Маркграф нахмурился.

— Место покажете?

— Да, только не сегодня. Лучше завтра с утра. Его убили не сегодня и не вчера, а примерно в то же время, что и старую Клару. Так что один день ничего не решит. А на ночь глядя я туда не полезу.

— Вы все-таки полезете? Со мной?

— С вами полезу. И не смотрите так на меня. Мне это тоже выгодно. Мало ли что там может быть внутри. Хм. Полезного в том числе.

— Значит я завтра утром у вас?

— Да, приходите пораньше и Брендана прихватите.

— Брендана? А он нам зачем? Вы не слишком много времени проводите с этим мальчишкой? — нахмурился Маркграф.

Вот тебя забыла спросить, подумала я, но вслух сказала совершенно другое.

— Он единственный, кому я доверяю. Он абсолютно точно не убивал старую Клару.

— Да, это верно. Хорошо. Мы завтра с утра будем.

— Не вздумайте в дом заходить. Я сама выйду. Я уже защиту повесила на крыльцо и окна, — и, дождавшись его кивка, повернулась к сове: — Ру, полетели домой.

Развернувшись, отправилась спать в собственный зачарованный дом ведьмы.

Утром я сидела на крыльце и гладила Ру. Сов жмурился от удовольствия и довольно угукал. Мы с ним засекли приближение Маркграфа и Брендана, как только они вошли в деревню. Я взяла с собой корзинку для грибов, но она была маленькая. Заготовки потом.

Я вошла в лес почти сразу, а вот мои спутники потоптались и вошли только когда я их окликнула. Да что не так с лесом? Странно. Ну, убили оборотня. Это же не повод, в самом деле, сюда не ходить? Или я чего-то еще не ведаю? Надо бы выяснить. Ладно, потом. Дел и так полная корзина. Но я все же поинтересовалась у Маркграфа, и получила туманный ответ, что оборотни предпочитают охотиться в горах, что за замком. Лес отдан на откуп людям из деревни.

Я кивнула и спросила у Брендона, почему деревенские не собирают грибы. Парень даже остановился в недоумении.

— Так они же ядовитые?

— Что, все? — пришла моя очередь удивляться.

— Все! — уверенно заявил парень.

— И кто так сказал?

— Да никто. Просто мы собирали несколько раз, но потом после серии отравлений решили, что больше не стоит.

— Ну, ну. Как говаривала одна из моих тетушек: «Съедобными грибами, конечно, не отравишься, но с другой стороны с ними и по душам не поговоришь!» В каждой деревне свои заморочки, но чтобы совсем грибы не собирать, такое первый раз вижу, — пожала я плечами.

— Они ядовитые. Может быть, для ведьмы нет, но человек или оборотень умрет, — продолжал гнуть свое парень.

— Ладно. Знала я одного повара, тот утверждал, что все грибы съедобны, а я просто не умею их правильно готовить. Но чтобы все ядовиты? Да нет, я не спорю, мне больше достанется, — решила поставить точку в бессмысленном споре.

Маркграф в споре участие не принимал. Ему были глубоко безразличны грибы. Он пару раз пытался спросить про дом и труп, но я лишь пожимала плечами и говорила, что он скоро сам все увидит.

Я вела их немного дольше, чем шла сама, и делала обходные пути. Потому что эти два нехороших… хм… оборотня, шли как на параде. Громко и совершенно не глядя под ноги. Они же мне весь брусничник перетопчут. Так что нет. Пусть лучше через валежник, зато моя малина целей будет.

На поляну с домом в итоге мы вышли слегка потрепанными, но зато я была довольна. А когда ведьма довольна, то все вокруг счастливы. Это же известная истина.

Дом на поляне ничуть не изменился. И я, принюхавшись и отпустив магию, поняла, что со вчерашнего дня тут никого не было. Отлично. Сообщив наблюдения спутникам, я первая двинулась вперед. Внутрь я не заходила и понятия не имела, есть ли там ловушки, так что лучше бы я пошла первой. Вот схватят они проклятье, а мне потом снимай. Обезвредить его гораздо проще.

Дом хоть и каменный, но при этом очень маленький. Внутри оказалась всего одна комната. Крыша рухнула, но вот балки, что ее поддерживали, все еще стояли, поэтому комната была не сильно повреждена. Прямо посередине лежало тело. Ну, то есть то, что от него осталось.

— А почему он так выглядит? — спросил Брендон.

— Как? — в свою очередь спросила я.

— Разве не должны были остаться только кости? — и Брендон сглотнул, парень явно не был готов увидеть мумию.

— Процесс разложения протекает по-разному. Слишком много факторов и явлений на это влияет. Влажность, доступ воздуха, да много чего. Здесь он лежит на проходе, и при этом снег и дождь на него не попадали, потому что над ним есть остатки крыши. Вот он и высох, — объяснила я свою версию.

— Вполне возможно. А с чего вы взяли, Лика, что это оборотень? Вы вообще в дом не заходили и его не видели. Как узнали? — спросил меня Маркграф.

— Не знаю. Я почувствовала смерть. И то, что смерть все еще в доме, значит внутри тело. Не знаю, почему, но мне показалось, что это оборотень. А еще мне очень не хотелось иметь дело со старостой. Вы мне кажетесь более разумным, а человеческим трупом вы могли и не заинтересоваться, когда как убитого оборотня обязаны осмотреть как Маркграф, — честно ответила я.

Он кивнул и даже слегка улыбнулся, отдавая тем самым дань моей честности и находчивости. А я спросила.

— Я ошиблась?

— Нет. Это и в самом деле оборотень. Более того, я его помню. Он собирался с нами в последний поход, только неожиданно передумал почти перед самыми сборами. Он ушел, сказав, что у него появились важные личные дела, — ответил Маркграф.

Он наклонился и принялся ощупывать остатки одежды. Ничего интересного не нашел. Тогда он перевернул тело, и мы увидели, что одежда на спине была порвана и в бурых кровавых пятнах. Труп все это время лежал на спине, поэтому пятна остались, а вот с пола их смыли снег и дождь.

— Лика, а его нельзя призвать как старую Клару? — с надеждой спросил Брендан.

Ему тут очень не нравилось, и он решил, что если мы призовем убитого, то он нам все расскажет, в том числе имя убийцы и мы вернемся обратно в замок. Это все читалось у него на лице. Но я его сильно разочаровала своим ответом.

— Старая Клара была ведьмой. И она оставила свое посмертие специально для ведьмы, что придет узнать о ее гибели. Здесь самый обычный оборотень. Возможно, сразу после его гибели