кажется, все просто. Делаем город независимым от бея, и он наш. Все купцы и ремесленники будут нашими и душой и телом. Облагаем всех жителей небольшим фиксированным налогом: скажем, один дирхем в год с каждой души, включая рабскую. Купцов облагаем ввозной и вывозной пошлиной в размере 1/20 от рыночной цены товара. Ремесленники пусть платят ежемесячный налог в размере 1/10 от стоимости произведенной продукции. Купцы, не проживающие в городе, платят таможенную пошлину в размере 1/10 стоимости товара.

Собранные налоги тратим на содержание войск, стражи, таможни и небольшой администрации наместника.

— А хватит ли нам налогов на содержание войск и администрации?

— Нам, конечно, нужны другие источники налогов. Сходу могу предложить наладить перегонку нефти на керосин и производство керосиновых ламп. Производство ламп вполне освоят местные ремесленники. Но, покупать их мы должны монопольно. А перегонкой нефти займемся сами. Добычу нефти тоже забираем полностью себе. Пока она еще не пользуется особым спросом. Это тоже будет наша монополия. Перегонку, думаю, наши инженеры наладят легко. Будем монопольно торговать керосином и лампами. Думаю, этот эксклюзивный товар пойдет на «ура» во все сопредельные и прибрежные страны. Думаю, наши инженеры подскажут и другие виды товаров, которые мы сможем производить на экспорт.

— Отличная идея. Как отобьем шаха, озадачу этим инженеров. Что еще?

— С отменой рабства, я думаю, нужно повременить. Хотя мы и декларировали его отмену, но применили этот принцип, пока, только к трофейным рабам. Пусть так и будет. Потому что, если мы отменим рабство во всем Ширване, местные богатеи нас, мягко говоря, не поймут, поскольку, рабы тут имеются у всех мало-мальски состоятельных людей. Наша власть, тогда, не будет прочной.

— С этим я вполне согласен. Пусть и дальше владеют. Но, русских людей нужно из рабства выкупить. Пойдут к нам в войска и в работники.

— Когда у нас будут деньги, можно будет выкупить не только русских, но и грузин с армянами, они тоже христиане.

Сложнее ситуация в сельской местности. Владения бея мы отпишем в собственность отряду. С этим сомнений нет. Управлять ими будет наместник с помощью местных управляющих. Но, большая часть окружающих город земель принадлежит местным феодалам: бекам и вали. Крестьяне здесь землей не владеют, почти все они являются арендаторами у феодалов. Свободных крестьян с собственной землей здесь очень мало.

Я считаю, этот порядок нам ломать не следует. Иначе, все эти феодалы пойдут против нас. Когда разгромим шаха, примем у них присягу в мечети на Коране и обложим ежегодным налогом, примерно, в размере десятины от стоимости урожая. Можно этот налог взимать и в натуральном виде. Кроме уплаты налога, феодалы должны являться «конно и оружно» на воинскую службу по вызову бея или наместника. Пусть и дальше так служат. Только уже нам.

Нужно заявить, что, хотя мы сами христиане, но никаких гонений за иную веру не будет. Все религии у нас будут равноправны.

Мне представляется, такая система будет стабильной. Они нам налоги и службу, мы им защиту от внешних врагов. А если кто вздумает бунтовать, так наместник со своим регулярным войском их к порядку быстро призовет.

— А где мы будем брать рабочую силу на строительство форта и, в дальнейшем, на добычу нефти? Еще такой вопрос они зададут, наверняка, откуда мы пришли, такие могучие? Что отвечать будем?

— О рабочей силе. Во-первых, у нас есть много трофейных товаров. Можно отправить торговый караван в Дербент. Можно товары продать местным купцам, а на эти деньги нанять крестьян и городских обывателей. Во-вторых, наверняка, здесь есть осужденные преступники — каторжники. В-третьих, военнопленных не обязательно сразу на волю отпускать. Пусть годик — другой поработают на нас за еду.

О нашем происхождении ответим так. Еще у древних греков, римлян и у теперешних византийцев многие авторы упоминали о существовании далеко на севере страны Гипербореи, населенной могучим и обладающим многими тайными знаниями народом. Эти мифы до сих пор еще живы. Вот и заявим, что мы из Гипербореи. Якобы, наша страна лежит северо-восточнее земель русов и варягов, за Уралом. Пусть проверят!

— Блестяще, Михаил Осипович! Давайте так и огласим местным «шишкам» на встрече с ними. Попрошу это сделать Вас. Огромная удача, что Вы с экспедицией Академии попали сюда вместе с нами. Иначе, мы бы тут тыкались, как слепые котята.

8. Новые порядки.

Купец Рувим ибн Пейсах, один из богатейших людей города Баку, уже второй день пребывал в крайне встревоженном состоянии. Вчера рано утром он был разбужен сторожем Муслимом, сообщившим, что со стороны порта слышен какой-то громкий и частый треск.

Восстав с постели, Рувим накинул бархатный халат, всунул ноги в парчовые тапочки и вышел на балкон второго этажа своего дома. И вправду, треск слышался и со стороны порта и со стороны двух других ворот города.

По улице, ведущей от портовых ворот к цитадели, быстрым шагом прошли два отряда хорошо вооруженных воинов. Купец, от греха подальше, спрятался за каменное ограждение балкона. Однако, он заметил, что во втором отряде большинство воинов держали в руках какие то железные палки с длинными остриями, не похожие на известные Рувиму типы оружия.

Купец распорядился запереть ворота, все двери и закрыть ставни на окнах. Все деньги и драгоценности распорядился закопать в землю за конюшней. На виду оставил лишь самую малость в медной и серебряной монете.

До полудня ничего не происходило. По улице туда — сюда перемещались группы воинов в кольчугах с обычным вооружением. Под окнами по улице воины прокатили на руках в сторону цитадели четыре повозки, на которых лежали толстые металлические трубы. После полудня со стороны цитадели четырежды что-то изрядно громыхнуло, было похоже на раскаты грома.

Еще через полчаса громыхнуло со стороны залива. И почти сразу, грохнуло со стороны донжона. Рувим переместился на другую сторону дома и выглянул в щель ставней. Над верхушкой донжона расплывалось облако дыма. Затем, все снова стихло. Воинов бея и стражников в знакомом облачении на улицах видно не было. Купец понял, что город захвачен неизвестным войском. Следовало ожидать грабежей и разбоев. Рувим как мог успокаивал жену и домочадцев, предложив им молиться за спасение их жизней и имущества. Чем они и занялись. Однако, до вечера ничего не происходило. Вопреки ожиданиям, ночь тоже прошла спокойно. Улицу до рассвета патрулировали группы захватчиков.

Утром Рувим снова занял свою наблюдательную позицию на балконе. Со стороны цитадели неоднократно доносились громкие крики сотен глоток: «Ура!» Рувим понял, что захватчики празднуют победу. Теперь следовало ожидать, что, по традиции, город будет отдан военачальниками на разграбление воинам. Все семейство Рувима снова начало молиться.

Около полудня раздался громкий требовательный стук в ворота. Через открытое смотровое окошко к вышедшему из дома Рувиму обратился знакомый ему десятник городской стражи и потребовал немедленно явиться во дворец бея. Под конвоем десятника и четырех воинов -захватчиков купец, как и был, в халате и тапочках, поплелся во дворец. Времени на переодевание ему не дали. Впрочем, обращались с ним довольно вежливо, по крайней мере, никто его не толкал и не бил.

Во дворце купцу бывать приходилось не раз. Его приглашал управляющий дворцом Залман-бек для закупок персидских и китайских товаров, которыми торговал Рувим, для нужд дворца. На этот раз во дворце все было совсем по-другому. Не было тишины, покоя и благолепия. По коридорам и лестницам сновали люди, как местные, так и пришлые, четко выделявшиеся своей совершенно ни на что не похожей одеждой и оружием. Внимательный глаз купца подмечал все.

Одеяния у них были похожие, но разные. Черные, серые и белые обтягивающие туловище камзолы, туго подпоясанные широким ремнем с большой пряжкой. Узкие шаровары, тех же цветов, заправленные в высокие кожаные сапоги. Маленькие круглые шапки с козырьками н того же цвета, что и камзолы. Все они имели на плечах полоски разного цвета. И почти у каждого, помимо висевшей на боку обычной сабли в ножнах, имелось и замеченное еще вчера необычное орудие: железная трубка с длинным острием на конце, прикрепленная к рукояти, напоминающей рукоять самострела. У тех из них, у которых на плечевых полосках имелись серебряные звезды, таких ружей не было.

Рувима ввели в зал приемов бея. Вместо дастархана и любимых подушек бея во главе зала был установлен высокий стол,