– Огромный змей, – Виола широко развела руками. – Мама сказала, что об этом змее слышно уже несколько десятилетий. Кто-то говорит, что он длинный, зелёный, с горящими красными глазами и страшно извивается, когда выползает на сушу поохотиться. Другие утверждают, что видели его далеко от берега, посреди реки. Он высовывал голову из воды, а из его ноздрей вытекала вода. Один человек рассказывал, что змей толкнул его лодку и чуть не перевернул её. В этом году будет сорок лет с его первого появления.

– Я слышал об этом раньше, – сказал Вудроу. – В парке в горах маме часто звонят по поводу разных монстров. А потом всегда оказывается, что это просто вылезший корень дерева, камень или ещё что-нибудь совершенно обычное.

– Понятно, – ответила Виола. – Мама сказала мне, что «Вестник» проводит конкурс по случаю своей годовщины. Они напечатали объявление в сегодняшнем утреннем выпуске. Тот, кто пришлёт лучшее фото, доказывающее существование чудовища, получит денежный приз и право дать ему имя! «Вестник» обещает поместить фотографии победителя и чудовища на первой странице.

– Мы обязаны победить! – воскликнул Сильвестр. – Это дело как раз по нашей части.

– У кого-нибудь есть камера? – спросила Рози.

Вудроу утвердительно кивнул.

– Отец подарил мне на день рождения в прошлом году. С мегазумом!

– Круто, – обрадовалась Виола. – Что вы, ребята, делаете сегодня днём?

После обеда компания, вооружённая фотоаппаратом Вудроу и блокнотом Виолы, направилась к холмам, мимо железной дороги к берегу реки Гудзон. Рози взяла несколько пробирок с пробками на случай, если нужно будет собрать образцы воды. А Сильвестр нёс булку хлеба из семейной закусочной для наживки.

Ребята целый день провели на берегу, всматриваясь в волны и сетуя, как несправедливо, что у них нет лодки. Рози справедливо заметила, что любые действия на воде отпугивают речных обитателей, особенно таких сверхсекретных и таинственных. Но Сильвестр всё равно продолжал отламывать кусочки хлеба и бросать их на отмели у берега. Вудроу сидел с фотоаппаратом наготове и снимал всё, что двигалось. На большинстве снимков оказывался мусор, который несло течением – бумажные стаканчики, банки из-под содовой, упаковки от чипсов – всё, что сдувало ветром с лодок.

С приближением заката их разочарование росло. Перед тем как разойтись, Виола напомнила, что у них был ещё один день в запасе до возвращения в школу. Но воскресенье пролетело ещё быстрее, чем суббота, и так же безуспешно.

В понедельник после школы Виола узнала от мамы, что газета уже присудила кому-то приз. Доктор биологических наук Хельмут Блант, профессор Колледжа Лунной Лощины и коллега её папы, рыбачил у пристани на Гранд-стрит, когда клюнула, как он думал, большая щука. Рыба была такая тяжёлая, что удочка согнулась под острым углом. Старику недолго удалось побороться: леска порвалась, и его отбросило назад, к снаряжению. Под пристанью раздавалось плескание. Профессор выглянул за борт и увидел то, чего даже не мог представить. Зная о конкурсе, он взял с собой фотоаппарат и успел сделать несколько снимков. Когда миссис Харт показала их Виоле, девочка вскрикнула от ужаса.

– Ну и ну! – Рози передала листок Вудроу. – Это действительно странное создание. Никогда не видела ничего подобного.

– Какой же он мерзкий! – воскликнул Вудроу, глядя на нечёткое изображение. На фотографии голова рептилии с разинутой пастью высунулась из воды в направлении камеры; в зубах она держала украденную добычу, а её широко открытые глаза, казалось, светились.

– Кто? – отозвался Сильвестр. – Профессор Блант или змей?

– Не ехидничай, – сказала Виола и забрала копию газеты. – Человек выиграл по-честному.

Прошло несколько дней с того момента, как клуб «Вопросительные знаки» провалил конкурс. В то утро «Вестник» напечатал фотографию профессора Бланта с названием, которое он придумал для чудовища: «Макрафатический змей на реке Гудзон». После уроков ребята встретились на своём условленном месте на пересечении участков, на этот раз не как детективы, а просто как друзья.

– Что это за имя такое? – возмутился Сильвестр. – Я бы назвал его «Лунный монстр» или ещё как-нибудь, чтобы это имело смысл.

– А что, «Лунный монстр» имеет смысл? – поддразнил его Вудроу.

– В статье, – перебила их Рози, – профессор Блант объясняет, что составил это слово из названий некоторых видов речных змей.

– «Макрафатический» – латинское слово? – спросила Виола.

– Честно говоря, я ничего не нашла, – ответила Рози. – Я искала его в интернете. На самом деле, думаю, слова «макрафатический» вообще не существует. Я почти уверена, что профессор его сам придумал. – Немного помолчав, Рози снова взяла газету, посмотрела на изображение и сказала: – Гм, интересно, а не значит ли это, что он также сам сделал и фотографию?

– Но она выглядит такой настоящей, – возразил Вудроу.

– Может, это мы хотим, чтобы она выглядела настоящей, – предположила Виола. – Так интересно верить в чудовищ, правда?

– Фотография лох-несского чудовища тоже выглядела реальной, – сказал Сильвестр, – но оказалась просто враньём. Парень, который сделал её, признался в этом… в конце концов.

– Что мы совершенно точно узнали в нашем тайном клубе, – возразила Виола, – это то, что мы не можем обвинять людей, если они не виновны. Нам нужно доказать, что профессор Блант солгал.

– Но как? – спросила Рози. – Разве того, что он придумал бессмысленное имя, достаточно?

– Недостаточно, – ответил Вудроу, немного подумав. – Но, может, мы не правы насчёт имени? Может, оно не бессмысленное?

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Виола.

– Может, он выбрал такое имя специально.

– То есть? – спросил Сильвестр. – Думаешь, он хотел что-то этим сказать? Зашифровал что-то?

– Не зашифровал, – ответил Сильвестр. – Но что-то вроде того.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Рози.

– Я думаю, что, может, имя, которое профессор Блант дал чудовищу, – анаграмма? – ответил Вудроу.

– Что за анаграмма? – не понял Сильвестр.

– Мы проходили это в прошлом году, – пояснила Рози. – Помните? Анаграмма – это слово или слова, в которых можно переставить буквы и получить новое слово.

– Как в ребусе, – кивнул Вудроу.

– Возможно, вы, ребята, правы, – произнесла Виола и открыла блокнот. – Великолепно. – Она вырвала из блокнота несколько листочков и раздала их всем. – Если мы хотим разгадать эту загадку, то давайте начнём прямо сейчас. Здесь много букв. Это, наверное, единственный способ доказать, что профессор Блант что-то замышляет.

Прошло немало времени, но ребята так ничего и не придумали.

– Не вижу в этом смысла, – сказала Рози наконец. – В названии «Макрафатический змей на реке Гудзон» слишком много букв!

– Постой, – ответил Вудроу. – Ты права, Рози. Тут действительно слишком много букв. А что, если мы будем использовать не все?

– А разве смысл не в том, чтобы использовать все буквы? – возразил Сильвестр.

– Попробуем использовать только «Макрафатический змей», – сказал Вудроу.

Через