У нас есть все причины верить тому, что визуальные упражнения подобного рода действительно улучшают навыки, связанные с подвижным интеллектом, и лежащие в их основе исполнительские функции, в том числе рабочую память и контроль внимания. Как показывают исследования, те, кто играет в видеоигры, способны одновременно обращать внимание на большее количество вещей, чем те, кто ими не увлекается. К тому же любителям видеоигр лучше удается игнорировать незначимые стимулы, и поле обзора у них шире, чем у тех, кто не играет. Чтобы убедиться в том, что в этом случае не наблюдается эффект самоотбора (то есть в компьютерные игры в первую очередь играют те, у кого сильно развит подвижный интеллект), исследователи обучили одну группу прежде не игравших людей игре Medal of Honor, которая, по их мнению, должна была улучшить их контроль внимания, а другую группу — игре Tetris, не обладающей такими свойствами. Испытуемые играли в компьютерные игры по часу в день на протяжении 10 дней. В конце этого периода те, кто играл в Medal of Honor, действительно стали выполнять задания, связанные с контролем внимания, успешнее, чем те, кто играл в Tetris.

Нейрофизиологи показали, что можно использовать компьютерные игры для развития у малышей исполнительских функций с акцентом на подвижный интеллект. Розарио Руэда и ее коллеги изучали выполнение заданий, связанных с контролем внимания. В течение пяти дней они предлагали четырехлетним детям различные упражнения на компьютере. Например, им нужно было с помощью джойстика удерживать нарисованного кота на травке и не пускать его в грязь. Также дети делали упражнения на предвосхищение — например, учились предугадывать движения утки по пруду — и выполняли задания, в которых требовалось запоминать характерные черты различных мультипликационных персонажей. Кроме того, дети должны были выбирать бóльший из двух массивов чисел. Задача осложнялась тем, что бóльшие массивы состояли из меньших чисел. Например, ребенок должен был выбрать девять четверок как бóльший массив, чем пять семерок. Последний тип заданий был связан с контролем торможения. Ребенок должен был как можно быстрее щелкнуть по изображению овечки, когда оно появлялось на экране, однако удержаться от щелчка, если вместо овцы появлялся волк в овечьей шкуре.

Эти задания, связанные с контролем внимания и исполнения, очень серьезно влияли на результаты в тестах типа матриц Равена. У тренированных вышеописанным образом детей показатели превышали более чем на 0,4 стандартного отклонения результаты неподготовленных детей. Следует отметить, что это отражалось и на энцефалограмме. Измерения проводили в тот момент, когда дети выполняли задания. Активность головного мозга в областях, отвечающих за контроль внимания, у тренированных четырехлетних детей повышалась настолько, что была ближе к активности, типичной для шестилетних детей.

Так что у нас есть основания утверждать, что особенности современной культуры способствуют повышению функций контроля исполнения по сравнению с предшествующими периодами, а эти функции позволяют улучшить выполнение заданий, связанных с подвижным интеллектом, — определенно для матриц Равена и, вероятно, для других заданий на подвижный интеллект, например, в шкале Векслера. Кстати, можно предположить и то, что компьютерные задания, подобные тем, которые использовали Руэда и коллеги, могут улучшать контроль внимания у детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Проводились и такие эксперименты, в ходе которых с помощью подобных методик улучшалась рабочая память у взрослых, не страдающих СДВГ.

Когнитивный нейрофизиолог Адель Даймонд и ее коллеги показали, что улучшить исполнительские функции можно и с помощью обычных, повседневных игр. Они разработали такие игры для детей младшего дошкольного возраста, в которых происходила тренировка контроля внимания и торможения — важнейших аспектов исполнительских функций. Дети детально планировали ход игры, учились действовать оперативно и точно, опираясь на память и соблюдая очередность. В ходе таких игр у них улучшились результаты стандартных тестов на исполнительские функции.

Итак, отражает ли рост в 2 СО в тестах Равена и более чем в 1 СО в тестах по шкале Векслера за последние 55 лет действительно мощные сдвиги в интеллекте? Вероятно, нет. Эти результаты могут указывать на огромные изменения в навыках, связанных с определенными видами подвижного интеллекта, но могут не влиять на умение решать задачи в сферах, далеких от них. В настоящее время мы не знаем, как далеко распростираются эти навыки.

Теперь должно быть ясно: заявления о том, что матрицы Равена представляют собой культурно-независимый тест на IQ, совершенно беспочвенны. Использование этого теста для сравнения, к примеру, неграмотных амазонских или африканских аборигенов с представителями западной цивилизации — американцами, шведами, испанцами и т.д., — имеющими даже минимальное образование, но живущими в очень сложной, образованной и компьютеризированной среде, более не представляется разумным — если когда-то и было таковым.

Это, конечно, не значит, что умные люди внутри одной культуры не проходят тесты Равена успешнее, чем менее умные. Нам известно, что у людей с более высоким уровнем интеллекта это получается лучше сегодня, как это было и два поколения назад. Это объясняется тем, что результаты матриц Равена в определенной степени предсказывают сегодня, как и вчера, академическую успеваемость и карьерный успех. Просто теперь, в разгар культурных перемен, к которым относятся и обучение математике, и работа на компьютере, тесты на подвижный интеллект — матрицы Равена и другие — для всех становятся легче.

Результаты тестов, которые принято считать измеряющими вербальные способности, или кристаллизованный интеллект, также во многом улучшились с течением времени. С 1947 по 2002 год результаты субтеста WISC на нахождение сходства улучшились сопоставимо с 24 баллами IQ. Чтобы получить хороший результат в субтесте на установление сходства, вы должны сказать, что между зимой и летом общее то, что и то, и другое времена года; или, если вы действительно умны, что и тот, и другой сезон имеет точки солнцестояния. Просто сказать, что это времена года, — мало, а за ответы типа «это природное явление» или «и зимой, и летом бывает ветер» вы не получите ничего. Вы также должны сообразить, что общее между местью и прощением состоит в том, что и то, и другое связано с решением, как поступить с человеком, причинившим вам зло. Ответ: и то, и другое — решения, или действия по отношению к кому-то, зачтется вам лишь отчасти; и вообще не зачтется, если вы скажете, что это чувства или тип отношений. Короче говоря, вы должны вычленить абстрактные признаки элементов теста и увидеть наиболее интересные или наиболее информативные области их пересечения.

Означает ли улучшение результатов субтеста на установление сходства, что мы стали на 1,6 СО умнее за последние два поколения? Нет. Но это значит, что мы способны мыслить аналитически, и это помогает нам понимать и создавать метафоры и сравнения; у нас улучшилась способность классифицировать объекты и события по принципам, подобным научной классификации. И эти перемены действительно много значат.

Обратите внимание и на то, что, хотя субтест на установление сходства представляет, как считается, кристаллизованный интеллект, а ответы на его вопросы зависят от информации, накопленной в памяти человека, на уровне более продвинутых заданий он обладает существенной компонентой, относящейся к подвижному интеллекту. Вы запоминаете, что зима и лето — это климатические сезоны, но для того, чтобы ответить на вопрос о мести и прощении, вам требуется сделать логические выводы о том, что общего в этих понятиях, и оценить, какие из данных признаков наиболее существенны.