– Да, да, миллионов. Пять миллионов, – повторила Френсис, вцепившись в единственный приличный костюм от «Эскада». Консервативного, по крайней мере, по ее стандартам, покроя, с облегающей прямой юбкой ниже колен и таким же облегающим жакетом с маленькой баской.

Не заметить его невозможно из-за цвета – густо-розового.

О-о, это будет идеально! Деловой, но выразительный стиль. Френсис достала костюм.

– Что? Но как? Как?!

Никогда раньше Френсис не слышала от Бекки столь сдержанных речей.

– Твои братья, да?

Френсис рассмеялась:

– О нет. Ты же знаешь, Чэдвик оставил меня без денег после нынешнего разорения. Речь идет о новом инвесторе.

Снова пауза.

– Он симпатичный?

Френсис насупилась. Бекки, конечно, не могла этого видеть. Но все равно насупилась. Она не любила выглядеть предсказуемой.

– Нет.

И это не было ложью.

Этан не просто симпатичный. Он существует в пространстве между «красивым» и «роскошным». Недостаточно красив, чтобы быть роскошным. Слишком резкие, слишком мужественные черты. Но и «красивый» тоже неправильно. Он излучает слишком много животной сексуальности, чтобы считаться красивым.

– Ну? – не унималась Бекки.

– Он, скажем так, милый.

– Ты с ним спишь?

– Нет, не в этом дело. И вообще, о сексе речи быть не может.

Но тут перед глазами всплыла картина, полностью противоречившая этому заявлению. Она представила, как он сажает ее на стол, задирает юбку, стягивает трусики и…

Бекки немедленно прервала поток мыслей.

– Френни, я просто не хочу, чтобы ты наделала глупостей.

– Не наделаю, – пообещала Френсис. – Но у меня с ним встреча завтра утром. Как быстро ты сумеешь переделать бизнес-план под пять миллионов инвестиций?

– Э-э… я перезвоню, – пообещала Бекки.

– Спасибо, Бекс.

Френсис попрощалась и пощупала тонкую шерсть костюма.

Нет, это не глупость. Всего лишь брак по расчету и с определенной целью. И цель куда выше инвестиций в галерею, хотя это тоже было в замыслах. Главное, снова вернуть Бомонтам контроль над собственной судьбой. Ладно, немного не так: вернуть одному Бомонту контроль над собственной судьбой. И это не пустяк. Необходимо вылезти из болота, в котором она погрязла. Нужно, чтобы ее имя снова что-то значило. Перестать ощущать себя мертвым грузом, в который она превратилась, стать той, кто сделает что-то для семьи.

Брак с Этаном – достойное средство для достижения этой цели. Вот, как-то так.

Мужчины, которые раньше делали ей предложение, тоже стремились быть причастными к ее семье: имя Бомонтов, состояние Бомонтов. Но никогда не хотели ее. Настоящую Френсис. Им требовалась иллюзия совершенства, которую она излучала. Хотелось иметь рядом красивую игрушку.

Чем отличается Этан? Прежде всего, тем, что не скрывает своих мотивов. Никаких сладких слов насчет того, какая она особенная и тому подобное. Только прямые переговоры. Это что-то новенькое. Френсис не хотела никаких лживых нежностей. Не хотела, чтобы он попытался заставить ее полюбить его.

Она не лгала. Она не станет его любить.

Так и будет!

– Долорес. – Френсис вплыла в приемную. – Этан, то есть, мистер Логан, у себя?

Она попыталась не покраснеть от намеренной ошибки, но не знала, удастся ли.

Долорес послала ей непроницаемый взгляд поверх очков.

– Хорошо провели уик-энд, не так ли?

Вот оно, подтверждение, в котором так нуждалась Френсис. Значит, проделка в отеле принесла свои плоды, ожидаемые результаты. Люди не только заметили, но и не стали держать язык за зубами. Ясное дело, новости разошлись мгновенно, передаваясь по телефону и имейлами. Правда, Долорес не слишком активно общалась онлайн. Если слышала о «свидании», значит, точно, вся компания знала пикантные подробности.

– Прекрасно.

Френсис не лгала. Поцелуи Этана действительно прекрасны.

– Думаю, он не так уж и плох.

– Плох ровно настолько, чтобы… – Долорес фыркнула, не договорив.

– Долорес!

На этот раз она не удержалась и вспыхнула. Не ожидала такого от пожилой леди.

– Да, он на месте.

Рука Долорес повисла над переговорным устройством.

– О-о, не стоит, я хочу его удивить.

Входя в массивную дубовую дверь, Френсис услышала, как бормочет Долорес:

– Да, мы уже так удивились!

Этан сидел за отцовским столом и работал за компьютером. Он был в рубашке с короткими рукавами. Узел галстука ослаблен. Когда Френсис распахнула дверь, он вскинул голову, однако не удивился, напротив, явно обрадовался.

– А, Френсис, – сказал он, поднимаясь.

На его лице не наблюдалось никаких следов напряжения, вызванного ею два дня назад. Он тепло улыбнулся и обошел вокруг стола, чтобы встретить ее на полпути. Но не коснулся. Даже руки не пожал.

– Я ожидал тебя сегодня.

Несмотря на отсутствие физического контакта, он так и пожирал глазами ее густо-розовый костюм. Она немного повертелась перед ним, словно нуждаясь в его одобрении, хотя оба знали, что это не так. Но когда он прошептал: «Начинаю думать, что в черном платье ты выглядишь наиболее консервативно», она снова залилась краской.

На секунду ей показалось, что он собирается наклониться и поцеловать ее в щеку. Но он этого не сделал.

– И ты не ошибешься.

Она прошествовала к кожаному диванчику и уселась.

– Итак, слышал разговоры?

– Я работал. А что, болтовня распространяется?

Френсис рассмеялась:

– Ты можешь быть трогательно-наивным. Еще бы не распространялась! Или Долорес не одарила тебя таким взглядом, как меня?

– Видишь ли…

Он дернул себя за воротничок рубашки, словно вдруг ставший слишком тесным.

– Она была почти вежлива со мной сегодня утром. Но не знаю, это из-за меня или из-за нас. Как знать, может, в этот уик-энд и ей повезло.

«В отличие от некоторых». Однако вслух не высказался, хотя смысл просматривался достаточно прозрачно.

Она широко улыбнулась и скрестила ноги, насколько позволяла узкая юбка.

– Невзирая на личную жизнь, Долорес знает, что у нас был интимный обед. А если знает Долорес, знает и вся компания. В различных газетах уже появились упоминание об ужине и даже шутливая реплика в электронной версии «Денвер пост».

– И все это после единственного обеда? – ахнул Этан. – Я впечатлен.