Вернулись на постоялый двор купца Аничкина мы усталыми и обеспокоенными. Расследование перестало быть безобидным. Оно превратилось в смертельно опасную игру, в которой главная ставка — моя жизнь.

Глава 8

Проснулся я рано утром от громких испуганных криков.

— Пожар! Спасайтесь!

В комнату вбежал взволнованный Кондрат. В спешке он надел рубаху шиворот-навыворот, но не замечал этого.

— Вставайте, Владимир Сергеевич! Горим! Пожар! — закричал он во весь голос. От его крика у меня чуть уши не заложило, и я недовольно скривился.

— Ну что ты кричишь. Тише. Что случилось?

— Постоялый двор горит! Спасаться нужно, барин.

Одеваясь, я чувствовал, что дыма буквально с каждой секундой становится всё больше и больше.

— Кондрат! Быстро собери вещи и бегом на улицу! — закричал я, выглядывая в коридор.

Там в панике метались из стороны в сторону люди: они кричали, ругались, отталкивали друг друга. В общем, настоящее бедствие. Но огонь пылал только в одном месте — в противоположном конце коридора. Как раз там, где находилась восьмая комната, в которой умер Павел Николаевич Старосельский

Мне пришлось вернуться к себе в комнату, чтобы позвать Кондрата, надо же тушить огонь, ведь он может уничтожить потолочную балку — единственную улику, доказывающую, что Старосельский не покончил жизнь самоубийством, а что его убили.

— Горит только одна комната. Пожар можно потушить! Набери внизу в ведра воды и пусть люди таскают их наверх. Быстрей! — велел я слуге, торопливо складывавшего в сундук мои вещи.

Дважды повторять Кондрату не нужно. Он первым выбежал из комнаты, а я последовал за ним. Дыма в коридоре стало больше. Жильцы вытаскивали из комнат свои вещи, а прислуга — спасала имущество купца Аничкова, хозяина этого постоялого двора.

На меня налетела какая-то женщина, чуть не сбив с ног. Я прислонился к стене, опасаясь, что в меня опять кто-нибудь врежется. Женщина же с криком «Пожар!» спустилась по лестнице. По голосу я узнал служанку Прасковью.

Не успел я опомниться от встречи с Прасковьей, как на второй этаж вбежал Кондрат с двумя ведрами воды. За ним следовал официант, тоже несший ведра с водой. Я выхватил у официанта ведра.

— Неси ещё!

Кондрат тем временем успел выбить плечом дверь в восьмую комнату, и вбежал во внутрь. Я последовал за ним.

Меня сразу же лизнул по ногам обжигающий язык пламени. Мне пришлось отстраниться. Огонь был везде, поэтому я тут же вылил воду на объятую пламенем кровать, после чего выбежал в коридор, где наткнулся на Кондрата. Он кашлял и ругался как разорившийся трактирщик.

— Побегу за водой! — сказал он.

Но не успел мой храбрый слуга добежать к лестнице, как по ней к нам на второй этаж поднялось сразу несколько человек. Они несли ведра с водой, багры, топоры. Во главе этой пожарной команды находился приказчик Илья Семенович. Он отдавал своим людям короткие приказания, свидетельствовавшие о его решительности.

— А ну давай, ребята, не трусь! Быстро! Быстро! Заливай водой!

Начали тушить пожар все вместе, сообща. Скоро огонь стал отступать, а через полчаса пожар потушили. К счастью, огонь не успел перекинуться на другие комнаты, и в конечном итоге выгорел только восьмой номер. В воздухе стоял неприятный запах гари. Огонь полностью уничтожил мебель, но потолочная балка уцелела. Почти уцелела. С огромным сожалением я увидел, что балка сильно обгорела. Понятное дело, никаких следов от веревки, на которой повесили действительного статского советника Старосельского, не сохранилось.

— Эх, несчастье какое. — Рядом со мной остановился приказчик Илья Семенович. Он с грустью смотрел по сторонам.

— Никто не пострадал? — спросил я. — Все живы?

— Слава Богу, все целы. Только Ивану, конюху нашему, руку сильно обожгло. А так все живы-здоровы, сударь.

Следов на балке больше нет. Теперь доказать, что Старосельского убили, стало, видимо, невозможно. Кто поверит моим словам? Я не могу убедить в своей правоте даже губернатора Пасынкова.

У меня были только одни подозрения, а вот доказательств — никаких. Где искать убийцу? Кто он? До сих пор он действовал умело, ловко путая следы, допустив только несколько незначительных ошибок. Главная среди них — если уж устроил на меня засаду в парке Губернской гимназии, то следовало осуществить задуманное. Теперь я просто обязан его найти, чего бы мне это не стоило, ведь в следующий раз он может не промахнуться.

— Что-то вы бледный, сударь, — прервал мои размышления приказчик. — Не хотите выйти на улицу?

Наверное, я все-таки надышался дымом, так как почувствовал вдруг тошноту и головокружение. Мне удалось самостоятельно спуститься по лестнице на первый этаж, а потом выйти на улицу.

***

Возле постоялого двора купца Аничкова столпилось, несмотря на ранний час, несколько десятков человек. Они, обсуждая пожар, оживленно переговаривались между собой. За всю многовековую историю Костромы огонь несколько раз уничтожал её чуть ли не полностью.

А всё началось с ростовского князя Константина, который во время княжеских междоусобиц в 1223 году полностью сжег Кострому. Затем через десять лет этот город, к тому времени восстановленный, сожгли татаро-монголы хана Батыя.

Следующий большой пожар произошел в Костроме, согласно летописям, в 1413 году. Тогда сгорела половина города, включая почти тридцать великолепных старинных деревянных церквей. Не пощадил его огонь и в 1645 году, и в 1672 году.

Через сто лет, в мае 1773 года, на Кострому вновь обрушился огонь, который уничтожил почти её всю. После этого страшного пожара в городе наконец-то стали строить каменные дома.

Меня поражает, что каждый раз после всех этих ужасных пожаров, Кострома восстанавливается и становится даже красивей, чем была раньше. Силы духа костромчанам явно занимать не нужно.

В общем, вполне понятно, почему пожар в постоялом дворе купца Аничкова привлек такое большое внимание горожан. Никто из них не хотел пострадать от огненной стихии. К счастью, на этот раз она решила пощадить жителей этого древнего российского города.

— Владимир Сергеевич, вам бы умыться. — Со мной рядом остановился Кондрат. Он с участием смотрел на меня. — Испачкались вы сильно, батюшка.

Ну, если у меня такое же лицо, как и у Кондрата, то действительно, мне следует немедленно умыться. Лицо и руки моего слуги были полностью перепачканы сажей. Только белки его глаза да зубы белыми пятнами выделялись на черном фоне. Очень в этот момент он походил внешностью на чернокожих жителей Африки.

— И переодеться в