– А как же Светлана и Евлалия?

– У этих женщин искорежена душа. Их не исправить. Оставь их. Это не грех. Они сами опорочили себя. Если тебе это нужно, дай Светлане денег. Пусть делает аборт, по их законам это не возбраняется, или рожает ребенка. Если родит, мы поможем. Помнишь, что говорится в Коране? Мы просим Аллаха вести нас истинным путем, а не путем заблудших, и в этом спасение каждого мусульманина. Ты, по своему высокомерию, стал неверующим, и Аллах наказал тебя, чтобы ты осознал ошибки и вернулся на истинный путь. Ты мужчина, Фархад, и должен поступать, как мужчина. Сними завесу с глаз, посмотри на то, что происходит в реальности.

– Отец, я люблю Евлалию. Она моя женщина. Я ощущаю это каким-то глубинным знанием.

– Не обманывай себя. Это похоть, сексуальное влечение и не более. Семья строится на других краеугольных камнях. Тебе действительно надо жениться. Но здесь. На мусульманке.

– Я могу предложить ей принять нашу веру.

– Принять веру номинально – еще не значит принять ее в душу, сделать ее частью своей жизни. А это опять обман, ложь и предательство. Она не поймет достоинство и суть нашей веры. И, похоже, твои женщины не могут найти для себя путь спасения, ни один из множества. Они и христианство не исповедуют. В их душе нет бога.

– Так разве не моя задача показать им этот путь?

– Они слишком ослеплены той жизнью, которую ведут, Фархад. Не обманывай себя.

– Я прихожу к мысли, что я действительно был слеп, отец. И начал прозревать.

– Я рад, что ты понял.

– Но я не готов оставить Евлалию. Она – часть моей души. Часть меня.

– Если для тебя это так важно, попытайся поговорить с ней, но помни: не стоит тратить на это жизнь. Не возвеличивай ни одного человека так, как ты возвеличиваешь Аллаха. Только он достоин служения и поклонения. Возьми Коран. Почитай. Подумай. И прими решение. Каждый решает для себя сам. Я не буду заставлять тебя, ты волен в своем выборе, как каждый человек на земле. Но мне больно видеть тебя во тьме. Ты видишь, как я счастлив всю свою жизнь, несмотря на то что твоя мать была христианкой.

– Была?

– Она приняла ислам два месяца назад. Прошло много лет, она не спешила, но теперь познала истину. И я счастлив. Надеюсь, ты тоже увидишь этот свет.

– Может, я повторяю твой путь? В своей любви? Может, Аллах таким образом спасает невинные души для рая?

– Мне не дано знать это, сын. Вероятно, ты прав. Пути Аллаха неисповедимы. Главное, следовать законам и не менять веру на мирские блага. Иди. Ты устал. Сон – лучшее лекарство. Во сне нам часто открывается истина.

В своей комнате Фархад долго стоял у окна. Вспомнил, что давно уже не молился, не читал намаз[5]. За окном как раз разносился азан. Фархад взял четки и преклонил колени. Слова молитвы сами полились из его уст легко и свободно, будто он произносил их пять раз в день, как и положено. В голове прояснилось. Он почувствовал необходимость совершить хадж[6]в Мекку или хотя бы зийярат[7]к могиле Хусейна в Кербеле. Ему казалось, что именно там придет откровение о том, как он должен поступить. Стало легче. Фархад вспомнил, с каким недоумением и отвращением слушали сестры его рассказ о русских женщинах. «Почему они так распущенны? У них совсем нет достоинства? – ужасались Фатима и Бехназ. – Разве им приятно, когда каждый мужчина относится к ним, словно к скотине? Это ужасно».

«Это и правда ужасно, – думал Фархад, засыпая. – Надо поговорить с Лалой, выдернуть ее из этого кромешного ада. И начать жить по-другому. Все изменится».

Утром Фархад проснулся на удивление рано. Он чувствовал себя бодрым и выспавшимся. Климат Персии резко отличается от климата средней полосы и явно подходит ему больше. Посетив хамам, он спустился в библиотеку. Отец был уже там.

– Доброе утро, Фархад.

– Доброе утро, отец.

– Как ты спал?

– Как младенец, ощущающий себя рядом с близкими: в покое и безопасности. Впервые за долгое время чувствую себя отдохнувшим.

– Рад за тебя. Думаю, ты не зря приехал.

– Я тоже так считаю. Отец, я уеду послезавтра. Рано, конечно, но я хочу разобраться с этой ситуацией.

– Делай, как считаешь нужным. Но сегодня мы вместе погуляем. Устроим пикник на природе. Мать и девочки так скучали по тебе!

– Договорились. И ни слова о делах!

– Тогда собирайся.

– Я готов. Чашка кофе – все, что мне нужно.

– Ты еще не забыл, как играть в шеш-беш?[8]

– Помню, конечно.

– Тогда вечером сыграем пару партий!

Фархад смотрел на радостные лица близких, подставлял лицо теплым солнечным лучам и размышлял о времени, жизни и ее ценностях. С одной стороны – российский холод, льдистый ненатуральный гламур, фальшивые улыбки, с другой – персидское радушие, тепло солнечных фруктов и круглых, похожих на луну лепешек, отзывчивость и забота… Как мало знают о Персии в других странах! Им не понять тех ценностей, что хранят ее столько веков. Даже сама архитектура мечетей выглядит радостнее и гостеприимнее холодных мрачных храмов России, возвышающихся среди типовых серых зданий. Интересно, почему в Москве столько серых домов? Только недавно при сносе пятиэтажек окраины Москвы стали раскрашиваться в красные, желтые, голубые, розовые и сиреневые цвета. Эпоха сталинских построек, отвечая духу тех времен, поражает своей тяжеловесностью и угрюмостью. Впрочем, наступившее спустя несколько десятилетий время гламура и дешевой американизации не лучше. Русская культура стала похожа на мыльный пузырь. Эпоха гигантов и титанов сменилась эпохой мелких безграмотных бизнесменов, ворюг и бездарных писак. Там можно зарабатывать деньги, и немалые, но жить постоянно – вредно для души.

На всех каналах – новости о взрыве во Внуково. Подсчитывают количество раненых и убитых, высчитывают силу взрыва в тротиловом эквиваленте и ждут, кто возьмет на себя ответственность за взрыв. Люди в панике. Опять поднимается волна ненависти к мусульманам, будто они и есть причина всех бед, тогда как истинные ее корни – в правительстве. Закулисные политические игры и манипулирование сознанием. Стадо баранов готово ринуться в очередную ловушку, не пытаясь проанализировать ситуацию и понять, кому это выгодно. Значит, опять толпа оголтелых нацистов будет убивать детей и женщин только за то, что кожа у них смуглая, глаза карие, волосы черные. Человек человеку зверь. И это в XXI веке. Мы можем летать в космос, расщеплять атом, создавать водородные бомбы, клонировать людей, но думать так и не научились.