— Господи, кажется, я была в обмороке, — проговорила она. — Извините.

Флинт оторвался от еды:

— Вам лучше?

— Да, — поспешно успокоила его Гарнет. — Не припомню, чтобы я раньше падала в обморок.

Он подцепил из котелка кусочек мяса.

— Проголодались?

— Нет. А воды бы выпила с удовольствием.

Флинт присел рядом и поднес к ее губам флягу.

— Только не все сразу. И лучше бы чего-нибудь поесть.

— Не хочется. — Гарнет смотрела, как он вернулся к костру и переложил несколько кусочков мяса из котелка на жестяную тарелку, потом подошел и подал ей вместе с вилкой.

— Съешьте хотя бы это. У вас два дня не было маковой росинки во рту. Нужно восстанавливать силы. — Сам он устроился рядом и продолжал пальцами доставать мясо из котелка.

— А кролик? Разве забыли? Я его ела вчерашним утром.

— Это было позавчера. Вы, рыжая, в обморок не падали. Вы два дня оставались без сознания.

Гарнет, пораженная, уставилась на Флинта:

— Вы хотите сказать…

— Пылали в лихорадке со вчерашнего утра, с тех самых пор, как вас укусила змея. Хорошо, что все обошлось. А теперь поешьте. — Последние слова он произнес по-настоящему требовательным тоном. — Если сможете, утром надо отсюда выбираться.

Вся еще не придя в себя, Гарнет машинально ткнула вилкой в тарелку и положила в рот кусочек мяса.

— Неужели все это время я была без сознания? — Она благодарно посмотрела на Флинта: — А вы за мной ухаживали? Чем же мне вам отплатить?

— Для начала уймитесь со своими глупыми фокусами. По крайней мере до того момента, как мы приедем в Команч-Уэллс. А там, вдовушка Скотт, мы с вами расстанемся.

«Зря надеешься, мистер Маккензи», — подумала она, откинулась назад и прожевала очередную порцию мяса.

— На белку не похоже. Я такого не ела. На вкус больше походит на цыпленка.

— А это и не белка. Белку я съел вчера.

— Тогда что же это?

— Змея.

Вилка звякнула о жестяную тарелку.

— Змея? — Гарнет с трудом проглотила внезапно застрявший в горле кусок.

— Именно. — Флинт выхватил из котелка еще один ломтик и отправил прямиком в рот. — Та самая, что вас вчера укусила.

То, что Гарнет услышала, показалось ей чудовищным. Она швырнула тарелку на землю так, что вилка подлетела в воздух и приземлилась как раз у ног Флинта. Маккензи поднял ее и посмотрел на Гарнет с изумлением.

— Не хотите — не ешьте. Я сам съем.

Как только до нее дошел смысл слов спутника, Гарнет почувствовала, что задыхается. Мужчина, которого она собиралась сделать своим мужем, мужчина, который спас ей жизнь, оказался бессердечным чурбаном! Безразличие к ее мукам было трудно вынести само по себе. Но иметь наглость приготовить укусившую ее змею — и к тому же потчевать этой змеей пострадавшую — это показалось ей слишком. Гарнет сжала кулачок и погрозила спутнику.

— Попомните мои слова, Флинт Маккензи. Пусть мне хоть сто лет потребуется, но я сумею с вами расквитаться! — провозгласила она в ярости внезапно огрубевшим голосом.

Флинт сдвинул шляпу на затылок и в недоумении воскликнул:

— Черт побери, о чем вы толкуете?

— Ах вы ничтожный, жалкий человек! Я считала, что вы заслуживаете моего доверия! А вы оказались хуже… хуже… гадкой змеи!

— Знаете что, леди, вы либо все еще бредите, либо, как я сразу подумал, в самом деле сбрендили.

— Нет, мистер Маккензи, сбрендила не я. Это вы ненормальный. Как вы могли проглотить змею, которая меня укусила? У вас есть совесть, сэр? А потом накормить и меня.

— Я вижу, змеиный яд — ничто по сравнению с тем, что вы сейчас источаете. Никогда не переносил грубых женщин. Не собираюсь и сейчас!

— Грубых женщин! Подумайте только! Да вы, сэр, самый отвратительный тип из всех, кого я имела несчастье встречать! Не желаете слушать о себе правду! — Глаза Гарнет метали молнии. — Сами без конца намекали на мою глупость и неприспособленность. А как дело дошло до самого — сразу в кусты!

— А с чего, леди, вы взяли, что дело дошло до меня? Не я проморгал — не меня укусила змея.

— А надо было позволить ей вас укусить!

— Надо было позволить ей сожрать белку. Только сумасшедший может задирать гремучую змею.

— Значит, по-вашему, сумасшедший — это тот, кто заботится не только о себе, но и о других?

— Белке так или иначе предстояло кончить в чьем-либо брюхе. И у меня большие подозрения, что вы принялись пугать змею, потому что хотели, чтобы это брюхо было вашим. Так что, вдовушка Скотт, оставьте ваши разговоры о благородстве. Они сплошное лицемерие.

Такая рассудительность еще больше разозлила Гарнет. В ярости она забыла, насколько ослабла, и, чтобы продолжить битву на равных, вскочила на ноги. Голову тут же захлестнула волна боли, колени подогнулись, и последнее, что она услышала, был голос Флинта Маккензи:

— Боже! Только не это!

Гарнет потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что ритмичные движения под ней означают размеренную походку Сэма. Неужели она спала?

Гарнет открыла глаза. Блеск солнца и жар сжимавших ее рук были слишком земными ощущениями, чтобы оказаться частью сновидения. Она подняла голову и обнаружила, что едет, привалившись к Флинту.

— Ну, наконец-то очнулись. — Слова прозвучали в самое ухо.

Придя в себя, Гарнет поняла, что они оба сидят на лошади и Флинт поддерживает ее в обруче рук.

— Что случилось? — спросила она в каком-то оцепенении. — Неужели я снова упала в обморок?

— Разошлись по поводу нескольких жалких кусочков змеиного мяса. Похоже, хотели, чтобы эта змея угробила вас не так, так эдак.

Гарнет потрясла головой, словно хотела порвать паутину, которая опутывала ее разум, не давая думать.

— И где же мы?

— По моим расчетам, после того как мы поднимемся на следующий перевал, откроется вид на Команч-Уэллс.

— Вы хотите сказать, что я снова впала в забытье на весь день?

— Вы забылись вчера вечером, но поскольку лихорадка прошла и дыхание восстановилось, я решил не ждать, пока вы очнетесь. И счел более безопасным ехать, покуда Сэм соглашается выдерживать двойную ношу.

— Так я и поверила, что вы спрашиваете у Сэма разрешения.

— Мы с Сэмом вместе давным-давно и научились прекрасно друг друга понимать — почти с полувзгляда. Он знает, что я не считаю его вьючным животным, а я уверен, что в трудную минуту смогу на него положиться.