– Как тебе сказать? Если наша фирма увязнет в скандале и разорится, то я без работы останусь. Это какой интерес, профессиональный или личный?

– Это профессиональный. Вот если бы тебя волновало, останется ли в целости шкура твоего шефа, это был бы уже интерес сугубо личный.

– Ох, Лешка, ну ясно, что его шкура меня тоже волнует! Живой человек все-таки.

– Ладно, я все понял, – коротко хохотнул Лешка. – Записывай мой рабочий телефон, позвонишь после двенадцати. Постараюсь тебя порадовать.

Как это он не догадался вчера спросить у Лены номер домашнего телефона? Давно бы уже ей позвонил! А теперь сиди, как дурак, и жди начала рабочего дня. Анатолий посмотрел на часы: восемь сорок пять. Даже легкий поворот головы отозвался ноющей болью во всем теле. Медленно, очень медленно двигаясь, он достал из стоящей около левой руки миски с неаппетитного вида бурой жижей, мокнущую там льняную салфетку, осторожно отжал, положил на лицо и снова расслабился. Ничего не скажешь, отметелили его вчера качественно. Причем, сделавшие это, явно не были озабочены соблюдением хотя бы минимальных правил честной игры. Долбанули сзади по маковке, а потом уже пинали бесчувственное тело в полное свое шакалье удовольствие. Сволочи. И то, что он хоть одному успел врезать, скорее случайность. Ну и ладно, пусть случайность, а все равно приятно.

Вот только голова болит очень. Анатолий осторожно коснулся здоровенной, величиной с голубиное яйцо, не меньше, шишки, и поморщился. Хорошо еще, что сотрясения мозга нет. Зато синяк на левой скуле такой качественный – в любой фильм ужасов возьмут без кинопроб на роль самого главного монстра. Ленка на него, такого красавчика, только посмотрит и удерет сразу. Хотя, кто их, женщин знает? Говорят, у них чувство жалости часто переходит в любовь.

Тьфу, ты! Нет, видно без сотрясения не обошлось, раз такая ерунда в голову лезет. Вот чего ему сейчас не хватало, для полного счастья, так это романа на рабочем месте, да еще с собственной подчиненной! Ленка хорошая девчонка, но и только. И если он думает сейчас о ней, то исключительно потому… да черт, побери, и не о самой Лене он думает, а о том, получится у нее найти мента, который его выслушает или нет.

Анатолий приподнял край салфетки и снова покосился на часы: девять часов ноль одна минута. Порядок, Татьяна наверняка на месте. Может и Лена уже пришла? Он снял трубку, набрал номер офиса.

– Фирма «Электрон-сервис», – тут же ответила секретарша. – Добрый день.

– Здравствуй, Татьяна, это Саранцев. Посмотри, пожалуйста, Лазарева на месте?

– Да, она заходила, вас спрашивала.

– Очень хорошо. Позови ее, пожалуйста.

– Одну минуточку…

Легкий шорох – трубка аккуратно легла на стол; скрип – Татьяна отодвинула стул; неторопливое, мерное цоканье каблучков – секретарша отправилась в комнату программистов. Несколько секунд тишины и совсем другой, дробный стук – Ленка явно бежит. Схватила трубку и тут же ее запыхавшийся голос:

– Алло, Толя! Ты где?

– Пока дома, – он так ясно представлял себе Лену, словно собственными глазами видел, как она оперлась правой рукой на стол (вообще-то у Лазаревой была привычка присаживаться на стол во время разговора по телефону, но Татьяна, естественно, такого безобразия ей не позволяла), а левой прижимает к уху трубку. – Рассказывай, какие у тебя успехи?

– Я дозвонилась до Лешки, объяснила ему ситуацию, без подробностей, разумеется. Он обещал помочь. Сказал, что знает человека, который нам нужен и отыщет его сегодня. После двенадцати я ему позвоню и, если все в порядке, сразу договорюсь о встрече. Ты как считаешь, им сюда придти или лучше поговорить где-то на нейтральной территории?

– В офисе, однозначно, не стоит. Тем более, что я туда сегодня, похоже, и не попаду. Давай так, когда договоришься, встречайся с ними и вези ко мне домой… или нет, лучше сделаем по другому. У тебя сегодня выезды запланированы?

– Нет.

– Тогда приезжай сейчас ко мне, – Анатолий очень старался, чтобы голос звучал по-деловому безразлично, – и прихвати документацию по «Садко» и «Авангарду», из твоего личного архива.

Личный архив Лазаревой состоял из нескольких толстых картонных папок с белыми матерчатыми тесемками, в которых Лена хранила все бумаги, относящиеся к работе с клиентами: постановку задачи, тексты программ, описания и инструкции для пользователей, замечания по сопровождению – в общем тот комплект документов, который согласно должностной инструкции, после приема программы в эксплуатацию, каждый программист обязан был сдать в архив фирмы. Увы, ни Гена ни Виталя, на такой подвиг, как приведение в порядок документации не были способны в принципе, а Лена со своими папками расставаться не желала, утверждая, что они содержат информацию, которая ей постоянно необходима: «а в архиве пыльно и замок там постоянно заедает, и вообще, пусть лежат под рукой и отстаньте от меня!»

– Лен, ты что молчишь? – пауза, которую он сделал, чтобы она могла ответить: «хорошо, сейчас буду», явно затянулась.

– Ты уверен, что мне эти папки необходимо тащить? – неохотно сказала Лена. – Зачем они тебе вдруг понадобились?

«Разве непонятно? Затем, что это единственный благовидный предлог, который пришел мне в голову, чтобы зазвать тебя к себе. Не могу же я в самом деле сказать: „Ленка, мне плохо и больно, и я хочу тебя видеть. Приходи, побудешь мне родной матерью!“ А документы из архива привезти – самый подходящий вариант. Вроде и по делу… стоп, а ведь действительно по делу! Посмотреть документацию – это же очень правильная мысль!»

– Понимаешь, я все пытаюсь понять, почему именно на них эти подонки нацелились? У нас ведь больше десятка клиентов, а им подавай коды доступа именно в эти два. Логичнее было бы или выбрать один, побогаче, или уж потрошить все сразу. Значит чем-то «Авангард» и «Садко» от остальных отличаются!

– И ты считаешь, что просмотрев тексты программ найдешь десять различий в этой картинке? – энтузиазма в ее голосе не было и на тридцать копеек.

– Ну, – Анатолий немного смутился, – попробовать-то мы можем? – В этот момент ему в голову пришла крайне неприятная мысль и он добавил: – Да, Лена, ты не говори там никому про всю эту историю.

– Ты думаешь, что-то из наших все-таки причастен?

– Я не хочу так думать. Но я обязан это предусмотреть.

– Как все это… ладно, привезу я эти папки. Только я не знаю, где ты живешь.

– Выйдешь на улицу, сядешь на семьдесят пятую «газельку», – обрадовано затараторил Анатолий, – выходить на остановке «Школа». Там сразу увидишь девятиэтажку с синими балконами, дом номер семнадцать. Шестой подъезд, второй этаж, квартира двести восемьдесят пять.

– Подожди минуточку, я записываю, – остановила его Лена. – так, квартира двести восемьдесят пять. Кодовый замок на подъезде есть?

– Да. Семь, девять, два. Ты придешь?

– Куда ж я денусь, раз начальство приказывает… Добираться к тебе уж очень долго.