Нагло каталась на арендованном «Фиате» вокруг Duomo di Milano – и никто не бросал ее лицом на капот. Карабинеры, конечно, остановили – но даже не оштрафовали. Проявили снисходительность к руссо туристо и вежливо показали, где выезд из пешеходной зоны.

Вика, хотя и пела всегда, до сих пор цену своим возможностям не знала. Родители называли ее голос «неплохим». Одноклассники вечно совали в руки гитару. Мишка – тот вообще клялся, что Кабалье и Нетребко даже рядом не валялись.

В итальянской оперной школе девушке быстро и необидно все объяснили.

– Вас с удовольствием возьмет в свой состав любой хор мира. Однако ваш голос не единичен. Не уникален. Поэтому, увы, исполнять главные партии вам не суждено… Хотите ли вы для себя подобной судьбы – все время стоять в толпе? Синьорита настолько оригинальна, что ей незачем стремиться в ряды многих на оперной сцене. Ищите себя, Виктория, и вы очень скоро станете заметным явлением на эстраде.

Что ж, пусть будет эстрада. На рок-концерты ходит куда больше народу, чем в оперный театр. Но только что исполнять? Придумывать музыку и стихи Вика не умела. Найти своего композитора и продюсера – задача архисложная.

Но однажды девушка просто для смеха соединила грустную песнь Аиды с залихватским мотивом «Калинки-малинки». Когда спела в оперной школе на переменке, сбежалось человек сто. Хлопали, просили повторить.

«Вот как надо выделяться! А не нос себе прокалывать», – мелькнула мысль-просветление.

С тех пор Вика все свободное время тратила на то, чтобы переложить классические тексты на современные мелодии и наоборот. Работа на самом деле кропотливая: то размер никак не укладывается, то настроение текста и музыки не совпадает (или, наоборот, похоже – а нужен контраст).

Но если проявить настойчивость, сочетания часто выходили удивительные. Особенный успех у сокурсников имели ария Манон под музыку «Лед Зеппелин» и Джастин Бибер под Чайковского.

Преподавателям оперной школы Виктория о своем хобби рассказать стеснялась. Но однажды однокурсник – сын владельца ресторанчика рядом с Ла Скалой – пригласил девушку выступить. И позвал – за счет заведения – ее педагога.

Вика начинала со страхом. Но публика била в ладоши, а преподаватель в восторге колотил себя по коленкам.

Когда концерт закончился, шутливо перекрестил и дал напутствие:

– Нарушай правила, Вика. Продолжай нарушать. У тебя это прекрасно получается. Кто у тебя, кстати, родители?

– Обычные, – наморщила нос она. – Папа – программист, мама – в ресторанном бизнесе.

– Странно. Ты больше походишь на дочку пиратов, – улыбнулся учитель.

А Вика, опьяненная успехом, вдруг остро ощутила, насколько она устала от чужой страны. Чертовски захотелось поговорить по-русски. Зайти в наш ресторан. И обнять своих вечно квохчущих, правильных пэрентсов.

Получать «корочки» оперной певицы больше не имело смысла, и она сообщила папе с мамой, что возвращается в Россию.

Родители явились в аэропорт оба. Глядели слегка настороженно.

Мама потрясенно спросила:

– Ты вынула кольцо из носа?

– Ага, – улыбнулась Вика. – И новых татуировок нет. И наркотиков в чемодане.

– И волосы стали нормальные, – папин голос чуть дрогнул.

Вика – когда перекрашивалась из изумрудного прямо перед отъездом – поняла сразу: не угадала, старческий каштановый для нее слишком консервативен. Но пока менять не стала – пусть родители порадуются.

И продолжала поражать их всю дорогу до дома: что бросила курить (вредно для голоса). Что к мужчинам теперь вдвойне строга («Если уж замуж, то навсегда»). И что будет переводиться в эстрадное училище – после года успешной учебы в Милане проблем, она уверена, не возникнет.

Вечером подслушала, как родители шепчутся:

– Я тебе говорил? – триумфально шелестел отец. – Говорил, что она выправится?!

– Да, – соглашалась мама. – Совсем другая девочка стала… Еще бы уговорить эту татуировку с ноги свести…

Вика про себя хмыкнула: нет уж! Ее желание – делать, что взбредет в голову, – останется с ней навсегда. Но почему бы не сыграть роль послушной дочери? Родители расцвели на глазах, моралями больше не доставали. Семейные ужины теперь проходили весело, с шутками и смехом – будто не обычная жизнь, а рекламный ролик снимается. Достался и еще один бонус – симпатичная «единичка» «Ауди» в подарок от папы с мамой.

Вика слегка расстроилась несолидному облику и малой мощности автомобиля, но виду не подала. К тому же ее новая жизненная философия гласила: «Не машина делает человека, а человек машину».

Она давно хотела научиться водить экстремально. Теперь, когда в ее распоряжении оказалась вызывающе красная крошка-единичка, мечта обратилась в жизненную необходимость. Иначе на столичных дорогах банально заклюют.

И девушка стала после занятий в эстрадном училище ходить в школу экстремального вождения.

Учиться там оказалось захватывающе. Занимались на полигоне, на специальных машинах с усиленной нижней частью корпуса – это называли броней. «Полицейский разворот» за серьезный трюк вообще не считали – показывали куда более интересные вещи. Как сопровождать вип-лицо, уходить от вооруженной погони, сбивать преследователя с дороги. Вике очень хотелось оттачивать навыки на собственном авто, но в школе действовало строгое правило: «Один штраф – и вы отчислены». Поэтому красотке «Ауди» и автолюбителям на дорогах ничего не грозило.

Рассказывать о новом хобби родителям Вика благоразумно не стала. Обычно в семьях мамины нервы берегут, но у них было наоборот.

Папа уже почти год к спиртному не прикасался. Даже в честь приезда дочки не пригубил, и она очень боялась стать (вольно или невольно) поводом для запоя.

В эстрадном училище оказалось куда скучнее, чем в Милане. Девушка тоже попробовала поразить педагогов своим итальянским ноу-хау. Но учителя ее импровизации назвали «редкостным дурновкусием». Прежде начала бы петь назло, напоказ – но теперь стала мудрее. Немедленно прекратила эксперименты в стенах консервативного учебного заведения.

Устраивала мини-концерты в общаге или в кафешках. Однокурсникам нравилось. А один из ребят постарше – представительный бородач Артем – предложил Вике сотрудничать с ивент-агентствами. Пообещал:

– Нарасхват будешь! Народ на свадьбах смерть как любит всякие глупости, подурить, поржать. А Галкина пригласить не каждый потянет.

Ее очень быстро позвали на первую свадьбу. Гостям понравилось, Вике вручили чаевые, в агентство отправили лестный отзыв. На следующее мероприятие с ней приехал оператор, снял ее номер на видео. Викторию включили в каталог фирмы, и девушка скоро стала нарасхват – два-три вечера в неделю заняты.

Не зря, видно, Россия позвала домой. Трех месяцев не прошло, как вернулась, а у нее, помимо довольно скучной официальной учебы, появилось и потрясающее хобби, и замечательный приработок. «Просто чума! – думала иногда девушка. – Сбылась мечта. Живу, как хочу. И денег полно! Своих собственных!»