бокомвыпал из кузова на снег. Второй подскочил будто от пинка в зад и плашмярухнул на спину. Но из кузова не выпал, только ноги свесились за открытыйборт. Что-то случилось и с самим грузовиком. Вместо того, чтобы вывернутьвправо и выехать на накатанную снежную дорогу, он покатился влево, тюкнулсябампером в теплушку и остановился. Ваня, открыв глаза после первой очереди, пущенной вслепую, увидел трехмужиков, удирающих прочь от вагона. Причем один из них не бежал, а ковылял -Ваня случайно зацепил его ногу. Вот оно, время себя попробовать! Ваня запару секунд собрался, четко, как учили, поймал на мушку силуэт того, кто елековылял, стреканул короткую, на два патрона, и с восторгом увидел, как тотничком ткнулся в снег. Восторг был у Вани тот же, как на первой охоте, когдаот его выстрела наконец-то упала в болото сбитая утка. Теперь он взял наприцел того, что бежал впереди и уже вот-вот мог юркнуть за угол балка. Егоразвернуло и спиной бросило на снег. Третий остановился лишь на секунду,выдернул пистолет и несколько раз пальнул в сторону вагона. Но в это времяему досталась очередь от Валерки, пистолет упал в снег, а стрелявшийбезжизненно завалился на бок. Было бы совсем тихо, если б машина не урчала мотором на холостом ходу. - Н-ни хрена себе! - запыхавшись, как от быстрого бега, пробормотал Ваня.- Ну, мы и дали... - Д-да... - пробормотал Валерка. - Чего ж мы наделали-то? - Как в кино... - выдавил Соловьев, ощущая, что охотничий восторгпроходит, а на его место в душу забираются страх и жуткая растерянность. Этоведь не уточки, это люди лежат. - Смотри, дырка! - Валерке на глаза попалась косая пробоина в стенкевагона, совсем неподалеку от Ваниной головы. Другая была заметно повыше, а третья - в полуметре от двери. Еще однапуля наискось пробила стенку вагона и пронизала навылет одну из техтаинственных коробок. Ваня посмотрел на пробоину, что располагалась всего в пятнадцатисантиметрах от его ушанки, скорее с любопытством, чем со страхом. Конечно,по-настоящему он еще не понял, что ему угрожало, но какие-то смутные холодкиуже вовсю пошли гулять по спине. Тем временем Русаков приглядывался к распростертым на снегу телам. Емуочень хотелось выскочить из вагона и бежать отсюда, куда глаза глядят. Точнотак же, как после стрельбы в казарме. Но, в отличие от вчерашнего, кромепанического страха, в его сознании присутствовал и страх разумный,рациональный. Тот, что призывал к осторожности и осмотрительности. Валеркевовсе не хотелось, чтобы кто-то, отсидевшись в одном из балков или втеплушке, расстрелял их в тот момент, когда они выпрыгнут из вагона. Могоказаться опасным и кто-нибудь из тех, кто лежал на снегу. Наиболее безопасно выглядел тот, что выпал из кузова. Он лежал всего впяти метрах от вагона, посреди темно-красного пятна, проплавленного в снегукровищей. Руки с растопыренными и скрюченными пальцами были откинуты к ушам,голова с оскаленным ртом запрокинута и свалена набок. Одна нога подогнута вколене и отвалена вбок, вторая вытянута в струнку. Должно быть, он передсмертью какое-то время дергался, бороздил снег попеременно то одной, тодругой ногой, пока не застыл в такой неудобной позе, которую живому человекудолго не выдержать. Пар ото рта уже не шел... Мужик, чьи ноги свисали из кузова грузовичка, тоже не вызывал серьезныхопасений. Полог тента был поднят, кузов хорошо просматривался. Только йог,да и то достигший определенной степени совершенства, мог бы лежать нешевелясь, когда ноги согнуты в коленях, а на связки давят обрезы досок. Ближний из тех троих, что были срезаны на бегу, глубоко уткнулся лицом вснег, растопырил ноги, как лягушка, а согнутыми локтями, падая, пропоролнаст впереди головы. Ладони торчали вверх, как бы упираясь во что-то. Шапкаслетела, а по соломенного цвета волосам протекла узкая струйка ужепримерзшей крови. Около бедра на снегу крови было больше, но ее явно неприбывало. За этого молодца тоже можно не беспокоиться. Единственный, успевший ответить на огонь и продырявивший в четырех местахвагон, тоже лежал на боку без движения. В полуметре от него синела ямка -туда провалился упавший на снег пистолет. Было бы поморознее, посолнечнее,выдыхаемый парок было бы видно и с двадцати метров. А так - черт его знает!Может, и дышит. Крайний, подстреленный у самого балка, несомненно, был жив и не пыталсяэтого скрыть. Он елозил по снегу, дергался, но подняться, видимо, не мог идаже ползти был не в состоянии. Самыми подозрительными местами оставались балки, теплушка и грузовик.Валерка присмотрелся и сузил круг подозрений. Вокруг балков были нетоптанныесугробы, за исключением свежей цепочки следов, которую оставил корчившийся вснегу раненый. Там никого быть не могло. Но вот в теплушке и особенно вгрузовике кто-то боеспособный вполне мог остаться. Грузовичок - это был "ГАЗ-66" - конечно, давно укатил, если б что-то неслучилось с водителем. Валерка прикинул, что пули, пущенные по тем двоим,находившимся в кузове, могли зацепить и водителя. Зацепить могли и наверняказацепили если машина ткнулась бампером в теплушку. Но раненый, не способныйвести машину, как представлялось Валерке, все-таки может пальнуть. Теплушку тоже со счета сбрасывать не стоило. Сквозь маленькоезастекленное оконце разглядеть, что там внутри, было никак нельзя. Между темименно оттуда вышли двое из тех троих, которых свалили последними. Третийприсоединился к ним после того, как вылез из кабины грузовика еще задолго доначала стрельбы. В маленькой кабине "газона" троим разместиться трудно. Темболее таким крупным дядям, как те, что сейчас лежали на снегу. Значит, вкабине к началу перестрелки был только водитель. Это уже лучше. Пока Валерка, стараясь особо не высовываться из двери вагона, проводилсвою "рекогносцировку", Ваня копошился в углу у коробок. Точнее, у той, чтобыла пробита пулей. - Не лезь ты туда! - скорее посоветовал, чем запретил, Валерка. - Несуйся! - Да чего уж, и посмотреть нельзя?! - обиделся Ваня. - Ну, и чего ты там увидел? - краем глаза поглядывая на теплушку, спросилРусаков. - Не знаю. Порошок какой-то высыпался. Белый, вроде муки. - Руками трогал? - Что я, дурак, что ли? Так, поглядел. - А вообще-то, линять нам надо. И поскорее! Знать бы только - куда? - А давай на машине? Она вон тарахтит, мотор работает. Я водить умею... - И куда ты на ней? До первого гаишника? И какую ты путевку предъявишь? - Ну, это как раз не обязательно. На ней вон номер военный. Мы в полнойформе, поедем, не нарушая правил. С чего им нас тормозить? - Ну, проедем мы километров сорок на ней, а что дальше? - Дальше... Там придумаем. Все лучше, чем сидеть и ждать неизвестно чего. Валерка согласился. Они и так уже двадцать минут тут проторчали. Правда,место тут уединенное, карьер глубокий, стрельбу мог никто и не услышать. Новсе-таки ясно, эти валявшиеся сейчас чьи-то подручные. Опять же, какявствовало из обрывков разговора, они собирались перехватить груз, посланныйкакой-то другой "конторе". В самое ближайшее время сюда могли наехать и"законные" хозяева груза, и товарищи тех, кого перебили, и, наконец,милиция