После забега в торговый центр Меган и Никки решили прокатиться по Лос-Анджелесу на микроавтобусе Дории марки Volvo и с номером MEGNMEE, и Меган постоянно комментировала все, что видела по пути, так как Никки отвечала за камеру. Подружки отпускали комментарии в сторону парней нетрадиционной ориентации в Западном Голливуде: «Можно по улицам ходить раздетыми, и никого это не заинтересует». Они навели камеру на женщину, которой, похоже, только что ввели коллаген в губы, они восхищались домами на Беверли-Глен и особняками на Беверли-Хиллз.

Когда Меган вернулась домой к матери, первым делом примерила свой наряд для встречи студентов в Beverly Hilton. Она имела представление, как хотела бы выглядеть в университете, и решила остановиться на монохромном наряде, черно-сером, цветовая гамма, которая сделает ее образ стильным, загадочным и одновременно подтянутым. Меган остановила выбор на юбке-карандаш, топике и белой открытой блузке, которую она использовала как жакет. Примерно в таком же офисном прикиде спустя десять лет она сыграет роль Рэйчел Зейн.

Меган хотела запомнить это лето только с хорошей стороны, но были и неприятные моменты. Они плохо ладили с отцом, и она старалась его избегать. Появился эмоциональный барьер, Меган переехала к матери и не приезжала к отцу, даже чтобы забрать свою почту. Эта ситуация сбивала ее друзей с толку, так как они знали, что Меган – объект отцовского обожания, и не понимали, что происходит. Он никогда не относился попустительски к своим отцовским обязанностям. Дети всегда вовремя делали домашнюю работу, несмотря ни на какие обстоятельства. Мать Меган была большим приверженцем ограничений. Несмотря на то, что она могла потанцевать с Меган и друзьями под музыку и обсудить макияж, она была строже ее бывшего мужа. Меган могла вить из него веревки. Ивон часто рассказывала историю, которая произошла перед Рождеством, когда Меган просматривала каталог с ювелирными украшениями и подыскивала себе кольцо, которое Том-старший обещал ей подарить. Она дразнила свою старшую сестру, что, что бы ни купил ей отец, Меган получит подарок дороже, так как она была его любимым ребенком. Таким образом, первое время друзья воспринимали конфликт между отцом и дочерью как временный разлад. Но это было не лучшим вариантом расставания перед отъездом в колледж.

Кроме того, что она уезжала из родного дома, она еще и расставалась со своей «названной» сестрой Нинаки Придди, которая была ее лучшей подругой с тех пор, как они научились ходить. Меган и Никки сдружились в Little Red School House, проводя бесчисленные ночевки вместе, резвясь в бассейне современного дома родителей Никки в Северном Голливуде. Они оставались близки, когда перешли в школу Immaculate Heart, подруги путешествовали по Европе с родителями Никки Далтоном и Марией и младшей сестрой Никки Мишель. Никки настолько полюбила Париж, что следующим летом уехала учиться в Сорбонну. Когда они прилетели в Лондон и позировали перед Букингемским дворцом, они и подумать не могли, что однажды Меган пройдет через эти черные кованые ворота. Новая жизнь, а вместе с ней и расставание приближались, и они старались как можно больше времени проводить вместе, смеясь и вспоминая добрые времена.

Меган осмотрела свою комнату в общежитии и начала распаковывать чемодан. Она поселилась в новом корпусе North Mid-Quads, неподалеку от Kappa Kappa Gamma. Она еще не решила, займется ли поиском жилья – американская система, при которой студенты обходят все общежития, выбирают, которое им больше подходит, и надеются, что им позволят там остаться, – или же просто объединится со своими однокурсниками. Первые недели учебы оказались непростыми: студенты соревновались, старались себя показать, боролись с гормонами и возбуждением, пытались сориентироваться и физически, и психологически. Без друзей и даже знакомых из дома Меган с ее компанейским характером было непросто, и пришлось поработать, чтобы найти друзей.

Ее самолюбие было подорвано. Она выросла в «плавильном котле» – Лос-Анджелесе. Ее школа Immaculate Heart была сообществом девочек разного цвета кожи и разных национальностей. Теперь же она обнаружила, что несмотря на то, что университет находился в городе Эванстоне, всего в нескольких милях от Чикаго, он был преимущественно белым. Афроамериканцы составляли треть населения города, но всего 5 процентов из них были студентами. Еще меньше было студентов смешанной расы. Поэтому ее внешность обращала на себя внимание.

Спустя всего неделю после начала учебы, когда Меган изучала расписание занятий по своему основному предмету – английскому языку, – соседка по общежитию подошла к ней с вопросом: «Говорят, у тебя мама черная, а отец белый, это так?»

Меган слегка улыбнулась и кивнула, почувствовав себя дискомфортно. «Они в разводе?» – продолжила соседка. Меган опять кивнула. Девушка кинула ей понимающий взгляд: «Ну да. Это логично». Меган почувствовала укол. Ехидное замечание глубоко ее ранило. «Что логично?» – поинтересовалась она. Естественно, она поняла подтекст: распад смешанного брака неизбежен. Эта беседа навсегда осталась у нее в памяти, и спустя годы она о ней рассказывала в статье, которую написала для журнала Elle в 2015 году.

Лос-Анджелес был огромным многонациональным пузырем, а здесь Меган столкнулась с узколобым и устаревшим провинциальным мышлением. Это был не первый и не последний раз, когда она слышала грубые высказывания в свой адрес или становилась предметом насмешек на почве расовых предрассудков. А так как она светлокожая, многие студенты даже не понимали, что она мулатка, поэтому часто Меган чувствовала себя не в своей тарелке, когда рядом отпускали расистские шутки или высказывали ограниченные мнения. Описанная выше ситуация врезалась ей в память, показав, как другие видят ее, ее семью и ее культуру. «Мое самое сильное воспоминание о Меган – это ее глубокое чувство достоинства, – вспоминает профессор Харви Янг. – Она была вдумчивая и не понаслышке знала, что такое предрассудки и дискриминация».

Но Меган была слишком сильной, чтобы опустить руки, и она умела оттягиваться по полной. Теперь, когда она не была под неусыпным оком матери, она стала сильнее краситься и экспериментировать со светлым цветом волос. Она выбрала Kappa Kappa Gamma и была принята в это общежитие, где было полно девочек – «интеллектуальных штучек». Член KKG Мелания Идальго замечала: «Нас объединяло то, что все мы были увлеченными, амбициозными и влюбленными в свое дело». В сообществе ее приняли очень тепло, назначили председателем отдела подбора кадров, где она отвечала за прием новых девочек в клан KKG. Как общительной, уверенной и четкой девушке, эта роль ей однозначно подходила. Иногда она была немного навязчивой, некоторые студенты, как вспоминает Энн Мид, считали ее чересчур самоуверенной. Но большинство вспоминают ее жизнелюбие и ее «яркую, динамичную, собранную натуру».

В качестве члена сообщества она также принимала участие в танцевальном марафоне университета – одном из наиболее крупных студенческих благотворительных мероприятий в Америке. Год, когда в марафоне приняла участие Меган, был первым с момента появления мероприятия в 1975 году, когда роль ведущей доверили даме, хотя и совместно со студентом мужского пола. Хотя теперь марафон уже не был гонкой на выживание времен Великой депрессии, Меган провела тридцать часов на ногах, день и ночь, и это помогло ей сбросить набранные килограммы – ведь теперь она иногда выпивала, питалась в столовой продуктами с большим содержанием крахмала и время от времени по ночам посещала круглосуточный «Бургер Кинг».