– Знаю я, по какому ты делу, Светлый. – Петрович отложил журнал в сторону. – Дети. Тут не только Ваня за голову взялся. Я сам своих прошерстил. И если бы узнал, что это они, – лично бы… – Оборотень чиркнул пальцем по горлу. – Без Трибуналов, без протоколов. Веришь?

Я кивнул. Ложь низшего Темного я бы почувствовал. Должен был по крайней мере.

– Правильно веришь. – Петрович сжал зубы и легонько стукнул кулаком по столу. – Ты бы знал, Саша, сколько я в этих лесах всякой сволочи передавил. И людей, и нелюдей. Особенно после войны. Но такого даже тогда не было – детей не трогали. А вот парня на дороге загрызли. – Петрович мрачно вздохнул. – Загрызли, но не наши. Двое или трое, запах чужой.

– Заезжие, на учет, естественно, не вставали, – предположил я.

– Никто не вставал, – кивнул Петрович. – За последние полгода точно. Надо искать гастролеров. Справимся. А по детям… – Оборотень снял очки и потер переносицу. – Я думаю, Иные тут вообще ни при чем.

– А та девчонка, которую наши поймали? – спросил я. – Ты ее вообще видел?

– Нет. – Петрович пожал плечами. – Оно мне надо? Какая-то барышня без регистрации и документов. Ванин клиент, что по дозорной, что по ментовской части, пусть он и разгребает.

– Ее взяли с ребенком, – напомнил я.

– Саш, – Петрович поднялся и выключил плиту, – мне вполне понятно желание Ночного Дозора списать все на неведомо откуда взявшуюся Темную без регистрации. Но уже совсем скоро эта версия развалится.

– У тебя есть другая? – поморщился я.

– Представь себе – есть. – Петрович плюхнул мне на тарелку половину ароматного содержимого сковородки. – Я здесь не так давно, с сорок седьмого. Но все-таки подольше, чем ваши дозорные. Вот ты что скажешь… ну, для начала про Саранск?

– Честно? – Я на мгновение задумался. – Болото. Глушь, леса, все сонное и спокойное. Все всех знают, Иных мало, дозорных – три с половиной человека. Темные со Светлыми нянчатся. – Я вспомнил Ивана. – Светлые с Темными. Благодать. Скукота, конечно, но в нашей работе это скорее плюс.

– Я поначалу тоже так думал. – Петрович хитро улыбнулся. – Дурак был, хоть и сто с лишним лет прожил. Не так тут все радужно. Во-первых, здесь, кроме русских, еще два народа – эрзя и мокша.

– Мордва?

– Эрзя и мокша, – с нажимом повторил Петрович. – Сам ты мордва. Они здесь испокон веков жили. А русские уже позже пришли. Как захватчики. Построили крепость, насадили свою веру. В общем, как обычно.

– Допустим. – Я отправил в рот кусок яичницы. – И чего?

– И того, что русских эти самые эрзя, мокша и прочие не очень-то любят. – Петрович протянул руку и включил и без того вовсю парящий из носика чайник. – В лесах всякое бывает.

– Да ну. – Я мотнул головой. – Партизаны-язычники?

– Ну, не партизаны, конечно. Но личности темные. Пару раз натыкался на коровьи черепа на деревьях. Может, и детишки балуются, не знаю. – Петрович забросил в огромную, чуть ли не в пол-литра металлическую кружку сразу два чайных пакетика. – А может, и что посерьезнее. Мужика без головы лет семь назад нашел в ста метрах от дороги.

– Стивен Кинг отдыхает. Ужасы нашего городка.

– Тебе бы все шутки шутить, – огрызнулся Петрович. – А старики еще помнят, что им деды рассказывали. Чуть ли не до самой революции сюда царь солдат гонял. Усмирять тех, кто по лесам сидел. Капища сжигать. Да даже сейчас еще…

– И что ты хочешь сказать? – Я начинал терять терпение. – Что где-то в лесу прячутся дикие мордовцы… мордвины, которые детей воруют?

– Хочу сказать, что черт его знает. – Петрович с размаху опустил на стол ладонь. – Саш, я эти леса вроде вдоль и поперек все исходил, а до сих пор натыкаюсь. Кострища, палатки, домишки какие-то… Все может быть. Могли мы проморгать незарегистрированного вампира или оборотня? Могли. Чеканутых мордвин, у которых сохранился культ предков и тому подобная муть? Могли. А просто психопата… или нескольких – могли?

– Могли, – проворчал я.

– Вот. А девчонка та… – Петрович фыркнул и отхлебнул из кружки. – Ерунда, ты уж меня извини. Не там ищете, так Ване и передай.

– Ладно. – Я откинулся на спинку стула. – Понял тебя. Надо идти в лес.

Не то чтобы я готов был сразу и полностью поверить Петровичу. Но здравый смысл в его словах имелся. И работал он здесь куда дольше и – что уж там – куда эффективнее, чем местный Ночной Дозор. Застарелую обиду коренных жителей Мордовии на большого брата уж точно нельзя списывать со счетов. Правда, тогда все это касалось скорее обычной, человеческой полиции… но оборотень, глава Дневного Дозора, не собирался оставаться в стороне. А значит, и я тоже. Кажется, пришло время возвращаться к Ивану. Но один вопрос у меня все-таки оставался. Глупый и странный.

– Слушай, Петрович… – Я замялся, но потом все-таки продолжил: – Ты же знаешь Вадима Алексеева? Который оборотень.

– Естественно. – Петрович посмотрел на меня поверх очков. – И?..

– Сегодня утром он назвал меня братом. – Я скривился. – А ведь для таких, как вы, это не пустой звук. Что он имел в виду?

– Братом?

Петрович чуть прикрыл глаза, и я почувствовал легкое касание Силы. Оборотень смотрел на меня сквозь Сумрак. Долго, будто бы искал что-то, ведомое ему одному. Я не стал мешать – скрывать было уже попросту нечего.

– Хм-м… – снова заговорил он после почти минутного молчания. – Ну, если не вдаваться в подробности… В каком-то смысле все оборотни – братья.

– Прекрасно, – буркнул я, поднимаясь из-за стола. – Но я-то не оборотень.

– Конечно! – Петрович вдруг широко оскалился, словно чему-то радуясь. – Конечно, не оборотень. Это мы оборотни, серые, сермяжные, деревенские. А ты – Светлый маг-перевертыш.

Я вздохнул и потянулся за перчатками. Волчара то ли не слишком удачно шутил, то ли действительно знал что-то, чем вовсе не собирался делиться. Все оборотни братья? Быть может. Лично я собираюсь искать того брата, который порвал парня-дорожника. И тех, кто украл детишек. И совершенно не важно, оборотни они или люди, эрзя, мокша, русские или вообще китайцы.

– Стой, ты куда собрался? – Петрович пододвинул ко мне тарелки и кружки. – Завтрак готовил я, с тебя помыть посуду. У нас тут не гостиница.

* * *

Незнакомый номер высветился на экране мобильника, когда я уже ставил «Ямаху» у отделения на Степана Разина. Не питерский – похоже, местный.

– Слушаю, – бросил я.

– Саш, это Таня, – раздался на том конце женский голос. – Мне Ваня твой номер дал. Слушай… извини за вчерашнее, ладно? Не знаю, с чего я так сдернула. Наверное, надо высыпаться.

– Да ничего, бывает, – пробормотал я. – Как ты?

Женщина, способная не только позвонить первой, но и извиниться. Существо, в чье существование поверить даже сложнее, чем в мордовских культистов или порядочного оборотня. Впрочем, одного такого я встретил сегодня утром – и, похоже, чудеса продолжались. Лиса сменила гнев на милость. Может быть, даже забыла, что я пытался на нее воздействовать. Как это выглядело с ее стороны? Попыткой флирта? Внезапной неконтролируемой симпатией? Или профессиональным трюком человека из серьезной конторы?