше тебя самого. Как ты вообще держишься на ногах? – спрашиваю я.

Вид у Пайка, конечно, смехотворный.

– Просто хорошо подготовился, Грей.

Я не успеваю ничего понять, как Пайк срывает с моих плеч рюкзак, снимает водонепроницаемый чехол и открывает его. Понятия не имею, куда мама спрятала презерватив, поэтому пытаюсь вырвать рюкзак у Пайка.

– Если с нами что-то случится, как ты нас будешь спасать? Накормишь протеиновыми батончиками? – спрашивает он.

Я отталкиваю Пайка и вырываю у него рюкзак. Закрываю и набрасываю на плечи.

– Еда помогает выжить, – возражаю я. Слава богу, Пайк не увидел презерватив. – А батончики отлично утоляют голод.

– Плохи наши дела, если нам придется питаться одними батончиками.

– Слушай, каждый подготовился, как мог. И вообще я не говорила, что поделюсь с тобой батончиками.

– Еще не вышли, а уже ссоритесь? Хорошее начало, – говорит мама, зайдя в домик.

– Привет, Изобель, – отзывается Пайк, проводя рукой по волосам. – Только проверяю, как мы подготовились.

– Развейтесь немного в походе. Кто знает, вдруг будет весело.

Снова мама про веселье.

Вздохнув, обнимаю ее.

– Спасибо, что пришла проводить.

– Удачи вам.

Пайк первым выходит из служебного домика. Я бросаю на маму досадливый взгляд и закатываю глаза. Как же этот парень меня злит. Мама смеется. Помахав ей на прощанье, иду к машине Пайка.

Он открывает багажник старой «Субару», в котором сложено множество вещей. Мини-холодильники и стулья-раскладушки, походные палки и четырехлитровые бутыли с водой.

– Так насколько мы едем? – спрашиваю, закидывая рюкзак в багажник.

– На два дня, – отвечает Пайк, не уловив иронии в моем голосе. Он смотрит, как я укладываю вещи, и вздыхает. – Неправильно делаешь.

Он достает мой рюкзак, перекладывает вещи в багажнике и кладет рюкзак обратно.

– Не знала, что можно неправильно положить вещи в машину.

– Неправильно сделать можно все что угодно.

Пайк укладывает вещи и садится за руль. Я устраиваюсь рядом, и он заводит двигатель.

Выглядываю в окно. Мы едем по гравийной дороге, и когда проезжаем мимо вольера с волками, я кладу руку