Да, Даня любит заготовки моей матери. Она скармливала ему половину своих запасов.

— Можешь забрать его домой, — ставлю банку на стол.

— А вот за это спасибо. Как там родители?

Спрашивает так, словно они ему родные. Так, в принципе, и есть. Они ладили. Моя мама очень расстроилась, когда мы расстались.

— Нормально все. Отец, наконец, продал свою машину. Кстати, должен звонить тебе. Хочет посоветоваться. Там сосед ему впаривает какую-то рухлядь.

— Я позвоню ему вечером, поговорю, — кивает Даня.

— Да, отговори его.

— Не переживай, подберем ему что-нибудь стоящее.

Завариваю чай, наливаю немного варенья в вазочку, подавая Даниле. Сама пью йогурт, прислоняясь бёдрами к кухонной тумбе.

— Так сколько я тебе должна?

— Ну что вы, Диана Андреевна, все о деньгах. Такая меркантильная? Давайте поговорим о высоком, — ухмыляется Даниил.

— Давай. Как там Света? — напоминаю ему, что у него есть девушка.

— Позвони, узнай, если она тебя так интересует, — прекращает улыбаться.

— Вы поссорились? — выгибаю брови.

— Что-то типа того, — отмахивается.

— По причине?

— Да какая разница?! — психует.

— Да ну в принципе никакой. Все, не лезу в твою личную жизнь, — обижаюсь на его резкость.

— А хочешь откровенно? Хочешь знать, почему у нас не ладится? — с каким-то вызовом смотрит мне в глаза. А я ничего не хочу знать. Права была Аня: плохая идея – дружить с бывшим. Отрицательно качаю головой. — Не хочешь, потому что знаешь, что причина в тебе… — выдыхает, потирая лицо.

— Даня, — сажусь напротив него и прикрываю глаза. — Не надо, мы это все проходили. Не надо рушить отношения со Светой из-за меня. Ибо у нас с тобой ничего больше не получится, — стараюсь говорить ровно и убедительно, но выходит плохо. Голос срывается. Внутри очень болезненно. Чувств нет, но это все равно, что переживать за брата.

— Я тоже так думал. И поначалу на эйфории погнал вперед. Света… все дела. Хотел, наверное, доказать себе, тебе, что смогу жить дальше. Смогу все реализовать с другой, — признается он, сглатывая, а я встаю с места и подхожу к окну, смотря на двор.

Дышу ровно. Ну нельзя же жить с человеком из жалости или на дружеской волне. Я не могу… И не хочу.

— А потом эйфория прошла, и случился откат. Накрыло меня и все. Ты опасная женщина, Ди. Я бы сказал, ядовитая. Отравила меня, — сокрушается. — И похрен уже на все. Давай все вернём на исходную? Черт с тобой, поднимайся по своей лестнице. Свадьба тоже непринципиальна. Дети... Ну, когда-нибудь потом… Давить не буду.

Снова закрываю глаза.

В таких отношениях надо обрывать все сразу и окончательно, иначе мы утонем и захлебнемся.

— Дело не в свадьбе и не в детях. Дело не в том, что я этого не хочу. Дело в том, что я не вижу больше себя с тобой и будущего общего у нас нет, — произношу я. Это жестоко, но так надо. — Я думала, мы с тобой это уже прошли.

Не оборачиваюсь, поскольку боюсь столкнуться с Даней взглядами. Пусть он переживёт это все самостоятельно.

А он молчит.

— Это моя вина. Не нужно нам было общаться и встречаться после. Давай попрощаемся навсегда. Так будет легче.

— Ди, — слышу, как он поднимается и идет ко мне. Мгновение – и его руки сжимают мои плечи. Даня наклоняется и шумно вдыхает запах моих волос. — Ты совсем остыла? — шепчет.

— Совсем, — веду плечами, чтобы избавиться от его близости.

— Так не бывает. Значит, и не было у тебя ничего ко мне. Если чувства настоящие, то они не проходят, — сильнее стискивает мои плечи.

— Отпусти! — вырываюсь, отходя подальше. — Тебе пора! — категорично произношу я и иду в прихожую, Даня за мной.

Молча одевается, стискивая челюсть. Дышу глубже. Хочется порыдать. Нет, не от чувств. От досады, что не могу ответить взаимностью этому мужчине. Он прав. Мне все время казалось, что я его любила. На самом деле мне просто было комфортно в отношениях с ним. Он замечательный, заботливый, щедрый, умеет любить.

— Деньги за машину я переведу, — говорю, когда он выходит за дверь. Даниил не отвечает. Уходит, даже не оборачиваясь. Это к лучшему. Вот теперь точно между нами все закончилось, даже дружба.

***

Новый рабочий день проходит сравнительно спокойно. Нет, напряжённо, как всегда, но кажется, я уже к этому привыкаю. Юсупов снова принимает всех по расписанию, никого не отменяя. Я опять приготовила ему отвратительный кофе. Величество вновь морщилось и кривило губами. Уже даже не обидно. Слава богу, к моему чаю претензий нет.

Время подходит к обеду, сообщаю Юсупову, что у него запланирована встреча. На это же время и договариваюсь с Аней встретиться в кофейне напротив.

— Собирайся, — вдруг выдает мне Рустам Эдуардович, выходя из кабинета уже одетый в свое брендовое пальто.

— Куда? — хлопаю глазами.

— Ты идёшь на обед со мной, — оповещает он меня. Немного туплю, соображая, но киваю. Можно было меня и предупредить, чтобы я подготовилась.

— Что взять с собой? Какие-то документы? Записную книжку?

Меня, в принципе, ничего не смущает, бывают и такие обеды, где требуется участие секретаря. Пугает только то, что я на таких обедах не была. Волнительно.

— Ничего. Возьми себя, — сообщает он мне и терпеливо ожидает, когда я надену в гардеробе пальто и переодену туфли.

Что значит «возьми себя»?

Чем я ему помогу просто так?

Он надеется, что я все запомню наизусть?

Все равно беру с собой ежедневник, нервно запихивая его в сумку.

Юсупов пропускает меня вперед. Входим в лифт, спускаемся.