В тот день, когда Мария стала его помощницей, он собирался обрезать плоды тутовой смоковницы. Садовник показал девочке, что внутри плода скрываются от внешнего мира цветы. «Как зародыш в матке», – пояснил он и рассказал о том, что в Египте дерево посвящалось богине любви, Хатхор, которая помогала страдающим от несчастной неразделенной любви.

Он надрезал каждый плод, чтобы выгнать из него насекомых, поселившихся в соцветиях и отложивших там яйца. Марии работа казалась бесконечной. И грязной. Однако она быстро все схватывала и скоро научилась делать ровный надрез. Несколько часов напряженной работы, чтобы освободить фрукты от оккупантов.

– Вот увидишь, через шесть дней богиня Хатхор вознаградит нас, и плоды станут такими же золотистыми и сладкими, как ее щеки.

Садовник улыбнулся, но, когда они умывались у колодца, заметил тревожную складочку над переносицей Марии.

– Ты веришь в нескольких богов? – поинтересовалась Мария, когда они решили отдохнуть в тени большого «скипидарного» дерева.

Так как садовник не совсем понял, что имела в виду помощница, он повел речь о своем детстве на овеваемом всеми ветрами островке в Ионическом море.

– В нашей деревне поклонялись великому множеству богов, – говорил он теплым, полным тоски и печали голосом. – Был Аполлон, сильный и красивый, как свет над морем. Весной на полях пели мы гимны Деметре, вознося ей хвалу за плодородие земли. Во время сбора винограда был праздник в честь Диониса, и все танцевали до упаду. Чудесный праздник, – сказал он и улыбнулся своим воспоминаниям.

– Там есть гора, откуда открывается вид на бескрайнее синее море, – продолжал вспоминать Сетоний. – Там мы поставили статую Зевса. На опушке большого леса стояла Артемида, полногрудая дева-воительница. Ее я почитал больше всех.

Он покраснел, подумав, насколько большегрудая богиня обогатила его фантазии.

– Ты спрашивала о вере. Но мне это непонятно. Все эти существа и явления есть в природе и делают наши мечты реальностью.

Он умолк, слушая дрозда, который выводил трель в кроне дерева.

– Конечно, в этой вере есть и практические стороны: каждый бог или богиня за что-то отвечает. Мореходы должны приносить жертвы морским богам, они делают это в скальном гроте в гавани, где живет Посейдон. Крестьяне пытаются умилостивить Деметру перед севом. Женщины обращаются к Афродите, когда влюблены. И все получают помощь. Греки-островитяне разумны, – добавил он. – Они обязаны быть такими, чтобы выжить.

Мария прореживала пряные травы, стоя на коленях. Она занималась этим с самого обеда, пока Сетоний не приказал:

– Вставай и бегай, пока ноги держат.

Она встала и поплелась прочь, ее догнал смех садовника.

– Беги! – повторил он. – Ты юна и красива, как Афродита, ты должна порхать над полями!

Она тоже развеселилась. Через миг она вправду почувствовала, что летит, едва касаясь ногами земли. Эфросин неслышно подкралась к Сетонию:

– Это именно то, что нужно девочке.

Позже пришел Октавиан и принес полдник в корзинке. Впервые после того, как пропал Леонидас Мария почувствовала голод – и просто проглотила еду.

Все должно было идти хорошо, и Мария всегда вспоминала бы с радостью время между тринадцатью и пятнадцатью годами. У Эфросин все шло по плану, она постепенно сворачивала деятельность, чтобы в скором времени ее вовсе прекратить и вернуться в Коринф с Марией, обоими рабами и двумя старшими жрицами любви.

Так и случилось бы, если бы Мария не влюбилась.

Квинтус. Все начиналось невинно, восемнадцатилетний римлянин был новым гостем в доме веселья. Он был напуган. Эфросин узнавала симптомы, она их столько повидала! Мальчишка боялся женщин и предстоящего ему приключения, которое он уже тысячу раз пережил в своих горячечных фантазиях. Робко и пристыженно шарахался он от блеска, роскоши и кувшинов с вином в большом зале, краснел, когда сталкивался с товарищами, которые вовсю потешались над ним. Его тошнило, он стал искать место, где можно освободиться от лишнего, но не успел. Его вывернуло в саду, под окнами кухни. Утерев холодный пот со лба, он взглянул в освещенное окно: там была девушка. Квинтус решил, что ничего более прекрасного он никогда прежде не видел. Богиня с длинными золотыми волосами стояла в кухне и резала лук.

Нет, она не могла быть рабыней.

Квинтус стоял столбом, и, возможно, это длилось целый час. Один раз девушка выглянула наружу, и он впервые разглядел ее удивительные глаза – голубые, голубее, чем летнее небо.

Он до дрожи замерз. Нужно было с ней познакомиться, узнать, кто она. Ему повезло: в доме был черный ход, который вел прямиком на кухню. Квинтус постарался беззвучно открыть дверь, но та завизжала, словно кот, которому наступили на хвост. Огромный детина в поварской шапочке обернулся на звук:

– Что угодно молодому господину? Кухня не место для гостей этого дома.

Квинтус хотел солгать, сказать, что ошибся дверью, но не смог.

– От господина нехорошо пахнет, – заявил повар. – Господин может пойти помыться в ванной комнате снаружи.

Удивительные голубые глаза смотрели прямо на него, и мальчишка про себя удивлялся, как взгляд таких светлых глаз может быть столь глубоким.

Она хихикнула.

Ему стало стыдно.

В ванной комнате он вымыл руки и лицо и даже пытался оттереть пятна с тоги. Безуспешно.

Он все же решился проникнуть обратно в кухню и, запинаясь, позвал:

– Я прошу прощения…

– Хорошо, – сказал повар и мотнул головой в направлении черного хода.

В саду Квинтус собрался с духом и прошептал:

– Кто она?

Повар с ухмылкой покачал головой и сказал сущую правду:

– Она дочь Эфросин. И не продается.

Вернувшись на кухню, Октавиан пожал плечами.

– Балбес.

– Он симпатичный, – отозвалась Мария.

– Симпатичный?! Облеванный пьянчуга!

Уже следующим утром Квинтус вернулся. Запертый дом был погружен в сон. Вокруг не было ни души. Квинтус прокрался вдоль внешней стены, следуя ее изгибам, и оказался возле озера. Там он перелез через ограду и скрылся в колючем кустарнике. Сад был необыкновенно большим, цветущим и ухоженным. Но сад, за исключением бодрствующих птиц, тоже спал. Квинтус мерз и, бормоча себе под нос, призывал Венеру. К его полному изумлению, она вняла мольбам, ибо на траве прямо перед ним появилась вчерашняя незнакомка.

И что ему делать?

Она остановилась на расстоянии нескольких шагов, отыскала грабли и начала работать. Он не смел вздохнуть, но сердце билось так громко, что его должно было быть слышно и за кустами. Так и вышло, потому что девушка вдруг взглянула прямо на него, удивленно, но без страха.