— Так в столовой уже, мисс Алдийская. Только вас все и дожидаются.

У меня будто гора с плеч свалилась. Выдохнув, я даже позволила себе улыбку. Но ненадолго, потому что все взгляды, как только я вошла в столовую, тут же устремились ко мне. И именно в этот момент я была безумно благодарна герцогу за платье и туфли.

Острые взгляды, словно пики, вонзились в мое лицо. Каждая дама, сидящая за массивным длинным столом, задалась целью осмотреть меня с ног до головы.

Какими они были роскошными!

Дорогие вечерние платья всевозможных оттенков и цветов. Искусная вышивка, драгоценные камни, тонкое кружево. Дамы явно соревновались в глубине декольте и пышности юбок.

А сколько на них было украшений! Новогодние елки и то блестели меньше!

Заколки, пружинки, серьги, кулоны, колье, подвески, браслеты и кольца — все это сверкало, ослепляло под светом сотен огоньков. Кованые золотые канделябры в малой праздничной столовой, которая запросто могла бы по габаритам поспорить с моей спальней, были расставлены буквально повсюду, отчего ощущение торжества лишь усиливалось.

Это точно няни для герцогской дочки? Или хозяин дома действительно был прав, говоря, что дамы всех возрастов явились сюда за шансом устроить свою личную жизнь? Во второе теперь верилось гораздо охотнее.

По сравнению с присутствующими я была сама скромность. Выделенное мне темно-синее платье казалось формой вчерашней институтки. Дорогая ткань не была украшена рисунком и прикрывала собой и спину, и грудь, имея лишь небольшой вырез, слегка открывающий плечи. Рукава три четверти, не слишком пышная юбка в пол. Вот, собственно, и все, чем я могла похвастаться, но не только я не вписывалась в этот праздник жизни.

Поднявшийся на том конце стола герцог де Зентье тоже по сравнению с остальными выглядел просто. Даже камзол и рубашку не сменил, не считая необходимым, а быть может, просто не успел.

Мало ли какие у него дела? А чем вообще занимаются герцоги?

— Рад вновь приветствовать вас, мисс Алдийская. Надеюсь, с вашим здоровьем все хорошо? — подал Себастьян мне руку, помогая занять последнее свободное место за столом.

Оно оказалось на этом краю стола — прямо рядом с Ангилией, что меня, в общем-то, нисколько не смущало. Даже наоборот, девочку я хоть немного, но знала, а с остальными дамами разговаривать у меня не было никакого желания. Не после того, как меня буквально испепелили на месте больше десятка раз только за то, что герцог коснулся моей руки.

А ведь я их жалела! А они, похоже, готовы растерзать меня прямо сейчас.

— Привет, — шепнула я девочке, мягко улыбаясь.

— Красивое платье, — заметила она скупо, катая по тарелке свернутую в трубочку салфетку.

— Ваш папа мне его временно предоставил, пока не найдут мои вещи. Кто-то без спроса забрал мой саквояж, и его до сих пор не нашли, — поделилась я своей проблемой.

— Не найдут, — тяжело вздохнула девочка. — Это замок забрал. Он всегда забирает то, что ему не нравится. На прошлый день рождения папа подарил мне арфу, но замок забрал ее через два дня. Так и не нашли.

— Ничего себе, — удивилась я, но только удивилась, не испугалась.

Да, в этом мире была магия, и я тому прямое подтверждение, но не настолько же! Если где-то что-то убыло, значит, где-то что-то прибыло. Ничто не исчезает просто так, и опять же я тому прямое подтверждение.

— Не веришь, да? Поначалу никто не верит.

— Если честно, я привыкла верить своим глазам, — сказала правдиво.

— Еще увидишь…

Дальше разговор пришлось прервать, потому что слово взял герцог. Мужчина вмиг обратил все внимание на себя. Шепот прервался, все звуки стихли, а жаждущие взгляды прицепились к нему, словно клешни.

— Уважаемые дамы, я рад приветствовать вас в своем замке уже не в качестве гостий, а в качестве кандидаток на должность няни для моей дочери Ангилии. Искренне рассчитываю на то, что ваше пошатнувшееся здоровье уже пришло в норму и все вы сможете продолжить отбор. Если это не так, прошу объявить об этом сейчас, потому что первое испытание начнется уже через несколько минут.

Женщины и девушки переглядывались. Обращали взоры друг на друга, выискивая тех, кто хотел бы так легко отказаться от лакомого кусочка, но дураков не нашлось. Что совершенно не понравилось герцогу — это было заметно по его обреченному взгляду. Я даже немного сочувствовала мужчине.

— Хорошо. Тогда вот еще одна новость. Отравительница или отравительницы до сих пор находятся среди вас. К сожалению, мне и моим людям не удалось установить их личности. После устроенного вами бедлама серьезных улик не нашлось. Все еще хотите остаться?

Я была уверена, что после такой пылкой речи как минимум половину кандидаток сдует ветром, но нет. Они как сидели, так и продолжали сидеть, изображая из себя особ бесстрашных и, судя по всему, готовых к чему угодно. Только Ангилия вдруг улыбнулась шире, наверняка предвкушая новые пакости. Нет, этим ребенком срочно нужно заниматься, пока ее поведение еще можно исправить.

— Отли-и-ично, — «пылал» энтузиазмом Себастьян. — Тогда приступим. Внесите блюда.

Через минуту перед каждой кандидаткой в няни стояло блюдо, накрытое крышкой. Слуги заняли места у стены, выстраиваясь в ряд, и замерли, словно вышколенные солдаты. Мне же не терпелось понять, будут нас кормить или нам приготовили что-то другое. То самое, о чем говорил герцог.

— Итак, открывайте крышки. Под крышками находятся камни правды. Каждому камню уже задан один-единственный вопрос: «Сделал ли человек, который к нему прикоснется, в своей жизни что-то плохое». И да, вам нужно к ним прикоснуться.

Интересно, а убийство тараканов и комаров считается чем-то плохим? Что-то как-то меня этот вопрос очень сильно забеспокоил.

Дамы озирались по сторонам. Кто-то смотрел на камень испуганно, кто-то с волнением или трепетом, другие — с откровенным страхом или ярым недовольством. Целый калейдоскоп эмоций пронесся по лицам присутствующих, и лишь герцог оставался невозмутимым.

— Приступим? — широко улыбнулся Себастьян, укладывая подбородок на руки, сложенные в замок.

Прикасались неохотно. Поочередно девушки прикладывали ладони к камням и тут же убирали, отдергивали пальцы, будто надеялись на то, что камень не успеет ничего понять. Но волшебные булыжники все успевали.

Одни загорались, вспыхивая ярким или тусклым голубым свечением. Другие наливались оранжевым светом, а третьи и вовсе становились красными, словно раскалялись под воздействием огня. Когда очередь неизбежно дошла до меня, я на миг замерла, от волнения прикусывая нижнюю губу, но все же приложила ладони.

Желудок сделал кульбит, взгляд сам собой обратился к герцогу. Пульс стучал в ушах — вот когда я вспомнила всех убитых тараканов, комаров и мух и пожалела о своих действиях. Если мне это зачтется, обещаю больше никогда не трогать насекомых, даже если они те еще вредители.