Малышка начала возиться с ремешком сандалии. Руби с улыбкой придвинулась к ней и помогла ей разуться и снять носки. Затем она протянула Аннабель руку и повела ее к фонтану. К удивлению Алекса, его дочь не оказала ни малейшего сопротивления. Аннабель поднялась на бортик фонтана, потрогала мыском ноги воду и тихо рассмеялась.

У Алекса защемило сердце. Его дочь так редко смеется.

Держа Руби за руку, Аннабель пошла по бортику. На ее лице была довольная улыбка.

– Как ты догадалась, чего она хочет? – спросил Алекс, идя рядом с Руби.

Она пожала плечами:

– Я в ее возрасте сделала бы именно это.

Когда они сделали полный круг, Руби сняла Аннабель с бортика и немного покружила ее в воздухе. Судя по веселому смеху малышки, ей это доставляло удовольствие. Затем Руби посадила Аннабель на одеяло и начала вытирать ей ступни.

Алекс тем временем открыл корзину и начал доставать из нее еду. При виде миски, из которой шел пар, Аннабель радостно взвизгнула, открыла крышку и начала искать ложку.

Руби придвинулась ближе и заглянула в миску:

– Макароны с сыром? Это же одно из любимых блюд Аннабель.

Алекс кивнул:

– Да, но я не знаю, как оно могло оказаться в корзине для пикника.

Руби взяла яблоко, откусила от него немного и подняла глаза на дворец.

– Знаешь, я никогда раньше не устраивала пикник перед дворцом.

Алекс посмотрел на сотни окон. Несомненно, кто-нибудь из персонала сейчас наблюдает за ними. Их уединение – всего лишь видимость.

– Не хочешь посмотреть лошадей или пройтись по лабиринту? – спросил он Аннабель.

Покачав головой, девочка продолжила есть макароны. Алекс запустил руку в корзину, чтобы достать оттуда бутылку воды, и неожиданно наткнулся на что-то странное. Это была нога пластиковой куклы. Он обнаружил, что кукол целых три, и достал их. Одна была в платье принцессы, вторая – в купальнике, третья – в расстегнутом серебристом скафандре.

Алекс посмотрел на Руби:

– Вижу, ты взяла своих кукол, Руби.

Рассмеявшись, она взяла светловолосую космонавтку и застегнула ей скафандр:

– Разумеется, Алекс. Я девочка, и мне нравится играть в куклы.

Аннабель улыбнулась ей, положила вилку и подошла к куклам. С восприятием речи на слух у нее все в порядке. Она отлично понимает, что происходит вокруг нее. Тогда почему она не говорит?

Руби взяла принцессу и куклу в купальнике:

– Какая тебе больше нравится? В розовом или в фиолетовом?

Аннабель поморщилась и покачала головой. Ни на одной из кукол не было одежды этих цветов.

Руби просто улыбнулась и подняла обеих кукол выше:

– Точно. Я ошиблась. Тогда в голубом или в красном?

Аннабель подошла к ней, выбрала куклу в голубом платье и указала на свое собственное почти такого же цвета.

Руби кивнула:

– Значит, тебе нравится голубой?

Алекс понял, что в такой игровой манере Руби оценивала умственные способности Аннабель. Все специалисты, которым он показывал свою дочь прежде, прибегали к более традиционным методам. Они заставляли Аннабель делать разные вещи зачастую против ее воли. От трехлетнего ребенка нельзя ждать полного подчинения, но они пытались убедить Алекса в том, что его дочь неуправляема и плохо понимает, что происходит. В отличие от них, Руби, похоже, нашла способ до нее достучаться.

Аннабель взяла кукол и пошла с ними к фонтану.

– Думаю, куклы собрались купаться прямо в одежде, – пробормотала Руби, взяла сэндвич с ветчиной и начала есть. Алекс взял сэндвич с тунцом. Он знал, что это не самая подходящая еда для принца-регента, но любил ее с детства.

– Она разбирается в цветах. Для трехлетнего ребенка это хорошо, – сказала Руби, глядя на Аннабель.

– Ты смогла это понять, задав всего два вопроса?

– Нет, мы с Аннабель на днях сделали несколько игровых упражнений. – Наклонившись вперед, она притянула к груди колени и прошептала: – Послушай.

Прислушавшись, Алекс услышал помимо журчания воды в фонтане другие звуки.

Руби коснулась его руки:

– Она что-то напевает себе под нос. Она уже делала это на днях. Один из специалистов, к которым ты обратился, пришел к выводу, что Аннабель не может издавать звуки. Но она может это делать. Ты слышал ее смех. Слышал, как она визжит. Она может общаться посредством знаков и жестов. Она намеренно не говорит. – Между бровей Руби залегла складка. – И я должна выяснить почему.

Для Руби Аннабель всего лишь пациентка. Между ними нет эмоциональной связи. Ее не гложет чувство вины из-за того, что она делает недостаточно. Для нее это всего лишь профессиональный вопрос.

– Ты так об этом говоришь, будто это просто, – произнес Алекс с горечью.

– Я не думаю, что это просто, Алекс, – ответила Руби, не сводя глаз с Аннабель. – Я думаю, что тебе и мне придется запастись терпением. Другого выхода нет.

Она встретилась с ним взглядом. На мгновение ему показалось, что она говорила не об Аннабель, а об их отношениях.

– Какое твое первое воспоминание, Алекс?

Ее вопрос застиг его врасплох.

– Что?

– А мое первое воспоминание вот какое, – произнесла она с улыбкой. – Мне тогда было около семи лет. Я ездила с мамой и папой в отпуск в Булонь. Я помню, что мы много ходили с чемоданами, потому что не могли найти свой отель. Затем мой отец решил, что всем нам будет интересно посмотреть, как рыбаки ловят рыбу. – Она содрогнулась. – Возможно, это и вправду кому-то было интересно, только не мне в семилетнем возрасте. – Она снова улыбнулась. – Вот мое первое отчетливое воспоминание.

– Я помню, как очень долго сидел неподвижно, – сказал Алекс, все еще не понимая, зачем она затронула эту тему. – Была важная церемония с вручением государственных наград, и отец сверлил меня взглядом всякий раз, когда я начинал ерзать. Мне было неудобно в костюме с галстуком.

– Сколько лет тебе тогда было?

Он небрежно пожал плечами:

– Думаю, около пяти.

Руби посмотрела на Аннабель:

– Согласно научным исследованиям, три года – это важнейший этап в развитии мозга ребенка. В этом возрасте начинают формироваться воспоминания, но я, признаться, не помню себя в три года. Специалисты говорят, что у маленьких детей старые воспоминания со временем сменяются новыми. Глядя на Аннабель, я гадаю, что она может помнить.

Алекс насторожился:

– Что ты имеешь в виду?

Руби соединила пальцы в замок:

– Детский мозг как губка. Он очень восприимчив. Дети рождены для того, чтобы учиться. До двух лет развитие ребенка во многом зависит от его взаимоотношений с близкими людьми. Вокруг этого строятся все мозговые связи. У меня есть предположение, что потеря матери могла повлиять на развитие речи Аннабель.