— Доктор Карбери надеялся, что сможет встретить вас, сэр, но, к сожалению, его вызвали в город. Надеюсь, ваша поездка обошлась без происшествий?

— Да, мадам, — ответил Холдсворт.

— Быть может, вы хотите подкрепиться?

— Нет, спасибо.

Элинор не нравился его взгляд, почти так же, как немногословность. Он неотесан, решила она, настоящий медведь. Наверняка он запугал свою несчастную жену. Горничная задержалась в комнате, разглядывая гостя с плохо скрытым интересом. Элинор велела ей выйти.

— Насколько я понимаю, мистер Кросс сообщил вам все необходимые сведения, — сказала она, когда они остались наедине. — Поэтому…

— Очень жаль, что это не так.

— Сэр? Вы, верно, шутите?

— Нет, мадам, я всего лишь говорю правду. К примеру, мистер Кросс почти ничего не рассказал мне о встрече мистера Олдершоу с призраком. Когда я спросил его напрямую, он посоветовал мне обратиться к вам и доктору Карбери.

Элинор предложила ему стул, отчасти чтобы выгадать время и вернуть себе контроль над беседой. Сама она вернулась за стол и сурово уставилась на гостя.

— Здесь нечего особо рассказывать. Мистер Олдершоу уже был в унынии; не знаю, почему. Однажды вечером, прежде чем он увидел… что бы он ни увидел… он выпил немало вина, и его джип говорит, что он также принял дозу лауданума, прежде чем отправиться в постель.

— Его джип?

— Джипы — это разновидность университетских слуг… они снисходят только до тех студентов, которые могут себе позволить их грабительские расценки.

— Он надежный свидетель?

— Я с ним не знакома. Его фамилия Малгрейв. Доктор Карбери говорит, что он парень не промах и вполне трезвомыслящ. Когда Малгрейв покинул мистера Олдершоу в конце вечера, он полагал, что тот спит. Остальное — лишь домыслы, вплоть до того момента, как дежурный привратник услышал громкие крики и плеск у Длинного пруда. Если хотите, можете взглянуть на это место отсюда.

Холдсворт присоединился к ней у окна. Старомодно большой обшлаг его поношенного черного сюртука коснулся ее плеча.

— Видите воду, сэр? — спросила она. — И огромный платан на том берегу? Там его и нашли. Он рыдал, как дитя.

— В котором часу это было?

— Чуть позже двух. Привратник поднял тревогу и вытащил мистера Олдершоу из воды. Он упал в обморок, и жизнь его несколько часов находилась в опасности, поскольку он продрог до костей. Когда очнулся, уже после заката, оказалось, что рассудок покинул его, и он способен только бормотать о привидениях. — Она чуть помолчала. — Или, точнее говоря, о привидении миссис Уичкот. Через день-другой стало ясно, что рассудок не вернулся, хотя в остальных отношениях он поправился. Доктор Карбери сообщил о случившемся леди Анне, и она приказала перевезти несчастного к доктору Джермину.

— Скажите, мадам, почему…

Его прервал стук в дверь. Сьюзен объявила о приходе мистера Ричардсона. Элинор надеялась, что сумела скрыть раздражение. Невысокий худощавый священник подошел к ней, принял протянутую руку и низко поклонился.

— К вашим услугам, мадам, — тихо произнес он. — Тысяча извинений… я не догадывался, что у вас гость.

— К сожалению, доктор вышел после обеда, сэр, — сообщила она ему. — Кажется, он собирался нанести визит в Тринити.

— Ничего страшного. Наверное, я увижу его вечером.

Элинор повернулась к Джону:

— Прошу прощения, сэр. Позвольте представить мистера Ричардсона. Сэр, это мистер Холдсворт, который приехал сегодня из Лондона.

Мужчины поклонились друг другу. Ричардсону было около пятидесяти лет; он обладал приятной внешностью и хорошими манерами. Изящные, тонкие черты лица и блестящие глаза, похожие на осколки стекла.

— Мистер Ричардсон — старший член совета колледжа, — продолжила Элинор, когда все расселись по местам. — Доктор Карбери говорит, что в нашем университете найдется не много ученых с равно широкими познаниями и проницательным интеллектом.

— Директор слишком добр, — улыбнулся Ричардсон. — Но, возможно, ушам незнакомца сия похвала кажется более почетной, чем есть на самом деле.

Он обратил улыбку к Холдсворту:

— Увы, в университете ныне так мало ученых, что труды немногих оставшихся сияют блеском, коего порой не заслуживают. А вы, вероятно, эмиссар леди Анны, сэр? Доктор Карбери говорил, что вы приедете сегодня или завтра.

Холдсворт вновь поклонился. Он достал записную книжку и вынул конверт из-под внутреннего клапана обложки.

— Ее светлость просила передать вам это, сэр.

Ричардсон поблагодарил намного более тепло, чем дело того заслуживало. Он положил письмо в карман, не вскрывая, и снова повернулся к Элинор:

— Насколько я понимаю, вы только что вернулись от леди Анны. Надеюсь, здоровье ее светлости улучшилось?

— По крайней мере, не ухудшилось.

— Я рад и этому. Мистер Холдсворт, прошу вас оказать мне честь отобедать со мной до вашего отъезда. Где вы остановились?

— Что… разумеется, здесь! — воскликнула Элинор в надежде дать обоим мужчинам понять, кому должны принадлежать симпатии.

— В таком случае, мистеру Холдсворту очень повезло.

Ричардсон снова повернулся к Джону:

— Колледж — подлинная пустыня мужественности. Но Директорский дом, — он поклонился Элинор, — благодаря этой очаровательной леди стал оазисом женственности. И все же, поскольку вы приехали, чтобы взглянуть на библиотеку, надеюсь, я смогу оказаться вам полезным. Вы тоже ученый?

— Нет, сэр, — ответил Холдсворт. — Я издатель и книготорговец.

— Тогда мне особенно интересно узнать ваше мнение о нашем собрании, — учтиво отозвался Ричардсон. — Я лишь недавно принял на себя руководство библиотекой. Ею прискорбно пренебрегали, по меньшей мере, поколение. В целом, наши книги не отвечают моим упованиям.

Джон снова улыбнулся:

— Можете не сомневаться, сэр, я допрошу вас с пристрастием.

Элинор спросила, не желают ли они выпить чаю. Мистер Ричардсон отклонил предложение, сославшись на то, что обещал коллеге просмотреть конспект его лекции перед ужином, и попрощался, еще раз извинившись за беспокойство. У двери он обернулся, чуть приподнялся на носках и снова поклонился.

— Итак, сэр, — сказала Элинор, когда они снова остались наедине. — Как вам понравился мистер Ричардсон?

— Не думаю, что мое мнение имеет значение.

— Он пришел лишь для того, чтобы взглянуть на вас.

— Мне казалось, он зашел к доктору Карбери.

— Это всего лишь façon de parler[6], — возразила Элинор. — Мистер Ричардсон знал, что увидится с Карбери вечером, и наверняка ему известно, что доктора нет в колледже. Мистеру Ричардсону известно об Иерусалиме все. Или почти все. Он не мог не узнать о вашем приезде. Отсюда и его любопытство.