– И при прежнем командире корпуса Юрии Никифоровиче Данилове тоже так было?

– Все началось после свертывания наступательной операции Юго-Западного фронта. Во время наступления солдаты прибодрились, думали, скоро конец войне.

А на деле вышло совсем по-другому.

– Вы, Вячеслав Александрович, не должны оправдывать расхлябанность солдат никакими обстоятельствами, – сказал Корнилов. – Наша задача в кратчайшее время сделать корпус, способный вести наступление.

Но шли дни, и перемен к лучшему не происходило. Обескровленная, измотанная боями и лишениями русская армия, практически состоявшая из крестьян, оторванных от своих хозяйств, не хотела воевать. А тут еще всякие неприятные слухи, доходившие до окопов из Петрограда.

Конец 1916 года для России был тяжелым.

К концу 1916 года в России, как и в других странах, в связи с небывалой по масштабам войной ухудшалась экономическая ситуация. В результате мобилизаций в армию в семи губерниях Нечерноземья без работников-мужчин осталось 33 % хозяйств. Вообще, в целом, российская экономика значительно уступала в техническом вооружении зарубежным: по количеству лошадиных сил германская промышленность превосходила российскую в 13 раз, французская – в 10 раз. То, что за рубежом производилось при помощи техники, в России большей частью изготовлялось руками, а их не хватало, так как армия и военное производство изъяло из экономики и сельского хозяйства миллионы рабочих рук.

Частично компенсировать нехватку рабочих рук удалось благодаря массовому переходу к менее трудоемким производственным процессам, а также массовому привлечению военнопленных к полевым работам. Так, на работы среди сельских производителей привлекалось до 500 тысяч пленных немцев и австрийцев.

Стремительно росли цены, которые к концу 1916 года по сравнению с довоенным выросли более чем в три раза, существенно опережая рост доходов населения.

В то же время рабочий класс, в отличие от крестьянства, не бедствовал. В начале 1917 года квалифицированный столичный рабочий на оборонном заводе получал примерно пять рублей в день, а чернорабочий – три рубля, при том, что фунт черного хлеба стоил 5 копеек, говядины – 40 копеек, сливочного масла – 50 копеек. И все эти продукты были в продаже. Правда, с августа 1916 года сахар продавался только по карточкам.

Хлеб также был. Урожай зерновых хлебов в 1916 году дал 444 миллиона пудов излишка. Кроме того, запасы прошлых лет составляли около 500 миллионов пудов. Мясного скота, а также картофеля и овощей в стране было достаточно. Однако все эти запасы находились в отдаленных областях империи, откуда при нехватке подвижного состава на железных дорогах их нелегко было вывезти. Поэтому третий год войны был наиболее трудным в продовольственном отношении.

При том, что хлеб в целом в стране был, на склады он не пошел, оставшись в деревнях. Запасы в 65 миллионов пудов, оставшиеся от 1915 года, не только не были восполнены, но, наоборот, резко уменьшились. В декабре 1916 года правительство в лице нового министра земледелия, председателя Особого совещания по продовольствию Александра Риттиха вынуждено было пойти на крайнюю меру – ввести обязательную поставку хлеба в казну по твердой цене согласно разверстке. Разверстку хлеба в количестве 772 миллиона пудов предполагалось произвести подворно.

29 ноября 1916 года управляющий министерства земледелия Александр Риттих подписал постановление «О разверстке зерновых хлебов и фуража, приобретаемых для потребностей, связанных с обороной», которое было опубликовано 2 декабря 1916 года. Сроки на доведение размеров разверстки устанавливались крайне сжатые: до 8 декабря ее требования должны были выполнить губернии, к 14 декабря – уезды, к 20 декабря – волости и экономии, к 24 декабря – села. Вполне понятно, что эти меры селом были встречены негативно, как и попытки ввести в конце 1916 года твердые цены на продовольствие, которые деревня сочла заниженными.

В декабре 1916 года российское правительство попыталось конфисковать хлеб из сельских «запасных магазинов», где крестьянские общины хранили запас на случай голода, но эта мера была отменена после ряда народных столкновений с полицией.

Экономические трудности больно били по снабжению войск: в декабре 1916 года нормы для солдат на фронте были уменьшены с трех фунтов хлеба в день до двух, в прифронтовой полосе – до полутора фунтов. Резко сократилось снабжение кавалерии и конной артиллерии овсом. В декабре план по закупкам продовольствия для действующей армии выполнен всего на 52 процента, также армия недополучила 67 процентов других продовольственных грузов.

Правда, с аналогичными экономическими проблемами пришлось столкнуться всем воюющим державам.

Так, посевные площади в Германии к 1917 году сократились на 16 процентов, во Франции – на 33, а в Британии, наоборот, увеличились на 12,8 процента.

Положение германской экономики особо усугубляется британской морской блокадой. Уже в 1914–1915 годах Германия вводит продразверстку, государственную хлебную и картофельную монополию. В 1916 году там были введены карточки на масло, жиры, мясные продукты, картофель, на покупку одежды. С осени 1916 года, в связи со снижением урожая картофеля, его стали заменять брюквой, ставшей едва ли не единственным доступным продуктом питания для трудящихся. Голодную зиму 1916/17 года немецкий народ прозвал «брюквенной зимой».

6 декабря в Германии вступает в силу так называемый закон о вспомогательной отечественной службе: все мужчины в возрасте от 17 до 60 лет, не занятые в армии или в промышленности, сельском или лесном хозяйстве, обязаны были поступать на работу в военную промышленность. Можно сказать, что с этого дня Германия перешла в режим тотальной войны – абсолютно все должны были воевать, на фронте или в тылу.

Частое отсутствие императора в столице не способствовало и политическому единству общества, в том числе и его высших слоев. В ноябре – декабре 1916 высшая аристократия начинает обсуждать предполагаемое свержение Николая II с заменой его на одного из великих князей, скорее всего Николая Николаевича. 2 декабря Великий князь Павел Александрович, после царской опалы на Николая Михайловича возглавивший «великокняжескую фронду», от имени семейного совета Романовых потребовал от Николая II введения конституции.

Не в лучшем состоянии были и дела на фронтах. В частности, на Румынском фронте в развернувшемся сражении за Бухарест германо-болгарские войска к 3 декабря нанесли поражение румынам. В ходе обороны столицы страны французский генерал Бертло, направленный французским главнокомандующим Жозефом Жоффром, безуспешно попытался организовать контрудар с фланга, подобный тому, который спас Париж во время Битвы на Марне в 1914 году. Энергичный Бертло истратил последние резервы румынской армии, не сумев оказать Центральным державам какого-либо серьезного сопротивления. 6 декабря войска Четверного союза вошли в Бухарест. При отступлении румынские войска потеряли около 90 тысяч убитыми, ранеными и пленными, 124 орудия и 115 пулеметов. Отход румын в Молдавию прикрывали 3-й (командующий граф Келлер) и 4-й (командующий Хан Алиев) конные корпуса. Временной столицей Румынии стал город Яссы. Правда, 19–21 декабря в боях у Путны фланговые части российских 9-й и 4-й армий (24-й корпус, 14-я дивизия) сумели остановить наступление германских войск 9-й армии, пытавшихся ударить в стык этих армий.