Жду продолжения…

Вот роботы снимают с меня датчики, высокий блондин что-то говорит об окончании тестов, снова приходят охранники, краем глаза отслеживаю, как блондин дает указания охране.

Здесь ликвидировать не будут. Мой разум спокоен как никогда. Нет больше тревоги и волнения, только холодный расчет. Просчитываю комбинации развития дальнейших событий, в узком пространстве нападать несподручно, издалека тоже не вариант, могут применить огнестрельное оружие, ножей нет, значит лучше ближний бой, рукопашный.

Меня ведут к лифтам, в узкой кабине тесно, не развернуться, вижу, как охранник нажимает самую нижнюю кнопку, она красная, не похожа на все остальные, видимо скрывает еще какой-то дополнительный этаж.

Мы едем вниз.

Темное помещение с длинным коридором, освещено слабо, по бокам куча дверей с узкими смотровыми щелями в них и номерами сверху, понимаю, что это своего рода тюрьма. Рассматриваю стены и потолок, видеокамер нет. Один из охранников достает из кармана кучу обычных ключей, что-то ищет, смотрит на номера дверей и останавливается против одной из них. Он отвлекся, давая мне фору для нападения.

Я понимаю, надо действовать. Короткий удар в челюсть одному, удушающий захват для другого, еще удар. Мои противники повержены. Обшариваю их, нахожу что-то похожее на электрическую дубинку. Даю каждому по хорошей порции разряда прямо в грудь. Они еще долго не придут в себя, за это время я смогу осмотреть тюрьму.

Удивительно, но у меня нет тревоги, беспокойства, стресса, все мои движения отточены, быстры, собраны. Так действуют новые установки? Я всегда тяжело переносила стресс, а тут спокойна. Мне нравится!

Не теряю время, открываю камеры одну за другой. Но в них пусто…

Только в последней камере я нахожу его! Вей! Он жив, хоть и сильно потрепан. Как же я рада его видеть. Мы стоим, обнявшись, и у него текут слезы.

Никогда и подумать не могла, что он может плакать. Его действительно сильно потрепали, лицо распухшее, в синяках, одежда сильно порвана, он прихрамывает, я вижу, что ему тяжело идти, но он храбрится…

Успокаивает меня, что все нормально…

Наше время истекает, нам надо выбираться.

— Ты знаешь, как выйти из лаборатории?

— Лабораторий две, одна расположена на острове, другая на материке, и там и там охранная система, но найти лазейку можно.

— Тогда будем решать проблемы по мере их поступления. Идем.

И мы поднимаемся на первый этаж. Наши тюремщики так уверены в крепости своей тюрьмы, что мы не встречаем нигде охраны.

Выходим из здания, и тут я понимаю, почему горе экспериментаторы не держат много охраны, мы на острове! Вокруг бушующее море, куча скал, даже если найти лодку, пройти мимо этих камней сложно, волны набегают на множество торчащих из воды камней и разбиваются о них, заливая белой пеной площадку перед зданием.

Мы с Вей поднимаемся на одну из скал по крутой лесенке, что проложена через смотровые площадки. Кругом голые торчащие острыми вершинами камни, лишь в глубоких трещинах растет зеленая трава. Над нашими головами проносятся огромные чайки и с криком пикируют на нас, видимо, где-то в скалах прячутся их толстые лохматые детишки, а мать всегда защищает своих детей.

Каково было наше изумление, когда между отвесных скал мы нашли маленькую площадку со стоящим на ней вертолетом!!!

Чувство радости и облегчения, вот и выход из ситуации, это первые чувства, которые нас охватили, лишь чуть позже мы осознали, что ни я, ни Вей управлять вертолетом не умеем. И все же мы залезли в кабину. Тут градус нашего удивления еще повысился, в кабине не было никаких рычагов управления, просто одна большая красная кнопка. Что это? Вертолет летит сам? Тогда какой пункт назначения?

Послышался шум, топот, видимо очухавшиеся охранники бросились за нами в погоню, даже не секунды не подумав, я нажимаю красную кнопку, и мы взлетаем…

Вижу, как внизу бьются в истерики наши горе врачи вместе с охраной, в нас стреляют, но мы уже далеко.

Перед нами расстилается бескрайнее море, огромное, оно медленно перекатывает свои синие волны. Лишь чайки скользят своим крылом по его поверхности, да блики заходящего солнца.

Мы летим, конечный пункт нам не известен.

Но мы вырвались, и это радует.

В этом мире землю я видела лишь однажды, когда была у Врат. Она выросла перед нами словно из океана: огромными отвесными скалами, большими песчаными пляжами, буйной зеленью. Растительность, ее много, она растет прямо на скалах, в расщелинах, пробивается жидкими кустиками на песчаных пляжах, образует заросли там, где скалы отступают.

Земля, от этого слова мое сердце сжалось, где-то там решение моей проблемы, я смогу вернуться домой.

Вертолет дернулся, накренился и сделал поворот, по заложенному в его электронных мозгах маршруту.

В следующую минуту что-то пошло не так.

С земли раздались выстрелы, звуки похожие на хлопки. Наш вертолёт дернулся, качнулся и задымился, через секунду мы неслись к земле с жутким ревом, испуская искры, изрыгая пламя и разваливаясь на ходу. Удар о землю был страшен, не знаю, как мы выжили, но очнулись среди горящих обломков живыми.

— Вей, ты жив? — оглядываюсь в поисках своего друга.

— Жив, — он с трудом сбрасывает с себя обломок кабины, отстегивает ремни и встает. — Ой, нога.

— Я сейчас, подожди, Вей, — подрываюсь, но меня удерживают ремни, пряжку ремня заклинило, она никак не поддается.

Вей упал и стонет, а я все дергаюсь, не в силах расстегнуть ремни.

Вдруг земля задрожала от топота множество ног. Гул голосов, чей то крик — приказ. Только слышу: Брать живыми!

Пытаюсь еще раз отстегнуться, но уже умом понимаю, что с Вей нам не убежать.

Через мгновенье нас окружает толпа, люди в разношерстной одежде, с оружием и примитивными ружьями прямо какой-то средний век. Люди галдят, тычут в нас своими мечами, копьями. В глазах просто какая- то звериная злость и ненависть, желание разорвать нас.

Из толпы отделился высокий, крепкого сложения человек, по повадкам, голосу и манерам он был в этой толпе за главного.

— В телегу их, мешки им на голову, дома разберемся, — громко крикнул он приказ толпе и все подчинились.

Толпа загудело, восторженно зарокотала, меня подняли и понесли, даже не стали доставать из кресла, рядом волокли Вей, он стонал и ругался.

Нас бросили в кузов странной механической повозки, за руль которой вскочил маленький круглый человечек с кожаной шапкой похожей на ушанку, крутанул руль, и повозка завелась, с громким рычанием, изрыгая клубы удушливого дыма, она рванулась с места. Сидящий рядом со мной щербатый и конопатый воин, улыбнулся, оскалив