Никогда мышиное семейство не испытывало такой гордости, разве что при постройке поместья дядюшки Грея. Хотя многие в тот день подумали, что превзошли своих славных предков. Лис был заточён в клетку из тростника, сооружённую специально для него, и заперт в одном из подземных хранилищ поместья. Чтобы спустить его туда, мышам пришлось разобрать часть крыши и расширить проход в полу. Дядюшка Грей гордился бы ими.

Филипп ещё не ходил взглянуть на лиса в мышином погребе. А ведь к обеду следующего дня там побывало немало любопытных. Каждому хотелось взглянуть на такое!

– Сегодня пишется история леса! – восклицал мышонок, возвышавшийся над толпой посетителей, забравшись на клетку сверху, – и вы – её свидетели. Этот берег давно забыл славу мышей, но теперь-то она возродится в полной мере.

Никто особенно не обращал внимания на его восклицания. Посмотреть на лиса в клетке пришли бы и без оповещения. Зайцы, утки, хомяки и другие переселенцы с замиранием сердца смотрели на обессиленный комок грязно-оранжевой шерсти, дышавший неглубоко и часто.

– А что, если он сейчас проснётся и сцапает тебя? – полюбопытствовал кто-то из толпы.

– Он не спит. Посмотрите на эти зубы! Одолели бы такого?

На полузакрытой хвостом морде, действительно, виднелся оскал.

– Кто поймал лиса, а? Не зайцы, не хомяки! Мыши поймали! – ликовал мышонок и остальные мыши вторили ему.

– Может, вы нас угостите в честь такой победы? – поспешила спросить хомячиха.

– Да! Да! – раздалось в толпе. Все зашумели ещё сильнее, будто мысль об угощении была куда интереснее лиса, запертого в клетке.

– Да это же лисёнок! Смотрите, какой худенький! – выкрикнул кто-то недовольным тоном.

– Да он же полумёртвый! – подхватил насмешливый голос.

– Давай угощение! – загомонили остальные.

Увидев эту толпу, Филипп решил не входить внутрь, а подождать, когда все разойдутся. Всё утро он провёл у постельки По, вытирая её горячий лоб смоченным в воде полотенцем. Совсем недавно По уснула, так ничего и не съев. Он ужасно переживал за неё, но знал, что потребуется время, прежде чем мышка оправится от такого злоключения. Лис протащил её далеко в лес, но она не поранилась, только сильный испуг оставил её без чувств, а крепкая хватка похитителя сильно передавила горло. Крот был сильно напуган тем, что в нескольких шагах от него таился, хоть и взаперти, хищный зверь. Гилберт всегда был вхож во все семьи леса на том берегу, знался с зайцами, дружил с хомяками, его и за лиса-то уже перестали считать. А тут вдруг такое! Проснулась в нём рыжая лисиная кровь. Заговорил с миром на языке своих сородичей. «И что с ним стряслось? – думалось кроту, – тлел и тлел себе красный уголёк в печке, а тут вдруг разбушевался, выскочил и пошёл гулять по всему лесу, как пожар».

Крот тихонько сидел на скамейке у входа в погреб и временами заглядывал внутрь, узнать, не разошлись ли все и нельзя ли ему наконец пощекотать себе нервы, приблизившись к опасности на расстоянии вытянутой лапы. Когда он уже поднялся с лавки, чтобы шагнуть внутрь, крот обернулся, заслышав чьи-то лёгкие шаги. На мягких лапах ступало семейство кроликов. «Шли они особенно тихо из-за того, что боялись? Или они всегда ходили тихо? Или они всегда боялись?» – размышлял крот, усаживаясь обратно. Две мыши-стражника, стоявшие по обе стороны от клетки, многозначительно предупредили кроликов: «На сегодня вы – последние. И скажите там всем, что завтра тоже можно будет прийти».

– Уважаемые господа мыши, – преклонил голову Эдмунд, – мы восхищаемся вашей отвагой и ловкостью.

– Да, да, – подхватила Марта, – мы скоро покинем ваш чудесный дом и не заставим вас долго ждать.

Крольчиха поспешила выстроить крольчат в один рядок возле двери.

– Ни в коем случае ни шагу вперёд! – строго пригрозила она им.

Марта была очень недовольна тем, что Эдмунд решил прийти сюда.

– Эд, давай-ка уйдём, – шептала она, боязливо посматривая на зверя в клетке, – мало ли кого они поймали. Нам-то что?

– Марта, это же Гилберт, я сразу понял, что это – он.

– Да пусть хоть Гилберт, что с того? Поймали лиса, который хотел съесть мышь! – громким шёпотом затараторила она.

– Это точно он! – воскликнул Эдмунд и отшатнулся. – Гил, Гил… – тихонько позвал он.

– Он сумасшедший! – воскликнул один из стражников.

– Он с ним в сговоре! – сказал второй и схватился за копьё.

– Нет, нет, – вступилась Марта, – мы его не знаем, муж фантазирует.

– Значит, сумасшедший, – успокоившись, сказал первый страж, – я угадал.

– Эд, пойдём же отсюда, – взмолилась крольчиха, – здесь наши дети, здесь стража!.. Да пусть он и был Гилом, теперь он – не он.

– Марта, ты права.

– Ну, вот и славно.

– Забирай детей, вы подождёте меня на улице.

– Ну, вот уж нет! Без тебя мы не сделаем и шагу.

– Уважаемые господа стражники, не трудно ли будет вам проводить меня, мою жену и детей к выходу из поместья? Оно такое большое и величественное, что, боюсь, мы заплутаем и сами не найдём дороги.

Расплывшись в довольных улыбках, мыши зашагали вперёд, а Марта бросилась собирать и пересчитывать крольчат. Она думала, что муж последует прямиком за ними, но уже у выхода не увидела его рядом. «Ох, Эд…» – пробормотала она, и слёзы навернулись ей на глаза.

Оставшись с лисом наедине, Эдмунд осторожно просунул лапу между прутьев и приподнял краешек уха Гилберта.

– Эй, Гил… – шепнул он.

– Эд, – раскачивая головой из стороны в сторону, лис поднялся на лапы, но не смог полностью выпрямиться, – клетка была слишком мала, – Эд, что я наделал?

– Так это правда? – опечаленным голосом спросил кролик.

– Да, да, правда. Но как вы узнали?..

– Так ты же держал её в лапах.

– Да, да, держал, нёс… – забормотал лис, окунаясь в воспоминания.

– Ну как же так, Гил?

– О, Эд, как же так?.. – запричитал лис.

– Скажи, ты и вправду хотел её съесть?

– Съесть? – внезапно опомнился лис.

– Да, мышку. Ты хотел её съесть?

– Ах, мышку… – как будто бы, встав ото сна, заговорил лис.

– Мышку, которую ты унёс.

– Да, Эд, съесть мышку – ужасно, – задумчиво ответил лис. – Я просто хотел съесть мышку. Только и всего.

– Только и всего, Гил? – всполошился Эдмунд. – Только и всего?! А кролика ты не хотел съесть? Может, ты Эдмунда-младшего тоже съесть хотел? Или Хвостика? Посмотри на меня, Гил, посмотри! Может, ты… и меня бы слопал?! А?!