Эта пустота была с одной стороны благом для Кристы: не требовалось слишком тщательно прятаться и чересчур оберегать щенка. А с другой — с пропитанием было туго.

Там, где теплится хоть какая-то человеческая жизнь, обязательно образуются съедобные отходы в виде ошкурок от сарделек, надкушенных кусков хлеба или остатков каши. Случается, хозяева таких вот Богом забытых кочегарок нарочно принимают бесхозных собак на службу, тем самым обставляясь безотказной сигнализацией, совсем не лишней на отшибе. Сторожа мало-мало подкармливают приблудных псов, а те усердно гавкают на всяк проходящий, проезжающий или пролетающий мимо объект. Ничейные дворняги легко закрепляются и в других местах, требующих пристального догляда. Служивые из охранных предприятий, контролирующих разные стройки или базы, просто не нарадуются на этакую почти дармовую добровольную дружину: никем не обученные шавки исключительно по генетическому зову становятся надёжнейшими караульными.

Увы, Кристе не слишком-то везло. Кочегарка по причине отсутствия денег на ремонт худого котла, несмотря на приближающуюся пору холодов, всё ещё стояла на замке, и халявы с пропитанием не предвиделось. Одолеваемая голодом собака попыталась было промышлять в лесу. Мысль эта пришла из её прекрасного утраченного прошлого. По своим прогулкам с хозяином она помнила живую возню и шорох в кустах, запах незнакомых существ на лесных и полевых тропинках. Она откуда-то знала, что, попадись ей та живность, ею можно закусить. Но в то время Криста, сытая и холёная, воспринимала стезю добытчика чисто гипотетически, не включая охоту на дичь в круг своих реальных насущных интересов. Другой коленкор теперь, когда живот того гляди прилипнет к хребту.

Хотя ты, дорогой мой друг и товарищ, не можешь жаловаться на содержание — и каши, и мясных ингредиентов с овощами, и витаминов разных мастей я всегда давал тебе сколько полагается и вовремя, всё же откуда-то из глубины поколений, от какой-нибудь дворовой прапрабабки, наверное, пришла к тебе неистребимая боязнь голода. Сам ты, понятно, не знал, что такое есть раз в два-три дня, и то не до отвала, но, видимо, очень хорошо представлял, какие ощущения испытывает голодающая собака. До последнего дня в тебе, как и в остальных твоих сородичах, жила тяга к припрятыванию съестного. Убираясь в доме, я постоянно там и сям находил явно специально схороненные засохшие кусочки колбаски, недожёванные жилки или обломки косточек. Как недовольно ты глядел на эти свои обнаруживаемые и выбрасываемые вонючие сокровища! Всем собакам, как и тебе, инстинкт подсказывает делать захоронки на чёрный день. История с Кристой пример того, как порой бывает такой день близок.

Насторожённо и даже несколько боязливо Криста попыталась внедриться в малознакомый ей мир дикого леса. О счастье! В нем обнаружилось множество тропинок, полянок и канав, наполненных хотя и новыми для неё, но соблазнительно-съедобными запахами. В лесу гомонили разнокалиберные крылатые существа — птицы. Несколько раз она замечала, как с дерева спускалась и потешно скакала по земле рыженькая хвостатка-белка. Под замшелыми корягами прятались населённые лесной мелочью норки. А однажды Криста видела даже крупного ушастого зверька, довольно долго уплетавшего в канаве какую-то травку. При её приближении зверёк заложил уши на спину и дал такого стрекача при помощи длинных задних лап, что у собаки в глазах замельтешило.

В общем, лес сулил богатый стол. Явное наличие дичи вдохновляло собаку, и она добросовестно пыталась изловить попадавшихся на глаза представителей лесной фауны. Но оказалось, что дело это очень непростое, в особенности для животного, с детства приученного к совсем другим способам добывания пропитания. Охотничья удача улыбнулось ей только однажды — в виде тощего до жалости и, очевидно, больного вороньего птенца, который из-за слабости не смог улепетнуть от массивных Кристиных лап. Белка же, бегавшая по траве между сосен, которую собака попыталась было нагнать, рассержено затрещала и шустро забралась на дерево, откуда стала выказывать охотнице гневное пренебрежение, демонстративно скидывая прямо на морду разозленной преследовательнице шелуху от прошлогодних шишек. Ушастый в экстазе своего пира хотя однажды и подпустил довольно близко, но, исправляя оплошность, взял такой стремительный старт, что полностью осрамил спринтерскую попытку Кристы. А мышиные и кротовьи норки оказались глубокими и узкими лабиринтами, о ловле в которых мордатой кане корсо и думать было нечего.

Промаявшись в лесу почти безрезультатно пару дней и основательно спав с боков, Криста поняла, что придётся менять место поиска пропитания. Тем более, что её уже давно дразнил тянущийся от лесхозовских хибар знакомый домашний дух. Следовать этому зову она желала всё более страстно, но на первых порах претила боязнь встретить у жилья кого-нибудь из её бывших хозяев. Однако чем больше длилась вынужденная голодная диета, тем больше заставлял идти на сближение с людьми страх растерять прежние силы и спасительное для щенка молоко.

Каждая, даже самая что ни на есть домашняя собака, выходя на прогулку, сразу находит источник съестных запахов. Если тебе удавалось удрать с поводка (а к такому счастью стремятся все хозяйские псы), первым местом, которые ты посещал во время недолгого свободного променада, оказывалась, конечно же, помойка. Нет, не пировать ты сюда стремился — жратвы дома было вдосталь. Тебя звала страсть к самостоятельному получению добычи и новым исследованиям мира. Ведь нигде запахи не бывают так остры, откровенны и красноречивы, как в куче отбросов. Жадно ловить их, наслаждаться их разнообразием и исследовать незнакомые веяния — вот упоение, вот восторг для любой псины!

Первый визит в незнакомую зону исстрадавшаяся корсиканка сделала под вечер. Опасливо стараясь держаться в тени деревьев и кустов, она стала пробираться вдоль домов. По запахам, витающим в этой части вселенной, выходило, что здесь обитает достаточно разномастное население. Шлейф от дорогого бензина и качественной косметики, очень схожий с запахами покинутого дома, говорил о присутствии зажиточных людей, предпочитающих хороший стол. Но преобладали всё же эфирные признаки куда меньшего благополучия — застарелого привычного перегара, давно не ремонтированных помещений, дешёвого табака, заношенной одежды и часто употребляемых лекарств. Настоявшаяся вонь именно такого состава окутывала большинство первых этажей домишек и заплеванных, настежь открытых парадных, ведущих в них.

А еще из домов невыносимо несло кошками. Бывшие хозяева Кристы кота держали. Но это было ходячее серое облако в штанах, раскормленное и вальяжное, которое регулярно мыли чем-то душистым, по-марсиански не похожее на дух здешних кошастиков. В лесхозовских домах оставляли следы совершенно незнакомые существа, явно из числа исконных собачьих антагонистов, к которым Криста почему-то сразу начала испытывать подспудную вражду, подстёгиваемую урчаньем в пустом желудке. Поймать кошку корсиканка, конечно, прямого плана не держала, но была уже недалека от того, чтобы рассматривать кошачье племя как объект охоты.

Впрочем, мысли о кошках перебивали другие куда более серьезные размышления. В лесхозе, судя по многочисленным меткам, обретались и Кристины сородичи. Увы, опыт общения с одноплеменниками у неё был минимальный — встречаемые на прогулках редкие соседские псы, победно отлупленная полуовчарка да рыжий кавалер, подарившей столь несчастливое наследство. Казалось бы, прекрасный повод для новых знакомств. Но наличие собачьих следов её почему-то совсем не радовало. Как теперь вести себя при встрече с одноплеменниками? Рядом нет хозяина, дающего направление действиям и являющегося опорной осью всего её поведения. Нет и дома, составляющего в представлении Кристы её глобальный оплот и защиту. Исчезла основа, позволявшая корсиканке материально и психологически чувствовать себя в равновесии и безопасности. За неделю пребывания в окрестностях кочегарки Криста ещё не до конца уяснила, хорош или плох её нынешний мир по отношению конкретно к ней самой и её потомству. Существовать в нём одинокой собаке было пока не слишком-то комфортно. И она почему-то остро чувствовала, что именно от встречи с себе подобными будет зависеть очень многое.