Владислав потер подбородок и посмотрел в окно. Солнце вставало над городом, и никто не знал, как один человек изо всех сил размечтался, чтобы оно поскорее зашло за горизонт, и снова наступила ночь, а он вернулся домой и перестал слушать ахинею коллег.

— Почему я раньше не замечал в вас такого рвения? — устало спросил он.

— Раньше нас никто не лечил так легко и быстро, — ответил Макар. — У меня от твоей скорости буквально крылья выросли, и энергии в сотню раз добавилось. Я теперь готов горы свернуть — ни больше, ни меньше. Кстати, пока мы обзваниваем коллег, ты придумай для фирмы подходящее название. В случае чего завтра же оформим все документы и начнем свой собственный бизнес, в котором тебе, Влад, отводится роль избавителя от головной боли, а на нашу долю падает черная работа по доставке и отправке больных. Получение и хранение денег мы тоже берем на себя.

— А что, у вас больше работы нет? — на всякий случай поинтересовался Владислав. Поднимать шумиху относительно своего таланта он до сих пор не хотел, все еще надеясь, что способность видеть чертей пропадет с минуты на минуту. А если толпа страждущих отдаст деньги и взамен получит шиш в кармане, то простыми извинениями уже не обойтись — начнется мордобой, затем последует вызов к начальству на ковер и, скорее всего, наступит момент расставания с любимой работой. И ради чего, спрашивается ломать свою жизнь и устоявшуюся карьеру? Ради желания двух оболтусов заработать на чужих способностях энное количество денег?

— Конечно, есть, но она не убежит, — заметил Макар.

Григорий поддакнул.

— А вот оказать помощь пострадавшим в борьбе с болезнями — святой долг каждого человека, обладающего подобной возможностью, — добавил он. — Ты учти, Влад: выйдешь в люди — нам же потом спасибо скажешь!

— Ага… — хмыкнул Владислав. — А вам не кажется, мужики, что вы слишком резво взяли с места в галоп? Вас послушать, так я чуть ли не руками смогу тучи разгонять и одним укоризненным взглядом усмирять жаждущие крови народы.

— Не утрируй, — укорил Макар.

— Вот именно, — поддакнул Геннадий. — Ну, посуди сам: у тебя появился реальный шанс заработать собственным умением. И хорошо заработать, хочу заметить. А что ты? В ужасе уперся ногами и ухватился руками за мало оплачиваемую работу. Желаешь всю жизнь просидеть перед монитором? Изволь! У тебя сейчас всего-то удовольствия, как обсудить в курилке вчерашний футбол и дать очередную клятву никогда больше не смотреть это позорище.

— Или запортить новую клавиатуру свежим кофе, — добавил Макар.

— Вот именно! — согласился Геннадий. — А тут — такой шанс стать известным и повидать мир. И потом, подумай о нас!

— А что с вами не так? — не понял Владислав.

— Всё не так.

— Точнее.

— Ты можешь лишить себя возможности разбогатеть. Но разве мы виноваты, что хотим пожить, как белые люди, помогая тебе лечить людей?

Владислав посмотрел на коллег в полном восхищении: Геннадий, обладая подвешенным языком, действительно напрасно прозябал в конторе, не используя в полной мере умение уговаривать людей на любую авантюру. Впрочем, судя по его загоревшимся глазам, раньше Геннадию не предоставлялась возможность блеснуть красноречием, а теперь ради изменения собственного будущего в светлую сторону он был согласен бросить все и пойти ва-банк. Вот только на ту ли лошадь он поставил?

Коллеги смотрели на него в ожидании ответа, и Владислав понял: лучше согласиться и провести экспериментальное лечение. Ведь эксперимент — это не насовсем, и его итоги могут быть отрицательными. А когда коллеги это поймут, их пыл насчет организации новой фирмы угаснет сам собой, и все вернется в привычное русло.

— Так и быть, уговорили, — объявил он. — Но я не знаю, насколько стабилен мой дар, поэтому никаких гарантий давать не стану и вам не советую. Такое положение дел вас устроит?

— Волне, — сказал Макар.

— Хорошо. Где начнем процесс избавления от хвори? — спросил Владислав.

Перед глазами появилось видение: очередь больных в коридоре. Довольные черти, бьющие по головам и не ведающие, что вскоре их настроение упадет ниже плинтуса и достигнет дна мусорного бака.

«Переживут, — подумал Владислав. — В конце концов, я же их за хвосты буду дергать, а не скальпы снимать».

— Да прямо здесь и начнем, чего по кабинетам метаться? — предложил Геннадий. — Сено за коровой не ходит.

В дверь постучали.

— А вот и первые клиенты.

Владислав чертыхнулся и попытался сделать лицо построже и посложнее. Потом вспомнил, что коллеги по институту знают его достаточно хорошо, и «смена декораций» не окажет нужного эффекта, разве что вызовет снисходительную улыбку, и торопливо достал из ящика стола черные очки. Чертям не нужно знать, что их видят и внимательно разглядывают. Пусть и дальше пребывают в заблуждении, что являются невидимыми для нормальных людей.

Макар сделал важный вид и открыл дверь.

«Не переигрывай!» — мысленно покритиковал действия коллеги Владислав. Но вслух ничего не сказал: это поначалу Макару захочется немного выпендриваться, но если дело встанет на поток, от былого желания не останется и следа. Макар перестанет подходить к двери, установит лампу у входа, как в больнице, и начнет тупо нажимать на кнопку, когда придет время вызвать очередного клиента: если увлечение становится работой, многие перестают получать от процесса былое удовольствие.

В кабинет вошла троица из соседнего кабинета. На шее каждого сидело по черту.

«А директор говорил, что они на троих только о создании новых схем соображают, — подумал Владислав. — Ладно, попытка — не пытка. Начнем лечение, пожалуй».

— Заходить по одному, — запоздало приказал он, и вошедшие, перекинувшись короткими фразами, быстро выстроились в очередь.

Двое вышли. Вошедший первым, Сергей, по указке Макара направился к Владиславу. Тот с огромным интересом оглядел черта, оказавшегося самым здоровым из ранее виденных. Традиционно сидевший на шее человека, черт отбивал небольшими булавами замысловатый арт-роковый мотив. Такого и дергать было как-то жалко. Вот какого-нибудь попсовика, тупо отбивающего по черепушке «бумц-бумц» Владислав дернул бы от всей души, мстя за засилье попсы на радио и телевидении.

Владислав приказал Сергею подойти к окну и посмотреть на здание напротив — гостиницу, почему-то названную английским словом «Hotel». Владислав не помнил, чтобы в англоязычных странах хотелы называли gostinitsami или domami otdyha, но пока еще иноземные названия в родном городе его не особо раздражали.

— Готов? — спросил он.

— К чему? — спросил Сергей.

— К труду и обороне! — проворчал Владислав. — Смотри вон туда!

Он указал левой рукой на вершину старинной башенки позапрошлого века, и Сергей послушно посмотрел в указанном направлении. Как и черт, на миг отвлекшийся от постукивания по голове жертвы: тоже стало любопытно узнать, что же там, вдали, такого интересного?