я сдаюсь. Победителей тоже не будет, так как нельзя выиграть у того кто стал важнее жизни. Нельзя требовать подчинения от того, кому готов подчиниться. За нас всё решил огонь. Я слишком поздно поняла эту простую истину.

Один удар лапой и потрепанная химера отлетела к железобетонной стене, оставив на ней сеть трещин. Лапы судорожно подгребли под себя мелкий камень. Тяжёлый вздох, как признание ошибки и глаза закрылись. Сознание накрыла тьма. Я проиграла.

* * *

Я оказалась в знакомом коридоре. Подняла руку и увидела стоящий на ней знак. На второй ладошке также хорошо просматривались линии рисунка. Значит правильно поняла, изменить свою судьбу не могу. Слизь на стенах теперь вызывала лишь раздражение. Стоны страдающих не пугали, а грязная жижа под ногами неприятно чавкала. Решительно пошла туда, где получила знак. Постамент был пуст, мне не нужно было подходить к нему, чтобы видеть каменную поверхность и я ещё хорошо помню, чем там устлано дно.

— Зачем я здесь?

— Хороший вопрос, — из-за постамента вышла химера и запрыгнула на плоский камень. — Желаешь узнать ответ?

— Да. Не могу сказать, что приятно здесь находиться.

— Да уж, мрачновато. Пока ты там без сознания, побудешь со мной.

— Так я не умерла?

— Нет конечно. Что за глупость ты говоришь.

— И всё-таки, зачем я здесь и кто вы?

— Я хранительница провидец. Обычно меня видят в момент смерти.

— Так значит… Я там почти умерла.

— Не расстраивайся. Шею тебе не свернули, поэтому поживёшь ещё.

— Успокоила. Прямо гора с плеч.

— Не ждала тебя так рано.

— Может тогда ответишь на вопрос? Зачем я здесь?

— Каждая провидица перед смертью должна вернуть знак, чтобы его могла найти следующая химера, та, что способна попасть в прошлое, — она подтолкнула лапой знакомый камень, но на нём отсутствовал знак. Обычный гладкий кругляш остался лежать на постаменте, скатившись в небольшое углубление.

— Так вот как это работает. Есть ещё что-то, что я должна знать?

— Остальное ты способна узнать сама. Но раз настаиваешь. Не пытайся сделать для всех хорошо. Не получится.

Химера исчезла и я вместе с ней.

Хранительница не обманула, я выжила. Просторная светлая комната напоминала гостиничный номер. На широкой кровати с мягким матрацем было удобно лежать. Травмы полученные в бою уже заживали, только сильно жгло плечо. Повернула голову, чтобы посмотреть, почему так болит. На плече красовалась печать. Пока находилась в бессознательном состоянии, меня заклеймили как корову. Теперь у меня есть личное чудовище, я проиграла и обязана подчиняться. Если бы это были просто правила, можно было попытаться их изменить. Но это инстинкты, с которыми невозможно бороться. Я всегда буду зависима от Фарея и печать лишь свидетельство этого. Проиграла бой, проиграла свободу, проиграла жизнь. Чёртовы химеры и их игры. Да, я одна из них, но кто бы знал, как мне всё это не нравится. Когда в комнату открылась дверь, ожидала увидеть Фарея, но вошёл незнакомый мужчина. В охоте он участия не принимал, иначе я бы знала кто этот арх.

— Вижу, ты пришла в себя. Теперь мы сможем поговорить. Я Эберт.

— Диана, но ты и так это знаешь. Ты не участвовал в охоте. Почему?

— Это всё что тебя интересует?

— Можешь не отвечать, сама узнаю.

Эберт расположился в кресле у окна и снисходительно усмехнулся, потешаясь над горячностью молодой химеры.

— Надеюсь, позволишь, и я отвечу сам, — я кивнула и Эберт продолжил. — Слишком стар стал для таких игр. Победа не принесла бы мне ожидаемого удовольствия.

Я пожала плечами и поморщилась.

— Обязательно было клеймить?

— В твоём случае без печати не обойтись. Вижу, не веришь.

— Не было повода, как и необходимости в таких действиях.

— Диана мы не собираемся менять мир. Ты должна понять, провидицам нужен контроль. В нашей истории происходили события, которые имели горькие последствия того, когда химеры провидицы начинали чувствовать себя всемогущими. Если вовремя не остановить, провидица натворит много бед и кто как не находящийся с ней рядом увидит перемены происходящие в ней. Поможет и возьмёт на себя часть груза, что лежит на хрупких плечах провидицы.

Насчёт хрупкости плеч могла бы поспорить.

— Не даст забыть, что в мире всё уравновешенно и лучше не раскачивать весы.

Тут возражений нет, их вообще лучше не трогать.

— Зла и без нас хватает, так не стоит его множить.

Вот это речь! Я прониклась.

— Фарей поможет тебе. Не противься. Он не самый плохой вариант.

Я бы сказала единственный кто смог получить право находиться рядом со мной.

— Присмотрись к нему, ведь есть в нём что-то хорошее.

Надо же какая вера в сородича.

— Ты важна для нас и у нас нет цели навредить тебе. Можешь задать любой вопрос, я отвечу.

На волнующие меня вопросы получу информацию из другого источника, а на простые он вполне может ответить.

— Куда меня привезли?

— Это мой дом. Поживёте некоторое время здесь.

— Поживёте?

— Ты и Фарей будете моими гостями. Порадуете старика. Возможно окажусь вам полезен.

— Это на случай если решим поубивать друг друга?

— До этого не дойдёт.

— Что будет, чисто гипотетически, если с Фареем произойдёт несчастье. Охота повторится?

— Нет, если ты сама сделаешь выбор. Подчинишься тому, кто сможет контролировать тебя. Не хмурься. Пойми, это необходимость.

— Сложно принять то, что меня считают опасной.

— Мы все опасны, злопамятны и мстительны, но с твоими возможностями ты больше похожа на гранату с выдернутой чекой, не угадаешь, когда рука разожмётся и произойдёт взрыв.

— Хватит аллегорий. Говоришь я твоя гостья, а кормить гостей полагается.

— Конечно, морить голодом тебя никто не собирается. Если есть силы можем спуститься на кухню. Или лучше принести в комнату?

— Давай спустимся вниз.

Оказалось в доме, кроме Эберта, других жителей нет. Еду он заказывал, иногда готовил сам. Фарей появился к вечеру и сразу навестил меня. Мой недружелюбный взгляд его не смутил.

— Извиняться не стану. Сделал так, как посчитал нужным.

— Не нужны мне твои извинения, — к чему слова, если отсутствует раскаяние и так видно Фарей не привык просить прощения. — Ты что-то хотел?

— Поговорить.

— На сегодня с меня разговоров хватит. Как-нибудь в другой раз.

Фарей не стал настаивать и сразу ушёл, оставив меня одну. Обиделся наверно ну и пусть. Обижаться должна я, но пока не решила насколько сильно и как долго. Эберт так много говорил о том что я опасна, и тем самым навёл на мысль, посмотреть как было на самом деле. Провидиц как поняла было не так уж и много, а та, что оставила в истории химер не самые