Впрочем, не надо ложных надежд. Разговора не избежать. Антон не выглядел человеком, который легко мирится с поражениями. Впрочем, он и не человек. Если, конечно, поверить в его бред.

– Дмитрий Александрович, – начал Антон, – надо нам с вами что-то решать. Ситуация нехорошая. Светлый Иной без регистрации, более того, принципиально отказывающийся соблюдать Договор – это, я вам доложу, посильнее «Фауста» Гёте. Дневной Дозор уже рвёт и мечет. Было разбирательство по делу той гиены… ну, оборотня. Нам удалось вас отстоять. Ведь, строго говоря, Иным вы по-настоящему стали только по выходе из Сумрака, то есть уже искалечив Артёма Корнеева… так зовут этого парня, Тёмного. Но они, естественно, выторговали себе право на аналогичный прецедент. В случае спонтанной инициации Тёмный Иной не будет отвечать за свои действия в Сумраке. Уж не сомневайтесь, они этим правом воспользуются.

– А провести интригу, чтобы потенциальный Тёмный попал в Сумрак в нужное время и в нужном месте – легче лёгкого. Для Завулона-то… – добавила Лена.

– Кто такой Завулон? – спросил Дмитрий, тут же прокляв свой длинный язык. Молчать. Не слушать. Ограждать себя незримой стеной молитвы… Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного… Господи Иисусе Христе…

– Это руководитель московского Дневного Дозора, – охотно пояснил Антон. – Маг высочайшего уровня. А уж интриган какой… За тысячи лет, знаете ли, многому можно научиться. Но давайте ближе к делу. К вашему делу. Разумеется, Тёмные теперь следят за вами, рады подловить на любой ерунде. Теперь-то вы уже Светлый Иной, и никого не интересует, что вы себе о Договоре думаете. Думать можете как угодно, а соблюдать придётся. Помните, о чём я вас предупреждал в нашу предыдущую встречу? Не применять силы Иного по отношению к людям. Нельзя вам пока. Вот пройдёте обучение, получите индивидуальную квоту…

– А вы? – с укоризной произнесла женщина. – Вы два раза нарушали. Сперва – там, в подвале, когда влезли в память девочки. Вы вообще соображаете, что могли по незнанию натворить?

– Способности у вас отличные, а пользоваться ими не умеете, – повёл вторую партию Антон. – Честное слово, как слон в посудной лавке. Как дошколёнок со спичками.

– Вы хоть знаете, что сделали с Людой? – продолжала его напарница. – Думаете, вы просто считали два дня из её памяти? Нет, дорогой. Вы не F5 нажали, а F6. У неё теперь полностью стёрта память – от субботы до понедельника.

– Так это же замечательно! – запальчиво возразил Дмитрий. – Незачем девчонке такое помнить.

И тут же прикусил язык. Вот тебе и незримая стена. Да они кого угодно разговорят!

– В данном случае действительно вышло удачно, – легко согласилась Лена, – но лишь по случайности. А если бы вы ей несколько лет стёрли? А если бы вы её лечить вздумали, потоком силы? Перепутали бы полярности энергетических каналов – и нате вам. Короткое замыкание, если хотите. Вы же перегоревшую проводку чинить не лезете?

– Слушайте, уважаемая! – Дмитрий понемногу начал закипать. От изначальной симпатии к этой стройной женщине у него не осталось и следа. – Вот вы представьте – подвал, запертая дверь, избитая и изнасилованная девочка. Мне что, мимо надо было пройти? Раз уж ничего другого не оставалось, сделал как оно само вышло.

– Не надо было мимо проходить, – наставительно произнёс Антон. – Вы могли просто вытащить Люду из подвала, через сумрак – и дальше вызывать кого надо. С телефона-автомата. А могли и в Сумрак не ходить, а просто позвонить в милицию, вызвать наряд.

– И что же я им сказал бы? – горько поинтересовался Дмитрий. – Чтобы они поверили?

– Легко. Что вы – классный руководитель пропавшей с субботнего вечера девочки Людмилы Беляевой. Что час назад вам позвонил неизвестный и сообщил, будто Беляева заперта в подвале вот по такому адресу. Можете не сомневаться – сигнал бы проверили. Милиция, конечно, работает плохо, но не настолько плохо. Просто надо иногда думать, прежде чем на подвиги пускаться. Это ж какое счастье, что вы с теми гопниками не пересеклись. Выли бы сейчас от раскаяния, смывая с ладоней отнюдь не земляничный сок. А вообще, самое правильное было бы связаться со мной.

– Как именно? – хмыкнул Дмитрий. – Ау, Антон?

– Ну, хотя бы и так, – задумчиво протянул тот. – Пожалуй, связь через Сумрак вам бы удалась. Легко же делается, вошёл туда, представил мысленно собеседника, позвал… Если взаимная настройка есть, откликнется. Но лучше поступить по-человечески.

В руке его вдруг сам собой оказался мобильный телефон Дмитрия. Дешёвенькая «Моторола», то, что может позволить себе школьный учитель.

– Вот, – пощёлкав кнопками, заявил Антон. – Мой номер у вас в симке. На всякий пожарный перепишите потом куда-нибудь. И в любых сомнительных случаях сразу звоните. Ладно, поехали далее. Следующий пункт нашего вечера воспоминаний – это воздействие на капитана милиции Олега Кузьмина. Несанкционированное воздействие шестого уровня. И это уже вполне можно зачесть как нарушение. По-человечески и я вас понимаю, и уж тем более Тёмные поняли бы. Вы защищались. Но по закону – не положено. Даже у зарегистрированного Иного проблемы возникли бы, а уж у вас, диссидента нашего доморощенного… Вот поэтому я повторяю – надо срочно регистрироваться.

Дмитрий вздохнул.

– Отстаньте от меня, а? Объяснил ведь уже – регистрация противоречит моим религиозным убеждениям. Устраивает вас такая формулировка? Если вы, Светлые, с этим не хотите считаться, значит, нам с вами уж точно не по пути.

– Блин! – в сердцах рявкнул Антон. – Достало это уже меня! Пускай Семёна посылают, он семьдесят лет тренировал терпение и сорок восемь – смирение! А я с фанатиками работать не умею.

Он шумно вздохнул. Дмитрий подумал было, что на его выкрик кто-нибудь обернётся, но ничуть не бывало. Люди в скверике, казалось, совершенно не замечали ни жёлтой, изрезанной сотнями инициалов и неприличностей скамейки, ни троих её обитателей.

– Извините, Дмитрий Александрович, – виновато сказал вдруг Антон. – Распустил я себя что-то. Но и вы меня поймите, тяжело ведь это, когда умный, порядочный человек всё время видит в тебе беса и подозревает в любой мыслимой и немыслимой пакости. Лена, – повернулся он к своей коллеге, – ну попробуй ты.

– Дмитрий Александрович, – мягко начала Лена, – давайте уж в самом деле разберёмся, ну что тут такого ужасного с точки зрения веры? Знаете, почему Антон меня пригласил сегодня? Потому что я тоже верующая. Православная. Вот, извольте убедиться, – она слегка одёрнула ворот блузки. – Крестик. Я верую в того же Господа, что и вы, Дмитрий. Я тоже посещаю храм. И при этом я – Иная, волшебница третьего уровня силы.

Если она думала этим потрясти Дмитрия, то явно просчиталась.

– Знаете что, Лена, – максимально мягко начал тот, – не существует ведь такого термометра, чтобы взять вот и измерить глубину и искренность веры. Вы говорите, что крещёная – охотно допускаю. Что в храм ходите – тоже вполне возможно. В храм и колдуны, между прочим, дерзают порой заходить, чтобы от иконы, как они сами выражаются, энергией подпитываться. Тоже с крестиками на шее.