Лепин, парень, у которого из носа текла кровь, повис на верёвках. Его противник, здоровяк с эспаньолкой, схожей на бородку Мерокко, нанёс ему оглушительный и мощный удар в челюсть. Молодой человек грохнулся на пол и больше не шевелился.

— А он злой, — заметил я.

— Очень злой, — согласился мексиканец. — Злость хороший источник энергии.

— Но не всегда надёжный, — подала голос Зоя.

Мерокко посмотрел на неё уважительно.

— Да, миледи, это точно.

Бой был завершён. Толпа начала расходиться, снова сходиться, менять свое положение. Мы протиснулись чуть ближе к рингу и сели, Дед с нашим новым знакомым чуть ближе, мы с Зоей прямо над ними, в шаге позади. Был своего рода перерыв между боями. Кто-то ходил покупать алкоголь к бару, который мы заметили лишь сейчас — в другом углу зала находилась достаточно широкая барная стойка с длинным рядом стульев. А ещё неподалеку от неё находились несколько дверей, но куда они вели мы не знали, хотя предположения и были. Вообще, только теперь, наконец, мы внимательнее осмотрели помещение. Над самим рингом была огромная лампа-прожектор, светившая бледным, жёлтым светом вниз, по форме она напоминала огромную солнечную батарею. Стены Преисподней были забиты бесчисленным количеством плакатов с изображениям различных бойцов, среди которых нашли свое место Брюс Ли, Рокки Марчиано, Жан-Клод ван Дамм и многие другие люди, так или иначе имеющие отношение к боевым искусствам. Где-то висели боксёрские груши. Видимо для того, чтобы во время поединков болельщики могли выпустить пар. Освещалось всё это миллионом тусклых лампочек, горящих в темноте как звёзды в туманную ночь — их свет был слаб, но всё же этого было достаточно, чтобы видеть куда идти. Невольно я вспомнил одну из ночей на фронте, которую мы с сослуживцами провели неподалёку от моря, но тут же выбросил эти мысли из головы. Я не хотел об этом вспоминать.

Но всё же время от времени вспоминал.

Тут неожиданно, непонятно откуда, на весь зал проиграло мощное гитарное соло.

— Это сигнал к бою новых бойцов, — объяснил нам Мерокко. Люди начали сходиться в ожидании появления своих фаворитов. — Сейчас будет самое интересное, господа и дама. Это один из самых ожидаемых боёв последних месяцев.

— Если не самый ожидаемый, — пробурчал Дед и нервно сунул в рот сигарету. Чиркнул спичками — забыл зажигалку — и дым маленькими клубочками начал уходить к потолку. Тут мы с Зоей заметили, что закурил сейчас не только наш друг, а несколько десятков человек вокруг. Не мы одни боялись потерять деньги.

На арену вышел человек в деловом костюме. На вид ему было около сорока, одет был в серую рубашку с закатанными рукавами и черную жилетку. Красный галстук почти полностью опускался до чёрных брюк. Внешне он чем-то походил на Джоша Хэмилтона, только несколько дней не бритого.

— Итак… — начал он достаточно звонким, медийным голосом. — Вечер сегодня был что надо, все участники были великолепны. Но впереди нас ожидает главный бой — Эллен против Датча!

Толпа взорвалась аплодисментами.

— Я напоминаю, — сказал он, сверкнув белоснежной улыбкой. — Что этот бой покажет нам предстоящего чемпиона Турнира Бойцовского Клуба. А тот, кто станет Чемпионом, будет иметь честь попытаться стать уже Чемпионом Смертельной Битвы!

Толпа снова разорвалась криками и хлопаньем в ладони.

— Что ещё за Смертельная битва? — прокричал я, стараясь быть громче чем люди вокруг.

— Чемпионат всех Бойцовских клубов столицы! — крикнул Мерокко. — Часто с летальным исходом. Победитель получает титул Гладиатора, высшей награды, какую может получить боец. А ещё сто тысяч долларов в придачу.

— Нехило, — пробормотала Зоя, но услышал её только я.

— Итак, — человек в костюме поднял вверх левую руку. — Вашему представлению… Неустрашимый Эллен!

Только тут я увидел две двери, спрятавшиеся по обе стороны от ринга. Одна из них распахнулась и появился человек, обернутый вокруг шеи синий полотенцем. У него были кудрявые, длинные волосы. Торс был оголен, обуви не было, лишь черные штаны. Он поднял руку также, как сделал до него белозубый, и улыбнулся. Этот боец выглядел дружелюбно. Поднявшись к арене, он перемахнул через веревки и скинул с себя полотенце. Рядом уже находился ещё один человек — некрупного телосложения, гладко выбритый. Видимо, его тренер.

Человек в костюме улыбнулся во всю ширь своих белоснежных зубов.

— Слово нашему славному бойцу, — сказал он и передал микрофон Эллену.

— Буду краток, — тихим, мягким голосом произнес кудрявый. — Для меня это не столько коммерческое шоу ради денег, сколько приключение — и сейчас, как и вы, я ощущаю этот дух. Дух Бойцовского Клуба. Дух первооткрывателей. Я рад, что могу попытаться стать лучшим. И сделаю всё, что в моих силах, чтобы таковым стать, — он отдал микрофон.

Толпа ответила возбуждёнными аплодисментами.

— Прекрасные слова, — прокомментировал человек в костюме. — А теперь вашему вниманию хочу представить… — Он сделал паузу, внимательно оглядывая зал. — Железного Датча!

Толпа снова взорвалась аплодисментами. Мы с Зоей тоже похлопали. Дед не шевельнул и пальцем. Дверь по другую сторону ринга распахнулась и из неё вышел коротко стриженный здоровяк. Вокруг шеи он был обернут тёмным полотенцем и, также как его противник, одет был лишь в черные штаны. Масса его мускул впечатляла — мне самому становилось интересно, кто же из двух бойцов победит. Когда он поднялся на арену, их можно было сравнить лучше. Датч был немного выше Эллена, но гораздо крупнее и мощнее. Эллен на его фоне выглядел хоть и не берёзой, но уж явно ушёл не далеко. Кудрявый боец, вероятно, был очень быстрым.

По итогу на ринге собралось пять человек: тип с микрофоном, двое соперников, их тренера, которые, в свою очередь, были едва ли не копиями друг друга. У меня пронеслась дурацкая мысль, что на небесах тренеров, наверное, делают на специальном заводе и отправляют в материнские утробы в специальных капсулах. А как ещё можно было объяснить их одинаковость?

Небритый Джош Хэмилтон вручил микрофон мускулистому здоровяку.

— Буду краток, — он скривил губы и уставился на Эллена тёмными глазами. — Я изобью его так сильно, что он больше не сможет ходить в бойцовские клубы в принципе.

Толпа взорвалась криками, как восхищенными, так и возмущенными. Дед фыркнул.

— Краткость — сестра таланта. Тренеры, можете дать последнее напутствие.

Бойцы наклонились к своим учителям, после чего вновь выпрямились. Мы, конечно, ничего из их слов не услышали.

— Бойцы, можете пожать друг другу руки.

Эллен с Датчем стукнулись кулаками, обмотанными белыми бинтами. Ведущий удалился со сцены на безопасное расстояние и его место занял другой человек — высокий и пожилой, гладко выбритый. Видимо,