Надя, явно без большой охоты, представила:

– Лера Летягина. Дима Полуянов.

– О, да вы накоротке! Быстро! – восхитилась Лера.

– Дима Полуянов – мой друг. Друг детства, – слабо улыбнулась библиотекарша. – И он не конвоир, а журналист. Корреспондент газеты «Молодежные вести».

– Вот как? Журналист? А я вас за мента приняла… – ответила Лера. И тут же ввернула комплимент: – За симпатичного мента. Типа, из «Улиц разбитых фонарей».

Комплимент попал точно в десяточку – журналист просиял и тут же потянулся целовать Лерину ручку. Галантно проворковал:

– Рад познакомиться, Лера… – И очень к месту ввернул: – А я вас узнал. Ведь это вы – рекламное лицо парфюмерного концерна «Юлиана»?

Тут уж настала Лерина очередь просиять – здорово все-таки, когда тебя узнают, тем более – молодые, симпатичные журналисты.

– Да, это я, – ослепительно улыбнулась она. И тут же попыталась залудить ответный комплимент: – А вы тот самый журналист Полуянов, который вместе с президентом на все визиты летает?

(Сроду она никого из президентских журналистов не знала – но вдруг удастся угадать?)

Но угадать не получилось – Дима лишь усмехнулся:

– Избави бог, Лерочка! Летать с президентом – это же так скучно! Нет, я пишу совсем на другие темы… – Он загадочно улыбнулся.

Но рассказать о своих темах не успел – в разговор встряла Надя. Едко – куда только уже привычный слабенький голосок подевался? – поинтересовалась:

– Мы так и будем тут стоять? Мне вообще-то разрешили домой идти.

– Нет, – мгновенно отреагировал Дима. – Стоять здесь мы не будем. Но и по домам – не пойдем. Знаете что? Здесь кафе есть, буквально напротив «Континенталя». Пойдемте, выпьем по рюмке чая? За знакомство, за чарующий вечер?

«Ничего нет чарующего. И вообще нехорошо как-то – после убийства чай пить, будто ни в чем не бывало, – подумала Лера. – Но, с другой стороны… этот Полуянов – такая лапочка…»

В общем, лучше она промолчит – пусть Надя с Димой сами решают. Надька и решила – отрезала:

– Не хочу.

– Почему? – изумился Дима.

– Потому что не вдохновляют меня… чаи после убийства, – пожала плечами библиотекарша. – Так что я уж лучше домой.

– А мне помочь, Надюха? – вкрадчиво спросил журналист.

– А чем я тебе могу помочь? – фыркнула Надя.

– Рассказать, что здесь было. – Дима взглянул на часы и объяснил: – Мне через пятнадцать минут заметку в номер сдавать. Чтоб в завтрашней газете вышло.

– Ах вот как! – воскликнула Надя, и лицо ее тут же стало обиженным-преобиженным. – Ты, значит, сюда по работе приехал!

– Нет. Я приехал тебя спасать, – тут же возразил журналист. – Сразу, как ты позвонила, сорвался. Но почему бы нам не совместить полезное с приятным? Я тебя, как истинный спаситель, буду кофеем отпаивать – а ты мне по-дружески, у камелька, все расскажешь?

– Вон, пусть Лера тебе рассказывает, – отмахнулась Надя.

– Нет, – решительно отказался журналист. – Если уж говорить – так всем вместе. Я у вас обеих интервью возьму. Так как – идем?

Лера задумалась. Поболтать с симпатягой – это одно. А давать интервью, даже и о Соньке, – совсем другое. Марат-то как наставлял: все контакты с прессой – только через него: «А то ты, коза, такое ляпнешь, что потом хрен отмоешься!»

Но интервью, которые проходили в присутствии Марата, оказывались сущим адом. На любой Лерин ответ ее менеджер то хмыкал, то кривился, а то и еще хуже – встревал в разговор и требовал от журналиста «этот ее бред не записывать». Так что, если Марат будет присутствовать, с красавчиком из «Молодежных вестей» лучше и вовсе не разговаривать, а то она выставит себя полной дурой… И так она рискует – болтает с журналистом в коридоре, где менеджер может выскочить и нависнуть в любое время.

И Лера сказала так:

– Знаете что? Про Соньку рассказать я, конечно, могу – но только… как это будет… анонимно, вот.

– Вы чего-то боитесь? – тут же навострился журналист.

– Да ничего я не боюсь, – фыркнула Лера. – Просто менеджер у меня сволочь. За каждым шагом секет.

– Сечет, – поправила ее Надя.

Дима взглянул на нее удивленно, а Лера расхохоталась (интересно, прилично ли хохотать, если только что подругу убили?):

– Ага, Надька, все с тобой ясно. Боишься, что друга детства отобью?

Надя, конечно же, немедленно покраснела и зыркнула очень обиженно. «Да врешь ты насчет друга детства! – подумала Лера. – Влюблена ты в него, вот что!»

Но озвучивать свои мысли не стала – зачем библиотекаршу зря травмировать? И так ясно, что у Надюши перед ней, Лерой, даже миллионной доли шанса нет.

Дима – молодец, не теряется! – юлой ввернулся между обеих девушек, обхватил каждую за плечи и потащил к выходу:

– Все, девчонки, тогда уходим. Немедленно.

– Немедленно не получится. Мне надо переодеться, – возразила Лера.

– Зачем? – изумился Полуянов.

– Ну, у меня ж платье вечернее. (О том, что к тому же не ее собственное, говорить не стала.)

– Оно тебе так идет, Лерочка, – подлизнулся журналист. – Давай, ты потом переоденешься, а?

«Ну и вставит же мне Марат! – мелькнуло у Леры. – У меня же в контракте: «использовать одежду для показа только в помещении для показа…»

Впрочем, противиться Полуянову сил не было.

– Хорошо, – покорно сказала она. – Я переоденусь потом. Пошли.

* * *

Лера не очень разбиралась в журналистах, но Дима Полуянов, похоже, был очень опытным. По крайней мере, конфетку из Сонькиной гибели склепал непринужденно, красиво и быстро. Лера только рот разинула, когда увидела, как, оказывается, делаются заметки для газеты – раньше-то думала, что журналистов муки творчества терзают, что они пишут-правят и даже в отчаянье рвут неудачные страницы… Дима же работал безо всяких мук. Задал Лере и Наде всего-то четыре вопроса, черкнул в блокноте пару строк и объявил, что «готово дело».

– Но… – опешила Лера. – Но я же про Соньку еще много чего другого знаю! И мысли, кто ее мог убить, у меня есть!..

– Расскажешь, Лерочка, – заверил Дима. – Все расскажешь, в деталях. Но позже, для следующего номера. Мы с тобой тогда вообще аналитическую статью напишем. А сейчас – подожди, я информашку быстренько скину…

«Мы с тобой!.. Напишем! Во, классно!» – восхитилась про себя Лера. Дима же тем временем достал мобильник, набрал номер, закурил сигарету и, как по писаному, принялся диктовать кому-то неведомому:

– Топ-модель Софья Перепелицына была убита примерно в девять часов вечера на показе весенне-летней коллекции в ресторане «Континенталь». Смерть застала ее в туалетной комнате, где девушка приводила себя в порядок перед выходом на подиум. Неизвестный нанес Софье несколько ножевых ударов в область грудной клетки – один из них, по предварительным данным, оказался смертельным…