– Родители! Едут! – заверещала Элисон, услышав шорох шин по гравию. – Первые прибыли! Интересно чьи?

Четвероклассницы встрепенулись, но люди в машине были им незнакомы.

– Наверное, к кому-нибудь из младших классов, – предположила Бобби. – А вон ещё к кому-то приехали.

– Ко мне! – закричала Дженет. – Ура-ура! Я так и знала, что они приедут пораньше. Ой, мама такая загорелая! Ну, я побежала.

И она кинулась к родным. К школе подъезжало всё больше и больше машин. Скоро все лужайки были заполнены папами, мамами, тётями, старшими и младшими братьями и сёстрами. Айлин смотрела на них и отчаянно желала, чтобы Эдди тоже был здесь.

Мать Айлин в форменном платье, в белоснежном накрахмаленном фартуке держалась очень прямо и сдержанно. Многие родители подходили к ней, чтобы поговорить о здоровье своих детей. Айлин нравилось, что её маму всё время кто-то разыскивает и расспрашивает, но всё равно хотелось, чтобы её мама тоже была в красивом платье и весело улыбалась, как матери других девочек.

«Маме надо чаще улыбаться, – подумала Айлин. – Она всё время такая строгая. Вон мама близнецов какая милая! Обнимает одновременно одной рукой – Пат, другой – Изабель. А нас с Эдди мама никогда не обнимает».

На подъездной дорожке появился огромный автомобиль, за рулём сидел шофёр в форме. Машина оказалась новеньким чёрным «роллс-ройсом» с узкой зелёной полосой. Автомобиль остановился, шофёр выскочил наружу – и Энджела радостно взвизгнула:

– Это наша новая машина! Посмотрите, все! Какая красавица! А форма шофёра вам нравится? Тоже чёрная с зелёным, под цвет машины. И подушки внутри чёрные с зелёными уголками и монограммами.

– Я думала, ты так обрадуешься родителям, что забудешь про машину, – холодно заметила Дженет.

Но Энджела не обратила на неё внимания. Она была страшно довольна, что в тот момент, когда подъехал роскошный «роллс-ройс», рядом оказалось столько её одноклассниц.

Шофёр открыл дверцу салона, и из автомобиля выбралась мама Энджелы. Да, она была необыкновенной красавицей! Очень молодая, удивительно похожая на Энджелу и потрясающе одетая.

Девочки уставились на неё разинув рты. Она тоже обвела всех взглядом блестящих ярко-синих глаз. Следом за ней из машины вышел папа Энджелы – высокий, серьёзный мужчина, похожий на военного. Энджела снова взвизгнула.

Она кинулась к родителям и обхватила маму обеими руками, как делали другие ученицы, только, пожалуй, несколько наигранно, поскольку знала, что все на неё смотрят.

– Энджела, дорогая, осторожнее, платье помнёшь, – проговорила мама. – Дай мне на тебя взглянуть.

Папа крепко обнял девочку, а затем слегка отодвинул от себя, чтобы посмотреть на дочь.

– Она прекрасно выглядит, – произнёс он.

– Но эта ужасная форма портит её, – сказала мама. – Она ей совершенно не идёт. И эти невозможные школьные туфли на плоской подошве.

– Все девочки одеты одинаково, – рассудительно ответил отец. – На мой взгляд, Энджела выглядит очень хорошо.

– Если бы только школьная форма была посимпатичнее, – недовольно протянула мама. – Именно из-за неё я и не хотела её сюда отдавать. Такие уродливые платья!

В этот день недовольный голосок мамы Энджелы звенел, кажется, одновременно повсюду. Она и правда была очень красива, изящно и изысканно одета, но её прелестное лицо всё время портила гримаса скуки и недовольства.

Мама Энджелы жаловалась без остановки, а голос у неё был, к сожалению, резкий и очень громкий. Она жаловалась на жёсткую скамейку, когда вместе с остальными родителями смотрела соревнования по теннису. Ей не понравился чай, который принесла Энджела.

– Отвратительный чай! Почему они не покупают китайский? Ты же знаешь, Энджела, я не выношу индийский чай. Пирог ужасно сухой, его есть невозможно.

– Ну не ешь, – заметил отец.

И, к ужасу Энджелы, мама бросила пирог на землю, под ноги окружающим. Зоркие глаза учениц подмечали каждую мелочь, и девочке стало не по себе.

– Правда, моя мама – красавица? – прошептала она Элисон. – А жемчуга ты видела? А какие у мамы красивые волосы?

Элисон поспешно закивала, но про себя подумала, что мама Энджелы ведёт себя как избалованный ребёнок, который постоянно жалуется и ноет. Мама Энджелы не похвалила ни один рисунок на выставке, ни одну глиняную поделку. Ей пришлось выдавить пару добрых слов о вышивке Клодин, поскольку мадемуазель караулила всех, проходящих мимо наволочки, подобно свирепому дракону, и каждый был вынужден похвалить творение её племянницы.

– А, так это и есть твоя мама, Энджела? – дружески проговорила мадемуазель. – Сейчас мы покажем ей работу малышки Клодин! Согласитесь, она прекрасна? Какие изящные стежки! Посмотрите, какой чудесный хвост, как он удачно распределён по наволочке.

Судя по всему, мать Энджелы собиралась молча пройти мимо, но мадемуазель не позволила ей это сделать. Она крепко взяла гостью за руку и чуть ли не силой вынудила её склониться над наволочкой:

– Вы ещё не рассмотрели! Это же произведение искусства! Лучший экспонат на выставке! – заволновалась мадемуазель.

– Очень мило, – сквозь зубы процедила мама Энджелы с таким видом, словно хотела сказать: «Какая гадость».

Она выдернула свою руку из цепких пальцев мадемуазель, брезгливо отряхнула рукав и нетерпеливо отвернулась.

– Кто эта ужасная старуха? – громко спросила она у Энджелы. – Надеюсь, дорогая, она у тебя ничего не преподаёт? Просто удивительно, до чего она безвкусно одета!

Ученицы очень любили мадемуазель, и эти слова их сильно возмутили. Бобби была уверена, что и француженка их слышала, – она замерла, глядя вслед родителям Энджелы с обидой и недоумением.

– Я всегда считала Энджелу противной, – негромко сказала Бобби, поворачиваясь к Пат. – Теперь мне понятно, в кого она такая зловредная. Да я бы со стыда сгорела, если бы моя мама вот так разгуливала, ругая всё вокруг во весь голос. Бедная наша Мамзель! Как не стыдно её обижать!

Клодин тоже всё слышала. Она любила тётю Матильду и обиделась за неё. Девочку, конечно, раздражало, что тётя носится с её наволочкой как с писаной торбой, но она понимала: тётя так поступает, потому что обожает её, Клодин, и гордится ею.

Девочка внимательно посмотрела на прекрасную маму Энджелы. Отметила про себя недовольное лицо, капризно надутые губы, что сильно портило очертания красивого рта. Клодин представила, сколько злых и обидных слов сказал этот рот за все предыдущие годы, и страстно захотела наказать мать Энджелы за то, что та обидела её тётю.