Пламя подрагивало, озаряя открытый гроб. Ирреель давно привыкла видеть их под кладбищем, поэтому сначала даже не обратила на него внимания. Схватив свечу, Ирреель окинула взглядом комнату в надежде отыскать какой-нибудь маленький проход, который сразу не заметила. Сквозняк шёл откуда-то, и сердечки должны были привести к чему-то.

– Тупик, – прошептала она.

Парень протиснулся мимо неё.

– Здесь должен быть выход.

Он обошёл по кругу всю комнату, потом пошёл на второй заход.

Ирреель прислонилась к стене, чтобы не попасться под ноги Парню, который всё кружил по комнате. Когда он проходил мимо, его серые глаза сверкнули серебром. Он крался, точно запертый в клетке дикий зверь, изголодавшийся, обезумевший, жаждущий свободы.

А затем он вдруг остановился и резко повернул голову в сторону.

– Гроб, – сказал он. Нечто внутри привлекло его внимание.

Ирреель вместе со свечой подошла к нему и ахнула, когда свет упал на гроб. Оба уставились на него с открытыми ртами. Гроб был сколочен из чёрного дерева, по краям украшен резьбой в виде цветов и листьев, а уложенная складками ткань внутри походила на великолепнейший атлас, даже под слоем пыли она смотрелась красиво.

– Он пуст, – сказал Парень.

Ирреель оглянулась, как будто пропавший скелет мог притаиться у неё за спиной, но, разумеется, там не было ничего, кроме её собственной тени на стене.

– Но как? Где кости? – в её мозгу роились предположения, но в итоге она остановилась на одном. Ирреель пробрала дрожь. – Неужели Рука их забрала?

Она прислушалась, думая услышать знакомый шорох, но стояла тишина.

– Может быть. Она убежала быстро. Она могла утащить кости, если брала их по одной, – он неопределённо пошевелил пальцами. – Но вряд ли. Думаю, они исчезли задолго до того, как мы попали сюда.

От одной мысли о пропавшем скелете у Ирреель мурашки бежали по коже. Эта комната, с её затхлым воздухом и тёмными углами, куда не проникал свет свечи, отличалась от других закоулков подземелья, где она бывала прежде.

В дальнюю стену врос древесный ствол. Больная кора покрылась трещинами. Корни прорывались сквозь землю и хаотично торчали из стен, так же как и в других коридорах, за исключением того, что они были тёмные, перекрученные и сухие, точно кости. Один переполз за край гроба, расколол дерево и растянулся на скомканной подкладке.

Парень наклонился к Ирреель и выхватил у неё свечу. Волосы, грязные и растрёпанные, свесились ему на глаза. Он не трогал их, но они лезли ему в лицо. Сквозняк ерошил волосы Ирреель и щекотал её затылок.

– Чувствуешь?

Она вытянула руку, пытаясь определить направление ветра.

– Это просто призраки, – сказал Парень. – Они всегда тут бродят.

Перед ней был пустой гроб, наверху – кладбище; в такой обстановке Ирреель практически готова была поверить в призраков, но всё равно покачала головой:

– Нет, сквозняк должен идти откуда-то.

Парень нахмурился:

– Откуда?

Он повёл свечой, и, когда он пронёс руку мимо ствола, пламя изогнулось.

– Повернись, – сказала Ирреель, дрожа от волнения. – Повернись.

Парень повернулся к дереву, подняв свечу повыше. Свет упал на разлагающуюся кору.

– Оно полое, – Парень шустро повернулся. – Оно полое! Мы выберемся на поверхность.

С радостным воплем он победно проскакал по комнате.

Порыв ветра подул сверху и просочился сквозь кружево гнили. Ирреель провела рукой по коре. Местами она была сухой, местами – скользкой от плесени, и когда Ирреель отняла пальцы, она увидела, что они почернели. Она принялась отдирать кору. Кора оказалась толще, чем ожидала Ирреель, она даже сломала об неё ногти.

– Помоги мне, – сказала она.

Но Парень пронёсся мимо неё, его конечности дёргались, точно у марионетки, подвешенной на ниточках. Вид у него был совершенно идиотский, рот растянулся в широкой улыбке, и зубы поблескивали на свету.

– Давай, – сказал он, взяв её грязную руку в свою, ещё более грязную.

– Не сейчас, – запротестовала она, но он начал кружиться вместе с ней. И Ирреель поняла, что не хочет останавливаться. Её белые волосы метались по плечам. Искры слетали со свечи в его руке, точно звёзды, расчерчивающие чёрное небо. Они кружились и кружились, и их тени кружились с ними.

Они смеялись, а поскольку у обоих было мало практики, непривычный звук слетал с губ отрывисто, смазанно – и искренне, отчего им становилось ещё радостнее. Смех звучал вокруг них.

У Ирреель так закружилась голова, что стали заплетаться ноги. Только тогда она остановилась, опершись на земляную стену, и только в тот момент, задыхаясь, с качающимся миром перед глазами, она вспомнила об играющих девочках с косичками. Она поверить не могла, что кружилась совсем как они, с таким же восторгом.

Парень наконец тоже перестал кружиться. Пошатываясь, он подошёл к Ирреель и отвёл назад чёрную чёлку, упавшую ему на глаза.

– Чего мы ждём? – он ухмылялся, как будто это она хватала его за руку.

– Ничегошеньки, – ответила она.

Дуб застонал, когда они впились в него голыми руками.

Они работали бок о бок. Они не говорили ни слова, полностью сосредоточившись на том, чтобы сделать дыру в коре. Мёртвое дерево крошилось. Ветер находил в старой коре крошечные трещины и выл в пустом стволе.

Они не останавливались, пока не расширили дыру в стволе настолько, чтобы оба смогли пролезть.

– Тебе лучше пойти первым, – сказала Ирреель. – Ты же пробыл здесь, внизу, намного дольше, чем я.

Его глаза потемнели. Сделав глубокий вдох, Парень шагнул к пустому стволу. В оранжевом пламени его силуэт казался совсем чёрным.

– Подержи это, – он сунул свечу Ирреель в руку.

Она забралась в дерево вслед за ним. В основании как раз было достаточно места для них обоих, но наверху ствол дерева сужался.

Когда Парень полез вверх, дерево под его ботинками начало крошиться, и чёрные щепки полетели вниз. Ирреель тем не менее продолжала смотреть вверх, прикрыв глаза рукой.

– Быстрее, – сказала она, а потом представила, как он летит вниз по стволу, и добавила: – Но будь осторожен.

Его рука соскользнула, но он сразу же за что-то ухватился.

– Я всегда осторожен, – скрипучий голос разносился по дереву.

Она подумала о том, как его завалило в туннеле, и не поверила.

– Будь ещё осторожнее.