Давно уже леди Тремейн не видела своего мужа таким возбуждённым, забывшим и про усталость, и про свою болезнь, мучившую его в последнее время.

Леди Тремейн взяла брошь в руки, заворожённая её красотой и ещё каким-то неясным чувством, которое эта драгоценность рождала в ней. Леди Тремейн ощущала странное покалывание в кончиках пальцев, отсюда по всему её телу разливалось ощущение радости, ощущение спокойной уверенности в себе.

– У этой броши очень интересная история, – сказал владелец лавки. – Почти всё, что выложено на этом лотке, я купил у торговца, который уверял меня, будто приобрёл эти вещи у одного пирата, причём вместе со сборником сказок, написанным, по слухам, ведьмами. Да-да, именно ведьмами.

– Чушь собачья! – фыркнул лорд Тремейн.

– Мой муж хотел сказать, что это просто одна из историй, придуманных, чтобы заинтриговать покупателей, не так ли, дорогой? – принялась заглаживать неловкость леди Тремейн.

Но прежде чем её муж успел что-то на это сказать, в лавку из-за занавески вошёл мальчик. Маленький, но смелый, темноволосый, с большими глазами, которые из-за их размера можно было бы назвать печальными, если бы в них не искрились веселье и отвага.

– Мой отец никогда не лжёт, миледи! Тот торговец действительно видел пирата, разговаривал с ним, купил у него эти вещи. Он сказал, что на голове у того пирата была надета какая- то забавная шляпа. А ещё у пирата был, вы не поверите...

– Хватит, сынок, – перебил его владелец лавки. – Ступай наверх. У лорда и леди нет времени, чтобы выслушивать твои рассказы о пиратах.

Мальчик послушался отца, но ушёл с большой неохотой, на каждом шагу оглядываясь, словно ожидая, что его позовут назад. Но не дождался.

– Прошу прощения за него, – сказал владелец лавки. – Он так разволновался... Впрочем, я очень рад, что он проявляет такой интерес к делам в нашей лавке, которая со временем перейдёт к нему, а потом к его сыну, ну и так далее. Вы меня понимаете, да? Наследственный бизнес, так сказать.

– Хорошо иметь сына, которому можно передать в наследство свои дела. У вас славный парень, вон как храбро он решил вступиться за своего отца! Молодец, – сказал лорд Тремейн и со смехом добавил: – Ладно, коль скоро вы оба утверждаете, что эти вещи торговец приобрёл у пирата, на том и решим. Спорить не стану. – Он заметил, как его жена поглаживает брошь кончиками пальцев, и спросил. – Нравится тебе эта брошь, моя милая?

Леди Тремейн всё ещё не покидало ощущение, что муж привёл её сюда не случайно, неспроста.

– Да, очень нравится, дорогой, – кивнула она, поворачивая брошь в своих пальцах. – Если честно, я буквально влюбилась в неё.

– Ах! Вы видели, видели, дружище? Она ей понравилась! Мы берём эту брошь!

Ещё никогда леди Тремейн не видела своего мужа таким оживлённым и радостным. Вести себя так свободно на людях было совсем на него не похоже, как, впрочем, и заходить в какие-то захудалые третьесортные лавочки. Но всё это было совершенно неважно для леди Тремейн, она была счастлива оттого, что её любимый муж вновь выглядит жизнерадостным и полным сил.

Постепенно нахлынувшие воспоминания отступили, растаяли, и леди Тремейн вновь очутилась в Волшебной комнате в доме леди Хакли. Воспоминание о том походе с мужем в тесную тёмную лавочку было одним из самых ярких во всей семейной истории леди Тремейн. Но очень скоро её тогдашняя надежда на выздоровление мужа угасла, как угас и он сам, так и не сумев оправиться от погубившей его болезни. Леди Тремейн постаралась отогнать подступавшие воспоминания о последних днях мужа и его смерти и поспешила переключиться на более приятные мысли о прекрасном будущем, которое... Да, которое может быть тесно связано с сэром Ричардом.

Эта мысль поразила леди Тремейн, заставила её покраснеть. Связать своё будущее с сэром Ричардом! Неужели её так сильно тянет к этому человеку? Так тянет, что уже смутно видится счастливая жизнь большой и дружной семьёй вместе с её девочками, сэром Ричардом и его дочерью.

– С вами всё в порядке, миледи? – спросила Ребекка.

– Да, Ребекка, да. Просто я затерялась мыслями в прошлом, а отчасти, возможно, и о будущем. Впрочем, я достаточно благоразумна, чтобы не позволять себе этого слишком часто и не затеряться там навсегда, перестав видеть того, что у меня сейчас перед глазами. Возьми, – протянула она брошь назад своей новой горничной.

– Положить её вместе с остальными драгоценностями, миледи? Вы на пикник её сегодня не наденете? – спросила Ребекка.

– Нет, Ребекка, эта брошь не подходит к моему платью. Впрочем, оставь её на моём туалетном столике, возможно, я надену её вечером, к ужину.

И леди Тремейн в последний раз взглянула на брошь, которую Ребекка уже укладывала в обтянутую атласом коробочку.

– Прошу прощения, миледи, но позвольте вас спросить: вас не беспокоит бред миссис Брэмбл относительно проклятий? Если хотите знать моё мнение, то всё это полная ерунда, – сказала Ребекка.

– Как ты сказала, Ребекка? Бред? Что, миссис Брэмбл настолько плоха? – спросила леди Тремейн.

– Боюсь, это так, миледи.

Леди Тремейн хотела было списать то, что Ребекка назвала «бредом», на усталость и возраст миссис Брэмбл, однако ей вспомнился разговор с владельцем той антикварной лавочки.

– Странная вещь, Ребекка, – сказала она. – Я как раз только что вспоминала продавшего нам эту брошь антиквара. Он рассказывал мне и лорду Тремейну о том, что приобрёл её и некоторые другие вещи у какого-то загадочного торговца, и среди прочего там был сборник волшебных сказок, якобы собственноручно написанный ведьмами. Я вот думаю, не та ли это самая книга, что дала мне миссис Брэмбл. И знаешь, я совершенно уверена в том, что антиквар тогда и о некоем проклятии тоже упоминал. Правда, это было так давно, что я, конечно, могу и ошибаться.

– А может, миссис Брэмбл просто запомнила то, что вы ей тогда рассказывали, – нахмурилась Ребекка.

– Хм... – покачала головой леди Тремейн. – Знаешь, наверняка так и было. Как это я сама не додумалась? Ну конечно, я что-то когда-то рассказала миссис Брэмбл, это отложилось у неё в голове, а со временем совершенно перепуталось. Ладно, лучше скажи мне, Ребекка, у вас там, в людской, что-нибудь говорят про сэра Ричарда?

– Говорят, конечно, – хмыкнула Ребекка. – Но не больше, пожалуй, чем всякий раз, когда к нам в гости красивый мужчина приезжает. Некоторые девчонки прямо без ума от него, едва в обморок не падают, а так... Да, он очень привлекательный господин, что уж там скрывать.

– Ну, а про Многие королевства, откуда приехал сэр Ричард? О них что-нибудь говорят? Вот миссис Брэмбл уверяла меня, например, что это ужасное и очень опасное место.

Ребекка замялась, опустила глаза в пол.

– Ну, давай, давай, Ребекка, признавайся. Что там у вас говорят?

– Ну, миледи... – прокашлялась Ребекка. – Если позволите, я вам скажу. По-моему, миссис Брэмбл просто очень стара, и у неё, извиняюсь, каша в голове. Честно вам признаюсь: ничего тревожного и подозрительного ни про сэра Ричарда, ни про его Многие королевства я ни от кого не слышала... кроме как от миссис Брэмбл.