но контекст иной. Если Типпельскирх определяет географические пределы противостояния советских и немецких сил на достаточно широком фронте, то Бутлар локализует событие в районе реки Ангерапп:

«Войскам 4-й армии (немецкой. — Г. К.) удалось путем контратак против открытых флангов русского клина отрезать значительную часть сил противника, вышедших к реке Ангерапп, уничтожить их и вернуть Гольдап. В этих боях было уничтожено около 1000 танков и до 300 орудий противника»[82].

Здесь обращают на себя внимание временные несоответствия происходившего. Советские войска уже завершили начатую ими операцию, перешли к обороне. Только через неделю после этого немцам удалось вернуть Гольдап. И еще одно: у Типпельскирха сообщается о советских потерях — «свыше 300 орудий», у Бутлара — «до 300 орудий».

Естественно, требовать от немецких генералов данных о потерях советских войск с точностью до единицы техники по меньшей мере нелогично. Однако совпадение цифр у обоих без указания источника и произвольное округление цифр наводит на мысль об определенной заданности излагаемого материала. Об этом писал еще К. Н. Галицкий, удивлявшийся тому, что 3-й Белорусский фронт имел всего 688 танков, а потерял, по мнению немецких генералов, «около 1000»[83].

Впрочем, генерал Галицкий не пишет о потерях танков советскими войсками в Гумбинненском сражении. В какой-то степени это обстоятельство в контексте с общим критичным подходом многих исследователей к оценке потерь личного состава и боевой техники войск 3-го Белорусского фронта вызывает сомнение в достоверности приводимых советскими военачальниками сведений[84].

Между тем архивные документы сообщают действительно о крупных потерях советских войск в бронетехнике. Учитывая, что во второй половине октября 1944 г. в ходе Гумбинненского сражения на ограниченном участке местности в Восточной Пруссии (примерно 100 км х 20–30 км) произошло массированное применение танков и САУ с обеих сторон (больше такого масштаба танковых боев в Восточной Пруссии не отмечалось. — Г, К.), крупные потери были ожидаемы.

В подготовленном уже после окончания войны отчетном документе о потерях танков сообщается общая цифра потерь с 16 по 27 октября 1944 г. — всего 663 танка, в том числе сгорело 344, подбито 267, подорвалось на минах 46, подбито средствами авиации 6. В примечании к документу указано: «Безвозвратные потери приведены в графе «сгорело». Остальные потери восстановлены или подлежат восстановлению»[85].

Современные исследователи с недоверием относятся к системе технического обслуживания и ремонта бронетехники Красной армии на поле боя, относя достижения ремонтников к области чудес[86].

Однако эффективность действий войсковых ремонтных органов действительно была исключительно высокой. Они продвигались непосредственно за боевыми порядками войск, работали подогнем противника и в течение 3–5 часов могли восстановить значительную часть поврежденной техники, требовавшей текущего ремонта[87]. Кроме того, танк считался, например, подбитым, если у него была перебита гусеничная лента. Этот случай вносился в актив артиллеристов, танкистов или саперов противника. Однако чаще всего экипаж машины мог устранить такую неисправность (замена трака или пальца гусеничной ленты) своими силами в течение 1–1,5 часа, и танк снова принимал участие в бою, хотя и числился в победном активе противника.

Комментируя приведенную выше справку о потерях танков в Гумбинненском сражении, следует заметить, что простое арифметическое сложение при оценке численности потерь и общей численности танков в 3-м Белорусском фронте неприменимо. Поэтому следует считать, что потери фронта в танках в операции составили 344 машины. Послевоенная справка нашла свое подтверждение в другом документе, подготовленном в ходе Гумбинненского сражения.

По данным Оперативного управления Генерального штаба Красной армии, в войсках 3-го Белорусского фронта насчитывалось 634 танка, в том числе КВ — 62 единицы, легких — 24. Подготовка операции завершалась, шло доукомплектование войск боевой техникой, поэтому перед началом операции, по Галицкому, количество танков достигло 688 (напомню, что командарм 11-й гв. армии готовил свою монографию в 60-х годах, имел доступ ко всем архивам и был объективен. — Г. К.). 20 октября, после прорыва полевого оборонительного рубежа немцев, советские войска понесли потери, в том числе и в танках, количество которых сократилось до 518 единиц. Потери составили 170 боевых машин[88].

По данным на 29 октября, уже после завершения операции, во фронте насчитывалось, по справке заместителя начальника 3-го Белорусского фронта полковника Козлова, 487 боевых машин, в том числе 152 танка, которые уже прибывали в состав фронта на пополнение. Таким образом, во фронте после окончания операции насчитывалось 335 танков[89]. Потери танков в войсках 3-го Белорусского фронта непосредственно в период прорыва к Гумбиннену составили: 518–335 = 183 танка. Всего в Гумбинненской операции было потеряно 340–350 танков. Да, много, но немцы-то защищали свою Родину!

Оперативные данные непосредственно периода военных действий и данные послевоенные советского военного командования практически совпадают, но не подтверждают сообщения немецких генералов Типпельскирха и Бутлара.

Восточно-Прусская стратегическая наступательная операция

Подготовка операции

К началу 1945 г. 3-й Белорусский фронт, действовавший на фронте общей протяженностью около 170 км, имел в своем составе шесть армий — 5-ю, 28-ю, 31-ю, 39-ю общевойсковые, 2-ю и 11-ю гвардейские (2-я гвардейская была передана из 1-го Прибалтийского фронта), два танковых корпуса. С воздуха действия фронта поддерживала 1-я воздушная армия. На левом фланге 1-го Прибалтийского фронта, от устья Немана до Сударги, оборонялись войска 43-й армии, которая вскоре после начала операции была передана в состав 3-го Белорусского фронта. Слева от 3-го Белорусского фронта действовали войска 2-го Белорусского фронта.

Для проведения Восточно-Прусской операции Ставка сосредоточила группировку сил и средств 2-го и 3-го Белорусских фронтов, насчитывавшую 1670 тысяч человек, 28360 орудий и минометов, 3300 танков и САУ. Действия войск с воздуха поддерживали 3000 самолетов[90].

Группировке советских войск в Восточной Пруссии по-прежнему противостояла группа армий «Центр». 2-я, 4-я и 3-я танковая немецкие армии имели в своем составе 41 дивизию и одну бригаду, насчитывавшие 580 тысяч солдат и офицеров и 200 тысяч фольксштурмовцев, 8200 орудий и минометов, около 700 танков и штурмовых орудий, 515 самолетов[91].

Советскому командованию удалось добиться абсолютного превосходства в силах и средствах над противником: