– Есть кто живой? – позвал я, стаскивая с головы шлем.

– От твоего мопеда и мертвый проснется. – Дверь распахнулась. – К нам едет ревизор?

– Твою ж мать, Ваня, – пробурчал я себе под нос. – Удружил так удружил…

Внешне Петрович оказался именно таким, как я и ожидал. Невысокий, но коренастый мужичок лет пятидесяти с гаком. Бритая под машинку голова, очки-хамелеоны, прокуренные седые усы, зеленая футболка, заправленная под офицерский ремень с потемневшей латунной пряжкой, армейские штаны выцветшей почти добела расцветки «флора» и вечные динамовские кеды. Воображение тут же дорисовало ружье на стене, берцы, столитровый походный рюкзак и куртку-«энцефалитку». То ли таежный житель, то ли егерь, то ли геолог, застрявший где-то в семидесятых годах прошлого века. Внешне.

Вероятнее всего, в этих самых семидесятых он уже давно выглядел точно так же. Иные не стареют. И оборотни, разумеется, не исключение – вот только их вечность неизменно оплачивается чужими жизнями.

– Зачем пожаловал, гость дорогой? – поинтересовался Петрович.

– Дело есть. – Я поднялся с сиденья. – Вопросы. Важные и срочные.

– И кто тебе сказал, Светлый, что я буду отвечать?

Петрович улыбнулся. Мягко и будто бы даже дружелюбно. Но я слишком хорошо знал, как быстро улыбка вервольфа превращается в звериный оскал. Старый и опытный волчара нисколько меня не боялся. В схватке клыков и когтей не всегда побеждает сила, и даже преимущество в скорости и массе тела ничего мне не гарантирует. В ауре Петровича почти не просматривалась типичная для оборотня ярость, прямолинейная и глуповатая. Спокойствие, сосредоточенность и уверенность. Опасный боец, матерый, и таких, как я, на завтрак ел. Но остановиться я уже не мог.

– Будешь отвечать. – Я чуть согнул колени, готовясь принять сумеречный облик. – По вашей части дело.

– Молод еще на меня рычать. – Петрович вздохнул и покачал головой. – Конечно, куда нам, серым, сермяжным, до вас, городских. С нами ведь здороваться не положено, представиться не обязательно – сразу требовать.

– Саша, – буркнул я.

Уел меня Петрович, как есть уел. Умный, зараза, простаком только прикидывается. И не похож на других местных оборотней. Вообще на оборотня не похож, если вдуматься. Было в нем что-то такое – неторопливое, мудрое, и хорохориться уже не хотелось. Даже осознание того, что за свою нечеловечески долгую жизнь Петрович наверняка сожрал не один десяток людей, не вызывало привычного желания вцепиться в глотку. Старший. Конечно, не Хена, даже близко не Хена, но я по сравнению с ним пацан. Глупый и зеленый, которого даже наказывать не за что. Только чуть пожурить – и за дело, тут не поспоришь. Поэтому даже обидеться на Петровича у меня так и не получилось.

– Семецкий Юрий Петрович. – Оборотень спустился со ступенек и протянул мне руку. – Можно просто Петрович. Дневной Дозор города Саранска. Генеральный директор. Он же уборщица.

Сначала мне захотелось заехать в лоб Ивану. Потом – самому себе. Сразу вспомнилась старая поговорка про свой устав и чужой монастырь. Мне в очередной раз напомнили – здесь тебе не Питер и не Выборг. Светлый маг Иван ограничился безобидной шуткой, а вот глава Дневного Дозора мог наказать и посерьезнее. Хотя бы за то, что я не отметился в городе в первый же день. Оборотень… И похоже, вообще единственный сотрудник. Впрочем, стоило ли удивляться? В Ночном Дозоре Саранска всего двое, а мало-мальски способный Темный маг уж точно не захотел бы сидеть в этой глуши.

– Саша, – еще раз представился я, крепко пожимая ладонь Петровича. – Прибыл для временного усиления местного Ночного Дозора.

– Пойдем, Саша. – Оборотень шагнул обратно на крыльцо. – Запишемся и завтракать будем. Не знаю, как у вас, а у нас голодным никто не уходил.

Внутри домик Петровича, он же офис Дневного Дозора Саранска, оказался куда просторнее и больше, чем выглядел снаружи. Почти треть его занимала печка, сложенная не из привычного кирпича, а из камня. Я был готов поспорить, что ее – как и добрую половину убранства жилища – хозяин сделал сам, своими руками. Может быть, сто лет назад или того больше. Вместо обоев стены покрывала та же вагонка, что снаружи, но не крашеная, а пропитанная олифой или чем-то в этом роде. Из нового в доме были только огромный плоский телевизор и электрический чайник. Все остальное – от потемневшей от времени мебели до древней, но вычищенной добела электрический плиты – запросто бы нашло себе место в каком-нибудь музее советской эпохи. Но все-таки почтенный антиквариат выглядел именно вещами, рабочими и надежными, а не мертвой рухлядью, к которой было страшно прикоснуться. Повинуясь жесту Петровича, я придвинул стул чуть ближе к столу и сел.

– Сейчас еще яичницу сделаю. – Нож в руках оборотня мелькал, превращая луковицу в аккуратные полукольца. – Вон ты какой здоровый, картошки на двоих не хватит.

– Угу, – я рассеянно кивнул, – спасибо.

Сейчас меня мало волновали этические вопросы в духе «может ли Светлый маг принимать еду из рук оборотня?». Пока Петрович возился со сковородками у плиты, я мог повнимательнее рассмотреть его жилище. В конце концов, парень из дорожной бригады был убит всего в паре километров отсюда.

Про ружье я, кстати, почти угадал. На стене между окнами висела винтовка. Не какой-нибудь модный «Ремингтон» с цейссовской оптикой, которыми так любят щеголять новоиспеченные охотники, на две трети состоящие из топ-менеджеров, а старая кавалерийская «мосинка». Нет, даже не так. Очень старая «мосинка» – и ложе, и ствол были до блеска отполированы руками владельцев… или все-таки одного владельца? Я еле удержал себя от того, чтобы получше исследовать древнее оружие в Сумраке.

– Хорошая вещь. – Петрович перехватил мой взгляд. – Еще из старых, я в девяносто девятом раздобыл. Те, что после пятого года делали, после ста выстрелов выбрасывать можно. Металл – дерьмо.

До меня даже не сразу дошло, что кухарствующий в паре шагов от меня оборотень имел в виду совсем не тот девяносто девятый, который я и сам неплохо помнил. Надо же. Стар волчара. Может быть, даже суперстар.

– Давай еще раз. – Петрович уселся напротив и грохнул по столу тяжелой тетрадью с пожелтевшей картонной обложкой. – Имя, возраст, род занятий… и так далее. У нас тут по старинке, без этих ваших печатей.

– По старинке так по старинке. – Я ковырнул вилкой картошку. – Шаров Александр Валерьевич, тысяча девятьсот семьдесят первого года рождения. Светлый маг четвертого уровня, командирован из Выборга для усиления Ночного Дозора города Саранска.

О своем не самом легальном статусе сообщать я, понятное дело, не стал.

– Далеко тебя занесло. – Петрович присвистнул и снова заводил по бумаге ручкой. – Ага… Перевертыш, сумеречный облик – волк. Так?

– Верно, – проворчал я.

И уже без всякого стеснения уставился на Петровича через Сумрак. Да, старый. Да, умный. Но уровень Силы соответствует… ну, хорошо, если пятому. С натяжкой. Ауру Светлого я не скрывал, но разглядеть остальное смог бы не любой маг до второго уровня включительно. Зараза.