Изабель рассмеялась.

– Какое счастье, что наша мама – самая обыкновенная, – сказала она. – Просто хорошенькая, добрая и умная. Самая обычная, самая замечательная мама!

Ученицы старательно тренировались ко Дню середины четверти, чтобы порадовать родителей, вовсю плавали и играли в теннис. Кроме того, шла подготовка выставок рисунков и вышивок, сделанных руками учениц. В последнем мероприятии предстояло блеснуть Клодин. Она сшила прекрасную наволочку и вышила на ней изумительного павлина, раскрывающего яркий хвост.

Мадемуазель отчаянно гордилась работой племянницы и просто замучила окружающих рассказами о ней.

– Это уникально! – восклицала француженка. – Ах, умница Клодин! Мисс Эллис, согласитесь, что хвост получился превосходно!

– Соглашаюсь, – ответила мисс Эллис. – Гораздо лучше, чем математика, история, география, литература…

– Ну-ну-ну, – немного обиженно проговорила мадемуазель. – Человек не может быть талантлив во всём. А малышка Клодин…

– Я не требую от Клодин никаких талантов помимо вышивания, – сказала мисс Эллис. – Я всего лишь жду от неё немного внимания на уроках и ещё капельку внимания во время подготовки домашнего задания. А вы балуете Клодин, мадемуазель.

– Я?! Я балую Клодин? – вскричала француженка, и от негодования очки слетели у неё с носа. – Да я в жизни не избаловала ни одной девочки! Я всегда строга, но справедлива, всегда…

– Конечно, конечно, мадемуазель, – торопливо сказала мисс Эллис, понимая, что коллега вот-вот разразится одной из своих длинных пламенных речей. – Извините, но мне нужно идти. Договорим в следующий раз.

Мисс Эллис поспешно скрылась, а мадемуазель разыскала Клодин и, к изумлению девочки, кинулась её жарко обнимать. Француженке внезапно пришло в голову, что к «бедной малышке Клодин» в середине четверти не приедут родители, которые остались во Франции, а значит, необходимо её срочно утешить. Но Клодин совершенно не переживала по этому поводу. Она, конечно, любила маму с папой, но у неё было множество братьев и сестёр, и родители делили свою любовь между всеми детьми, так что лично Клодин доставалось совсем немного, поэтому она не сильно страдала от разлуки с ними.

– Ах, моя малышка Клодин! – воскликнула мадемуазель, стискивая остолбеневшую племянницу в объятиях. – Не грусти, не унывай, не расстраивайся! Ты не останешься одна в День середины четверти!

Клодин посмотрела на неё как на сумасшедшую.

– Я вовсе не грущу, ma tante, – сказала она. – Но в чём дело? Что-то случилось?

– Нет-нет, – ответила мадемуазель, всё ещё охваченная нежностью к Клодин, – ничего не случилось. Я просто сочувствую тебе, потому что твои родители не смогут повидать тебя в День середины четверти. Все остальные дети будут со своими красивыми папами и прелестными мамами, а ты – всего лишь со своей любящей тётей Матильдой!

– Да ладно, всё ок, – сказала Клодин на английском.

Мадемуазель нахмурилась, и очки тут же слетели у неё с носа.

– Не используй такие выражения, это вульгарно! Ах, Клодин, твои родители не увидят наволочку с восхитительным павлином, но зато я буду рядом с тобой! Я буду стоять возле наволочки – не отойду ни на минутку – и буду всем говорить: «Видите, видите эту чудесную наволочку, вышитую умницей Клодин? На такую тонкую работу способна только французская девочка! Посмотрите, какой хвост, как вышито шёлком каждое пёрышко! Это бесценная наволочка, самая прекрасная работа в школе Сент-Клэр!»

– Ой, тётя Матильда, лучше не надо, – с тревогой сказала Клодин. – Девчонки будут надо мной смеяться, они меня задразнят. Пожалуйста, не надо. Мне не будет одиноко. Я не расстроюсь, что родители не приехали.

– Какая ты смелая! – вздохнула мадемуазель, смахивая слезу. – Мужественно скрываешь свои страдания.

– Я не страдаю, – ответила Клодин с растущим раздражением. – Честное слово, тётя Матильда. Не поднимайте шума. Это будет ужасно, если вы весь день будете стоять около наволочки и восхищаться моей работой.

При мысли, что тётя встанет, как бульдог, возле её работы и будет рассказывать всем подряд удивлённым родителям о бедной, одинокой малышке и расхваливать до небес её маленькую наволочку, Клодин охватил ужас. Скорее бы уже прошёл этот День середины четверти! Но он ещё даже не начинался!

Прошло четыре дня… три дня… два дня… всего одна ночь. Вот теперь действительно осталось совсем ничего!

Девочки, укладываясь в кровати, были крайне взволнованы и долго перешёптывались после того, как погасили свет. Староста класса Сьюзен Хауз делала вид, что спит, не желая портить никому настроение перед праздником, хотя в обычные дни она всегда была очень строга и не разрешала болтать после отбоя.

Энджела представляла, как все восхитятся её мамой и как часть этого восхищения достанется ей самой. Главное, чтобы мама надела свои знаменитые жемчуга!

Айлин думала о том, что её мать завтра выступит в роли экономки, а не нарядной гостьи, как все остальные мамы. Ах, как было бы здорово, если бы Эдди смог прийти – не для того, чтобы поглядеть, как Айлин играет в теннис, плавает в бассейне, рисует или вышивает, а просто чтобы повидать её! Её любимый старший брат!

Элисон с нетерпением ждала приезда своей мамы, такой же хорошенькой, как она сама, а также мечтала увидеть маму Энджелы. Вот было бы прекрасно, если бы их с Энджелой мамы тоже подружились и понравились друг другу! А как будет чудесно, если мама Энджелы пригласит Элисон погостить у них на каникулах. Просто волшебно!

Полин думала о своих родителях, Бобби – о своих. Девочкам казалось, что они так давно не были дома! Конечно, в школе – супер, но твои родные и близкие, твой дом – вот что самое главное, самое важное, самое любимое. И так приятно будет снова, пусть ненадолго, оказаться рядом с самыми близкими людьми!

В конце концов все угомонились и заснули. А утром самой первой проснулась Бобби.

– Подъём, сони! – громко крикнула она. – Сегодня День середины четверти!

Суббота, на которую пришёлся День середины четверти, была чудесна. Солнце сияло на бездонных голубых небесах, не омрачённых ни единым облачком.

– Шикарная погодка, а, Клодин? – радостно сказала Дорис однокласснице. – Шикарнее не бывает.

Клодин в ответ застонала.

– Придётся всё время торчать на улице под этим кошмарным солнцем! – вздохнула она. – У меня обязательно вылезет веснушка! Как я хочу, чтобы пошёл дождь!

– Хочешь забиться в дом в такой день? Не выйдет, – ухмыльнулась Бобби. – Ну-ка улыбнись и больше не хмурься. День сегодня – просто восхитительный!