Лукас нахмурился:

– О кудесницах?

– Именно. Как видишь, ее представления о помощи были весьма схожи с твоими.

Одинокая и напуганная, она буквально задыхалась от страха и нетерпимости окружающих, насмехавшихся над ее королевским происхождением. И тогда Клаудиа сделала единственное, что было в ее силах, – скрыла свое прошлое, да и в любом случае она готова была на все, лишь бы забыть и выкинуть из головы обиду и горечь. Вот только теперь они хотят, чтобы она вернулась.

– Я понимаю, что тебе больно, и, если тебе станет легче, можешь смело меня ударить. Изо всех сил. Только не сдавайся. Возьми себя в руки.

Одним шагом преодолев разделявшее их расстояние, он смахнул падавшую ей на лоб прядку, и в его глазах было столько сочувствия, что она не выдержала и действительно его ударила. Всего один раз – и совсем легонько.

А потом закрыла глаза и едва не упала от переполнявшей все ее существо боли, но Лукас осторожно подхватил ее на руки, прижал к твердой мускулистой груди, словно она вообще ничего не весила, и понес вниз.

– Отпусти, – сразу же запротестовала Клаудиа.

– Не дергайся. И впредь советую больше думать о гордости и рассчитывать силы. В следующий раз, вместо того чтобы бегать по ступенькам больными ногами, просто дождись лифта.

– Так ты еще и телепат? – Ей уже почему-то расхотелось сопротивляться. – Бог ты мой, как же я тебя сейчас ненавижу! – шепнула она, кладя голову на его крепкое плечо. Какой же он все-таки сильный… и навязчивый… и вообще…

– Хорошо, – выдохнул он едва слышно и прижал ее к себе чуть крепче.

Так крепко, как еще никто и никогда ее к себе не прижимал. Даже в детстве.

Расслабившись, Клаудиа глубоко вдохнула сандаловый аромат и обняла Лукаса за шею. Чувствовала ли она себя хоть раз в такой безопасности? Как же просто было бы к этому привыкнуть… Просто и глупо. Невыносимо глупо.

Поддавшись порыву, она легонько потерлась носом о его шею, и все ее тело мгновенно пронизала такая сладостная дрожь, что она сразу же повторила эксперимент.

– Клаудиа, – напряженно выдохнул Лукас таким хриплым голосом, словно ему срочно нужно было выпить стакан воды.

Да и самой ей тоже что-то было нужно. Вот только явно не вода.

Так странно… Она еще ни разу в жизни не испытывала ничего подобного.

Набравшись смелости, она слегка приподняла голову:

– Лукас? – Ее губы замерли всего в нескольких сантиметрах от его губ.

– Не надо, я не могу…

– Но почему?

Она подалась чуть вперед, но он мгновенно перехватил ее поудобнее. Ничего не понимая, она смахнула с лица выбившуюся прядку и пристально на него посмотрела, чувствуя, как его рука крепко сжимается у нее на затылке, посылая сквозь ее тело сладостные волны дрожи.

– Какая же ты все-таки храбрая, – выдохнул он, разглядывая ее горящими, как два сапфира, глазами.

Все его тело напряглось, словно внутри его шла невидимая битва, но стоило ему слегка ослабить хватку, и Клаудиа сразу же поняла, что проиграла.

Нет! Она отчаянно ухватила его за рубашку и изо всех сил потянула на себя, а спустя секунду почувствовала, как он перестает сопротивляться, и его губы с хриплым стоном наконец-то накрыли ее собственные, обжигая пламенным жаром.

И она вдруг впервые в жизни почувствовала себя по-настоящему живой, а все тело содрогнулось от невыносимой полноты чувств.

Жадно впиваясь ей в губы, крепко прижимаясь к ней мускулистым телом и умело действуя губами и языком так, что она мгновенно растаяла в его руках.

Закрыв глаза и судорожно впившись пальцами ему в плечи, она прижималась к Лукасу всем телом, растворяясь в ласках и восхитительных ощущениях, чувствуя, как с каждой секундой кровь в жилах бежит все быстрее, а внизу живота растекается расплавленное пламя, пробуждая такое сладостное томление, о существовании которого она раньше даже и не подозревала. И чем больше в ней раскрывалось новых красок и граней, тем сильнее ей хотелось продолжения.

Поглаживая мужские мускулистые плечи, она провела пальцами по крепкой шее, пробежалась по ушам, погладила густые темные волосы…

Приглушенно застонав, Лукас чуть крепче сжал ее в своих руках.

И она впервые в жизни почувствовала себя по-настоящему желанной.

Умелые губы продолжали жадно ее ласкать, а сильные руки начали собственное исследование, поглаживая ее бока, бедра, талию… А когда большие пальцы легонько скользнули по ее грудям…

Бог ты мой!

А ведь она даже не представляла, что такое бывает. Глупые фантазии не шли ни в какое сравнение с реальностью, даже вчерашние, когда она лежала в кровати, зная, что Лукас сидит в соседней комнате, и мечтала, как он разбудит ее поцелуем, представляя на себе вес его огромного тела…

Потерявшись между сказкой и реальностью, Клаудиа инстинктивно прижалась к нему бедрами, чувствуя, как в живот упирается твердая горячая плоть. Только сейчас по-настоящему осознав, что происходит, она тихонько застонала и прижалась к нему еще крепче.

А Лукас сразу же замер и оторвался от ее губ, обдав жарким, влажным дыханием.

– Клаудиа? Dios… – протянул он, прижимая ее к себе еще крепче. – Нам нельзя здесь оставаться.

Ничего не отвечая, она лишь зарылась лицом ему в плечо.

Зачем она вообще его поцеловала? Что на нее нашло? Сперва она разбушевалась, как какая-то истеричка, а потом…

Бог ты мой.

Выбравшись из больницы и вновь оказавшись среди шумного Лондона, Клаудиа попыталась прийти в себя.

– Клаудиа, случившееся…

Он смотрел куда-то поверх ее плеча, и она вся внутренне собралась и крепко зажмурилась.

Пожив в студенческом общежитии, она привыкла притворяться глухой, но попутно кое-что узнала о сексе. И отлично знала, как часто люди врут из жалости, не желая обижать, а самой ей, похоже, достался аналогичный поцелуй. Из жалости. От этой мысли ей стало физически больно. Но при этом она не могла забыть восхитительно твердую плоть, прижимавшуюся к ее животу. Вот только разве она не успела насмотреться, как сокурсники легко и непринужденно порхают из одной кровати в другую? Для мужчин секс – это всего лишь секс, пока он не несет за собой никаких обязательств, а игра стоит свеч.

– Мне не следовало этого делать.

– Верно. Не следовало. Во всяком случае, из неверных побуждений.

К чему это все? Не желает она слушать никаких отговорок.

– Не переживай, ничего особенного же не случилось. Верно?

– Верно.

– Ну и давай продолжать так, словно вообще ничего не было. – Она чувствовала на себе пристальный взгляд синих глаз. – Просто захотелось попробовать.