К тому времени беглецы уже достигли по железной дороге станции Карансебаш, откуда они должны были пешком добираться до румынской границы. Уйдя в горы, Корнилов и Мрняк переоделись в штатское платье, которое они до сих пор носили в своих ранцах, и начали выдвижение к границе. При этом они шли медленно, избегая патрулей и застав, сторонясь проезжих дорог, питаясь кореньями и лесными ягодами.

Около села Барло измученный голодом чех не выдержал и решил зайти в этот населенный пункт в поисках пищи. Корнилов остался его ждать в лесу. Но Мрняку не повезло. На улице села он был остановлен жандармами, которые уже знали о побеге из замка Нейгенбах. Его судили и приговорили к смертной казни через повешение, но впоследствии наказание было заменено заключением в тюрьме на двадцать пять лет.

Австрийцы, поняв, что Корнилов скрывается где-то поблизости, начали прочесывать местность. Но Лавр Георгиевич смог ускользнуть от погони. На несколько дней он нашел приют и помощь в шалаше пастуха-славянина, который и довел его до границы, а также указал наиболее удобный участок для ее преодоления, которым пользовались контрабандисты.

В ночь 18 августа Л. Г. Корнилов перешел австро-румынскую границу и уже не таясь начал движение по территории этой страны. В то время полиция Румынии, в частности, была занята и тем, что отлавливала на территории страны русских и австрийских дезертиров, не желавших сражаться на фронтах Первой мировой войны и искавших спасения в нейтральных сопредельных странах. Время от времени пойманных дезертиров для установления их личности под конвоем провожали в специальные фильтрационные лагеря.

Плакат «Помощь пленным» периода Первой мировой войны.

Корнилов также не избежал такой участи. Он был задержан румынскими полицейскими и включен в группу дезертиров. 28 августа эта группа прибыла в румынский город Турну-Северян, где находилась центральная комендатура.

Очевидцы так описывают последующие события. «Ранним утром 28 августа 1916 года на запыленную площадь румынского городка Турну-Северян пригнали группу русских солдат, то ли бежавших из австрийского плена, то ли дезертиров. Изможденные, оборванные, босые, они выглядели усталыми и угрюмыми. Вышедший к ним русский штабс-капитан объявил, что Румыния только что вступила в войну с Германией и Австро-Венгрией и что после проверки все они будут переданы в формирующуюся здесь часть для отправки на фронт.

Он уже было собирался уходить, как вдруг от строя отделился небольшого роста, тощий, заросший рыжеватой щетиной пленный. Подойдя к офицеру, он резким охрипшим голосом крикнул:

– Постойте! Я скажу, кто я!

«Наверное офицер – подумал капитан. Нехорошо я эдак – всех сразу под одну гребенку…»

– Вы офицер? – спросил он как можно участливее. – В каком чине?

Человек стоял перед ним покачиваясь, и спазматические, булькающие звуки вырывались у него из горла. Наконец он овладел собой и громко произнес:

– Я генерал-лейтенант Корнилов! Дайте мне приют!

31 августа Л. Г. Корнилов был уже в Бухаресте, оттуда через Киев выехал в Могилев. В Ставке его принял царь, вручив ранее пожалованный орден Святого Георгия 3-й степени. Всего в австрийском плену Лавр Георгиевич пробыл 1 год, 3 месяца и 19 дней.

Бежавший из плена командир дивизии стал весьма популярен в России, он даже вызвал взрыв национальной гордости. Репортеры всех мастей брали у Лавра Георгиевича интервью. Его портреты печатались в иллюстрированных журналах. В Петрограде Корнилова чествовали юнкера Михайловского училища, которое Лавр Георгиевич когда-то закончил. Один из них прочитал в его честь стихи собственного сочинения. Сибирские казаки из станицы Каркалинской, к которой был приписан Корнилов, прислали земляку золотой нательный крест.

В сентябре 1916 года генерал-лейтенант Л. Г. Корнилов отбыл из Петербурга вновь на Юго-Западный фронт, но уже с повышением в должности: ему доверили 25-й армейский корпус, входивший в состав Особой армии. В то время этим фронтом уже командовал А. А. Брусилов, а Особой армией – генерал от кавалерии В. И. Гурко.

Особая армия была сформирована 26 июня 1916 года из частей и соединений стратегического резерва Ставки Верховного главнокомандующего в полосе Юго-Западного фронта в составе 1-го и 30-го армейских и 5-го кавалерийского корпусов. Затем в ее состав был включен и 25-й армейский корпус. Название «Особой» она получила из суеверных опасений потому, чтобы не являться «13-й». Командовал армией генерал от кавалерии В. М. Безобразов.

Орден Святого Георгия 3-й степени, врученный Л. Г. Корнилову после побега из плена.

По сформировании Особая армия заняла место между 3-й армией Западного и 8-й Юго-Западного фронтов. Летом 1916 года она участвовала в наступлении Юго-Западного фронта (Брусиловский прорыв). Тогда ей была поставлена задача наступать на Ковель с юга. Наступление вылилось в ряд безуспешных попыток овладеть сильно укрепленными позициями, расположенными в болотистых дефиле реки Стохода. 30 июля Особую армию переподчинили Западному фронту с прежней задачей – наступать на Ковель. Однако командование фронта неоднократно переносило сроки наступления, и в начале сентября ввиду бесперспективности дальнейших усилий на этом направлении операция была отменена.

В августе 1916 года в командование армией вступил генерал от кавалерии В. И. Гурко. 10 ноября того же года на этом посту он был сменен генералом от инфантерии П. С. Балуевым, который занимал должность командующего армией с приставкой «врио».

25-й корпус, который принял Л. Г. Корнилов, состоял из 3-й гренадерской и 46-й пехотной дивизий, 46-й артиллерийской бригады, 25-го отдельного мортирного дивизиона и 25-го отдельного саперного батальона, а также ряда отдельных подразделений (искровой и воздухоплавательной рот) и других тыловых учреждений. Начальником штаба корпуса был генерал-майор В. А. Карликов.

Приняв корпус, Лавр Георгиевич сразу же начал для знакомства объезжать подчиненные ему части, знакомясь с их командирами и личным составом. При этом он видел, что по сравнению с весной 1915 года состояние войск сильно ухудшилось. В строю подразделений все чаще встречались пожилые люди, призванные из резерва. Среди офицеров, особенно младших, было много лиц, окончивших школы прапорщиков военного времени.

Вернувшись в штаб корпуса, Лавр Георгиевич начал расспрашивать своего начальника штаба о боевых возможностях подчиненных ему войск.

– Не могу вас ничем порадовать, – развел руками Карликов. – С каждым днем по частям происшествий все больше. На позициях время от времени появляются какие-то «темные» люди, которые ведут агитацию против войны. Командиры дивизий назначают специальные отряды, для поимки этих агитаторов, но пока эти меры себя не оправдали.