Я молча шел за хозяйкой по коридору, устланному дорогимковром. Продолжая безостановочно жаловаться на ужасные условия жизни, Регинапровела меня в уютную гостиную. Не похоже, что дама умирает от голода. Тяжелаяхрустальная люстра свисала с потолка, роскошная кожаная мебель стояла у стен,здесь же сверкал дорогой посудой сервант, а на журнальном столике со стекляннойстолешницей громоздились ваза, полная роз, и коробка шоколадных конфетпроизводства Швейцарии. Я пару раз покупал это лакомство по требованиюНиколетты и знаю, что оно стоит неприлично большую сумму.

– Можете курить, – радушно предложила Регина,пододвигая ко мне тяжелую пепельницу.

– Спасибо, – кивнул я. – Давайте еще развспомним то неприятное событие…

Регина вздохнула и принялась рассказывать. Ничего нового онане сообщила, я сочувственно кивал головой и, когда она замолчала, спросил:

– Сколько же сейчас вневедомственная охрана за ложныйвыезд берет? У меня квартира тоже на сигнализации стоит, год назад я заявилсядомой и забыл им сообщить. Через десять минут патруль примчался. Мненевнимательность тогда в тридцать рублей обошлась. В вашем районе такие жерасценки?

– Понятия не имею, – улыбнуласьКоловоротова, – я очень аккуратна. Вхожу – снимаю с охраны, ухожу –ставлю. Ни разу не забыла.

– Наверное, они вам сейчас вызов не засчитают, –кивнул я.

– Какой? Никто не приезжал.

– Да ну? Вообще странно, отчего вы, а не патрульобнаружили труп. Разве в день убийства девушки группа захвата не прибывала?

– Нет, конечно. С какой стати? – удивилась Регина.

– Вы в тот день не ходили к Приходько?

– Утром нет, глянула, лампочка горит, и отправилась поделам.

– А вечером огонек погас, и вы, испугавшись, вызвалимилицию?

– Ну да!

Я широко улыбнулся:

– Почему не позвонили на пульт? Лампочка же их забота?

– И… не знаю… в квартире были воры! Я сразу поняла.

– Да?

– Конечно! Вскрыли замок, вошли, вот лампочка ипогасла.

– Регина, – я погасил улыбку, – прекратитеврать!

Коловоротова вытаращила глаза.

– Как вы со мной разговариваете! – с негодованиемвоскликнула она. – Сейчас пожалуюсь куда следует.

– Прекрасно, – кивнул я, – хоть самомугосподу богу и президенту. Ну-ка подумайте сами. Патруль не приезжал?

– Нет!!!

– А лампочка не горела?

– Да!

– Регина Андреевна! О чем это говорит?

– О боже! О ворах у Приходько!

– Еще и о том, что кто-то, знавший пароль, отключилсигнализацию, вот почему на пульте, даже не вздрогнув, сняли наблюдение.

Регина замерла. Я же решил добить тетку и начал лихо врать:

– Мы провели экспертизу и узнали, что замок был открытне отмычкой, а родным ключом.

Коловоротова стала сереть, ее руки сцепились в кулаки,костяшки пальцев побелели.

– Знаете, как на самом деле разворачивалисьсобытия? – поинтересовался я. – Могу реконструировать их! Вечером вывошли в квартиру Приходько, чтобы встретиться с Риммой Победоносцевой. Вызадумали убить девушку и свалить вину на несуществующих грабителей. Глупаязатея, но я сейчас не обсуждаю ее. Нанеся удар в спину проститутке, гражданкаКоловоротова ушла к себе, а потом…

– Нет! – закричала в полнейшем ужасеРегина. – Не так дело было!

– А как? – мгновенно спросил я.

Регина еще сильнее стиснула пальцы:

– Ужасно! Это бедность виновата. Поймите, я никогда быне решилась, но совсем обнищала! Оле хорошо, она за спиной у Сени живет, а мнекто копеечку даст?

Речь дамы стала бессвязной, глаза лихорадочно заблестели,губы затряслись, потом она внезапно уронила голову на грудь и визгливозарыдала.

Я встал и отправился искать кухню, чтобы добыть стакан водыи валокордин. Очень надеюсь, что лекарство хранится в холодильнике.

В рефрижераторе у госпожи Коловоротовой обнаружился дивныйнабор продуктов: баночка черной икры, французский сыр, спаржа, сырокопченаяколбаса, экзотические фрукты вкупе с немецкими йогуртами и слабосоленой семгой.Навряд ли Регине Андреевне грозила смерть от голода, скорей уж у нее заболитподжелудочная железа от неумеренного употребления деликатесов. Мне всегдаказалось, что после сорока лет человеку следует питаться попроще, особо неувлекаясь жирной, калорийной пищей.

Прихватив необходимое, я вернулся в гостиную, протянулхныкающей Регине стакан и велел:

– Выпейте, успокойтесь, а потом попытайтесь спокойнообъяснить ситуацию.

Дама, наверное решив, что спектакль под названием«Оскорбленная невинность» у меня успеха иметь не будет, приступила к связномуизложению событий. Некрасивая история постоянно прерывалась стонами и жалобамина тяжелую долю инвалида, вынужденного существовать на грошовую подачку отгосударства.

Регина и Оля познакомились в детстве, они жили в соседнихквартирах, потом вместе учились и одновременно пришли на работу в школу. Перваяпреподавала английский язык, вторая математику. Непонятно почему две стольразные девушки сблизились. Регина не задумывалась о семье, ей хотелосьнагуляться вволю. А Оля мечтала о браке, детях и кастрюлях. Но в одном подругисходились: обеим страшно не хотелось вдалбливать знания в детские головы. Впедагогический вуз они подали документы, провалившись на вступительныхэкзаменах в МГУ, и вот теперь вынуждены были отрабатывать два тоскливых года,стоя у доски. Регина, ненавидя учеников, засыпала их двойками, задаваланесметное количество упражнений на дом и с удовольствием говорила гадостиродителям.

Оля же поступала наоборот, она щедро ставила пятерки счетверками, лишь бы ее не трогали матери двоечников. Потом математичка вышлазамуж за Семена Приходько, а Регина продолжала гулять. Встречались по-прежнемучасто, потому что продолжали жить с родителями. Регине активно не нравился мужподруги, но, в конце концов, это был не ее супруг, и девушка, делая над собойопределенное усилие, мило общалась с Приходько. Отношения были дружеские,ходили друг к другу в халатах.