Я улыбаюсь. Меня уже приучили сниматься на смартфон, так что улыбаюсь. Но внутри я весь сжался от обрушившихся на меня мыслей и воспоминаний о Майке. Это из-за цифры. Болезненное напоминание о его слишком короткой жизни, о том, как молод он был, когда его отняли у меня. У нас. Чувство такое, как будто меня пнули в грудь.

И я ненавижу селфи. Никогда их не делаю. Ну ладно, никогда за исключением тех случаев, когда я сижу в кабине пилота, наряженный Гэндальфом. Это как раз было круто. Но в целом селфи – это не мое. И набирать нужное количество незнакомцев и позориться – тоже не мое. Ладно хоть костюм служит мне своеобразным укрытием.

Пассажирам опять в мягкой форме предложили поучаствовать, так что недостатка в добровольцах у меня нет. Все милы, улыбаются и полны энтузиазма со мной сфотографироваться. Я разрешаю желающим подержать посох и щелкаю на свой телефон. Даже кто-то из членов экипажа принял участие.

Но участвовать хотят не все. Какой-то чудик отворачивается, когда я прохожу мимо, и, кажется, смущается еще больше меня. Или он правда не фанат «Властелина Колец». Такие люди существуют на самом деле. Пара человек притворяются спящими, но я все равно втихаря делаю снимок и широко на нем ухмыляюсь. Один мужчина, кажется, так погружен в то, что он смотрит или слушает, что просто не видит склонившегося над ним шестифутового Гэндальфа с громадным посохом.

«Извините, – вежливо произношу я. – Извините, вы не хотите…» Ничего. Что ж, всем не угодишь.

Кто-то хочет сделать селфи не только на мой телефон, но и на свой. Давайте, что уж там. И еще на этот. Конечно. Представляю, на скольких страничках фейсбука меня выложат в костюме Гэндальфа. Ну и ладно. Я приношу людям радость.

Я быстро сбиваюсь со счета, сколько сделал селфи. Это нетрудно. Какое начало путешествия! Спасибо, Майк.

Если вы когда-нибудь летали в США, вы знаете, что процедура въезда в эту страну способна потрепать вам нервы. Возможно, вам также известно, как любят они иногда невзначай напомнить, что сотрудник иммиграционной службы имеет право не пустить кого угодно по любой причине. Им для этого необязательно спрашивать разрешения у начальства или следовать каким-то правилам. В сущности, достаточно просто посмотреть на вас и решить, что вы им не нравитесь. И все, дело в шляпе. Вы отправляетесь домой следующим самолетом, не удостоившись чести ступить на американскую землю. А этих самых сотрудников легкомысленными весельчаками не назовешь.

Я больше не в костюме Гэндальфа. Его я снял еще над Атлантическим океаном. Но посох у меня в руках. Восьмифутовый волшебный посох из искусственного дерева. И, стоя в огромной очереди на иммиграционный контроль, я вдруг осознаю, что предмет, который я гордо сжимаю в руках, очень похож на… оружие, будь оно неладно! Ладно оператору пришлось лететь в Новую Зеландию другим путем, но я уже на том этапе, что, если сейчас получу отказ, буду выглядеть полным идиотом.

«Что это?» – мои мысли перебивает голос с американским акцентом. Это всего лишь один из тех сотрудников таможни, которые сортируют толпу по разным очередям (или «направлениям», как они выражаются). Он показывает на эту огромную деревяшку с искусными резными узорами и бросающимся в глаза большим кристаллом на верхушке. На посох Гэндальфа. В моей руке.

– Это реквизит из фильма, – отвечаю я как можно более кротким голосом.

– О, правда? – он возвращается ко мне. – Какого фильма?

– Э… «Властелин Колец», – говорю я с улыбкой. Мысленно говорю себе: «Веди себя дружелюбно». Не только себе, но и ему, как если бы я думал, что он меня услышит.

– Да быть не может! Что, настоящий посох из фильма?

А может, он и правда дружелюбный!

«Ага. Из настоящего фильма. Везу его назад в Новую Зеландию».

– Блин, чувак, правда? Я же обожаю эти фильмы! Большой фанат. Господи! А подержать его можно?

Такого я не ожидал.

– Конечно, – говорю я и чувствую, что контакт налажен. Вручаю ему посох, который он выхватывает у меня, и я вижу, как он упивается моментом.

– Так круто! Чувак, знаешь, так жаль, что нельзя сделать селфи, но в этом зале телефоны запрещены. Здесь нельзя снимать.

– А… Как жаль.

Я жду, когда он отдаст мне посох.

– Пошли за мной! – заявляет он и тащит меня мимо огромной очереди к паспортному контролю. Я горячо благодарю и мысленно готовлюсь к следующему испытанию.

Естественно, сотрудник в окошке выглядит не менее пугающим, чем полагается сотруднику миграционной службы. Это здоровяк с таким лицом, что можно подумать, будто улыбка для него явление редкое и нежелательное. В данный момент он занят кем-то еще, но я вижу, что он поднимает глаза и сканирует меня взглядом. Меня и – да! – мой багаж. Я близок к тому, чтобы полететь домой следующим самолетом. Кажется, я явно интересую его больше, чем сомнительный тип впереди меня. Его он готов пропустить, потому что слишком отвлекся на огромный пилон в моей руке.

Он шлепает штамп на паспорт, едва на него взглянув, и подзывает меня. Я подхожу, отчаянно старясь выглядеть не таким робким, каким я себя чувствую.

– А там что? – он смотрит на посох.

Ну вот опять. Приехали.

– Это реквизит из «Властелина Колец», – отвечаю я, как могу бойко, и замечаю, что первый парень все еще топчется поблизости и улыбается мне. Он еще не отошел от счастья, что ему дали подержать посох. Может, позволить ему сделать это еще раз, прежде чем меня отправят в Лондон?

– Из настоящего фильма? – переспрашивает мордатый.

– Да. Это посох Гэндальфа.

– Не может быть, правда?

– Да, тот самый, с которым Иэн Маккелен ходил в фильме. Я везу его назад, в Новую Зеландию.

– Чувак, так жаль, что здесь запрещена съемка. Я так хочу селфи с ним! – кажется, он улыбается.

Это прекрасно. Сзади него ухмыляется и кивает его напарник. Думаю, я поднял им настроение.

– Паспорт, – он протягивает руку.

Я стою и выдыхаю, пока он изучает мои документы.

– Толкин, ого? Вы не родственники?

Не думаю, что он ждет, что ответ будет положительным.

– Я его правнук.

– Не может быть! Круто. Потрясающе.

Бум. Он штампует паспорт и отдает его мне.

– Хорошо вам провести время в Штатах. И хорошей поездки. Благослови вас Бог!

Это было легко. Надо каждый раз ездить в Америку с этим посохом.

Скарабей

Я почти приспособился к смене часовых поясов. Еще одно долгое путешествие без сна из Лос-Анджелеса на другой конец света, и