Она уважительно вернула мне амулет и задумалась. Я сидел рядом и не дышал, чтобы не сбить ее с мысли.

— Это очень хорошо, что нам именно этот амулет сегодня попался, — наконец заявила она. — На его примере я могу утверждать, что насколько создатель амулета образован и понимает, чего он хочет получить, настолько интересны и его работы. Тут ценны все знания — анатомия, биология, физика, математика, сама магия, в конце концов. И именно поэтому ни разу в своей жизни я не видела ничего путного от самоучек, тем более деревенских. Были мощные вещи, были очень сложные, не спорю, были очень остроумные и хитрые, но и только.

— Не понял, — решился перебить я ее. — Как это, сложные и остроумные, но и только?

— Чтобы создать такой амулет, — Лара ткнула пальчиком в мою сторону, — нужно знать механизм поддержания равновесия у человека, и как на него нужно воздействовать, чтобы вызвать рвотный рефлекс и сильнейшее головокружение. А это не просто так, это уже наука, понимаешь? Все остальные амулеты у тебя действуют на магическую составляющую мира, и только этот — на анатомию человека. Ну, или эльфа с гномом, неважно. Ты, скорее всего, сначала попытаешься на радостях сляпать какой-нибудь навигационный амулет. Больше ты ничего не знаешь и ничего тебе не нужно.

— Не-не-не, — замотал головой я, — очень нужно! Защитные амулеты — это вещь!

— А потом Арчи припашет тебя к своим поделкам, — пропуская мои слова мимо ушей, продолжила вслух размышлять Лара. — И будет в своем праве, он учитель, ты ученик. Сам-то он на идеи богат, а вот с расчетами у него всегда было не очень, даже удивительно, в кого он такой уродился. А тут ты под боком. Как все удачно складывается, слушай! Предвижу я вашему тандему большое будущее!

Я лишь пожал плечами, не понимая, радоваться мне вместе с ней или нет. Я знал, что амулеты работы Арчи очень ценились понимающими людьми, и сам он считался одним из сильнейших рунных магов. Но как же он достал меня за все эти годы постоянными просьбами чего-то подсчитать! Бесило то, что я не понимал, о чем идет в речь в расчетах, а работать простым расчетчиком было откровенно скучно. Потом подумал еще и понял, что большей удачи и представить себе нельзя. А расчеты… в крайнем случае, куплю себе арифмометр, давно я на него облизывался. Не покупал лишь потому, что привык обходиться без него и не хотел вводить в лишние расходы своих подельников, хоть они и предлагали. Да и тригонометрия от Арчи теперь никуда не убежит.

— Так, одну проблему я с себя сняла, — улыбнулась мне Лара. — Это радует. Теперь про руны мне даже не заикайся, с этим к Арчи. И пока не освоишь все, что он может тебе дать, ко мне не подходи, хорошо?

— Понимаю, — мне пришлось подтверждающе кивнуть головой, успокаивая ее. — Это как к преподавателю в техникуме лезть, что он тебя читать научил.

— Молодец! — похвалила меня эльфийка. — Тогда идем дальше. Наш мир, как ты знаешь, живой. Но при этом его сознание настолько для нас непостижимо, что все попытки что-либо понять в этом направлении не увенчались успехом. Слишком разный у нас уровень, понимаешь? Существует много гипотез, и при этом ни одна не дала результата. И запомни, попытки обратить на себя внимание чреваты. Никто не смог выдержать не то чтобы его внимания, а даже тени интереса. Улыбнуться может, при этом любой ребенок делается магом, а вот других его эмоций никто пережить еще не сумел.

— А ты? — на всякий случай уточнил я, — ты же вон какая сильная, яркая да красивая. Не хуже Лариски.

— А для него нет разницы между мной и тобой, — улыбнувшись, объяснила мне Лара. — Спасибо за комплимент, конечно, но только я такой же комарик, как и ты, только крылышки у меня раскрашены, и жужжать я умею не просто так, а на манер детской песенки, вот и все. Даже Единый, тот, кого вызвали из небытия своим непрерывным скулежом церковники, ему пока не очень неинтересен. Хотя внимание к себе поначалу он пережить как-то сумел. Но это не наш уровень, Тёма. С одной стороны, есть куда расти, а с другой — просто живи и радуйся.

— Не влезай, убьёт! — невольно вслух вспомнил я предостерегающую надпись на трансформаторной будке у гномскихмехмастерских с нарисованным эльфийским черепом и костями. — Понятно.

— Именно, — развеселилась Лара. Она тут же поняла, о чем я. — Именно. Электричеством пользуйся, пожалуйста. Зажигай лампочки, кипяти чайник, включай обогреватели. А вот в будку не лезь, плохо тебе будет.

— А раньше? — мне стало понятно, что эльфийка хочет спать, и я решил в ударном темпе выспросить то, что мне было интересно, пока меня не прогнали. — Не было же магии. Откуда?

— А раньше мир спал, — зевнула она. — Вот как я сейчас буду. Но предки наши затеяли войну лютую. Мне даже представить страшно каким образом, но говорят, что они научились рвать саму суть материи, чтобы убивать друг друга. И он в ужасе проснулся. И заболел. Или проснулся уже больным, не знаю. И вот тут все в одночасье переменилось. Появилась магия. К выпущенным нашими предками демонам добавились страсти великие. Земля ходила ходуном, континенты менялись местами, целые страны уходили под воду, а горы возникали на месте морей. Ну, это ты в любой сказочке прочтешь.

— Почесался, значит, — немного ошеломленно пробормотал я, но Лара услышала.

— На эту тему не шутить! — строго приказала она, и я попытался принять стойку смирно, сидя на диване. — Это табу, это очень серьезно. Расслабились вы все, как я посмотрю, дети лета. В Лютую Зиму посерьезней были.

Я выставил руки перед собой, успокаивая эльфийку, всем своим видом показывая, что полностью с ней согласен. Но злилась она не на меня, как я понял, а вообще на весь наш род. И не факт, что только людской.

— Почему, как ты думаешь, больших настоящих войн между княжествами нет? — взгляд ее голубых глаз стал холодным и немного отстраненным. — Да, они гадят друг другу как умеют, от набегов с юга отбиваются, но по-настоящему не воюют? Всё пытаются хитростью друг друга одолеть, вот как давеча в Новониколаевске?

— Не знаю, — я попытался осмыслить давно привычную мне картину мира. — Смысла нет, наверное. Земли валом, людей мало. Как захваченное контролировать?

— Смысл всегда найдется, — устало вздохнув, сказал мне Лара. — И повод тоже. Лет двести назад, когда все более или менее наладилось и княжества устоялись, поделились они на два лагеря и сцепились между собой. По-взрослому, без шуток. И вот тогда, Тёма, я впервые почувствовала, как мир вздрогнул от боли. И не только я, все остальные маги тоже. Как я в ту ночь неслась к этим идиотам! Но не успела, одни уже одолели, а другие проиграли. Устроили они генеральное сражение, скоты, и залили какой-то несчастный луг кровью. До сих пор его охраняем, на паях с церковью, потому что лезет оттуда каждое полнолуние нежить самая мерзкая.

— Ясно, — я понятливо кивнул головой, когда эльфийка замолчала в раздумьях. — с тех пор по-крупному не воюют. Предупреждение, значит, от магов получили.

— Не было предупреждения, Тёма, — Лара грустно покачала головой. — Мы тогда как с цепи сорвались. Усыпили всех, кого посчитали виновными, без возможности проснуться, навсегда и до смерти. Я лично целыми семьями и родами косила, другие маги не отставали. Всю верхушку с обеих сторон, всех хоть чуть-чуть причастных, не разбирали. А потом да, предупредили. Вот с тех пор и не воюют.