В конкурсном послании сообщалось, что нам разрешается пополнять запасы в кладовых замка. Наверняка сёстры уже дружно рванули в подвал, я же высовываться из комнаты не торопилась. Пусть я и не планировала вредить претенденткам на корону, превращаться в лёгкую мишень тоже не собиралась. Помочь мне должно было простенькое зелье. Для его приготовления у меня имелись практически все ингредиенты, не хватало только ягод рябины, а таковая как раз росла возле экипажной. Осталось выбрать, кому же доверить столь ответственное поручение.

Доброволец явился сам, впорхнув в окно, как к себе домой.

— Соскучился, мой сладкий! — Я протянула руку, чтобы погладить ворона, но тот шарахнулся в сторону. — Нервный какой. Неужели ведьма какая обидеть успела?

— Пыталась, — немногословно подтвердил Кир.

— Мой тебе совет — лети ты прочь из этого замка. Здесь скоро жуть что начнётся.

— Не могу. — Ворон угрюмо повесил клюв.

— Бедная подневольная птичка, а не сгоняешь ли ты мне за рябиной?

— Ты ещё за пивом попроси сгонять, — расщедрился на целое предложение пернатый.

За пивом? Неужели уже кто-то посылал? Я принялась прокручивать в памяти известные мне зелья, но не могла припомнить рецепта, в состав которого входил бы этот компонент.

Отсутствовал Кир недолго, рябину добыл и притащил её в лапах. Выглядел он при этом до того недовольным, что так и хотелось почесать.

— Руки прочь! — каркнул он, едва я предприняла ещё одну попытку.

— Обычно птицам нравится, когда я их глажу, — слегка обиделась я.

— Мне нет. — И снова вид такой, словно я ему как минимум лапы вымыла. — Что будешь варить?

— Весьма полезное для любой девушки снадобье, — пробормотала я и, подхватив котёл, потопала в купальню.

Ворон следил за каждым моим движением, но сохранял дистанцию. Не иначе как опасался, что снова заставлю мыться. Я набрала воды в котёл, повесила над огнём в камине и отложила баночки с нужными ингредиентами.

— Кхар! Надо взвесить! — внезапно вмешался в волшебное действо ворон.

— Зачем? Я прекрасно знаю дозировку. — Открыв баночку, сыпанула сушёных ягод.

— Нормальные ведьмы пользуются весами, — не сдавался Кир.

Весы мне и правда выдали, симпатичные, с гирями, а ещё кучу ложечек разного размера и стеклянных стаканчиков. Тёмный властелин был ещё тем дилетантом! Не знал, что все профи работают на глазок.

Вода в котле закипела и приобрела малиновый оттенок, я потянулась за следующей банкой, но Кир оказался быстрее. Ухватил клювом за бирку и перенес поближе к весам.

— Надо взвесить! — упрямо заявил он.

— Ты весишь семьдесят унций, для супа вполне хватит.

И тут Кир меня удивил! Перелетел на весы и нагло уставился на меня, намекая, что готов проверить. Я бросила несколько гирек на другую чашу и самодовольно хмыкнула:

— Вот видишь, я прекрасно справляюсь и без подручных средств.

Больше советами ворон меня не изводил и только нервно вздрагивал, когда я опускала что-нибудь в котёл.

— Не бойся, это всего лишь зелье. Видел бы ты, как ведьмы готовят.

— И к-ка-а-арк? — последовало неразборчивое.

— Да примерно так же, как и колдуют. Именно поэтому мы и предпочитаем создавать еду, а поскольку этот вид магии доступен лишь верховным ведьмам, владеющим волшебной палочкой… — Из моего горла вырвался предвкушающий смешок. Наш Властелин ещё не подозревает, чем обернётся для него первое конкурсное задание.

— И это всё? — нарушил молчание ворон, как только я положила в котёл последний пучок трав.

— Нет, конечно. Сейчас начнётся самое интересное.

Я размяла пальцы. Всё-таки с волшебной палочкой было бы намного проще. Слова заклинания я пропела без запинки, руки привычно вывели в воздухе нужные символы, а вот последовавший хлопок был уже вне сценария. Моя основа для зелья оказалась далеко не так безупречна, как я считала. Задействованная магия сама откорректировала состав зелья, отбросив ненужное. Хлопья пены разлетелись во все стороны, досталось и стенам, и потолку, и не в меру любопытной птичке.

— Крах! Взвешивать надо было, — не преминул отчитать меня ворон. — И только не говори, что это я накаркал.

— А при чём тут твоё карканье?

— Не важно, — буркнул Кир, отряхивая крылья. — Что сварганила?

— Зелье невидимости, — гордо отчиталась я.

И тут ворон меня удивил! Издав странный пронзительный звук, в котором мне почудилась комбинация из букв «м», «л», «я», он полетел в купальню. Следом раздался громкий всплеск. Надо же, а утверждал, что не любит купаться.

Выловить Кира из бассейна оказалось не так уж и просто. Природная магия требует сосредоточенности, а сложно колдовать, когда при этом бессовестно ржёшь. Со стороны казалось, что ворон совершает забеги по воде: стоило лапам слегка намокнуть, как он резко взмахивал крыльями, поднимая тучу брызг. Затея была не лишена смысла, от пены он так точно отмылся, но чтобы заметить это, ему следовало хотя бы остановиться.

— Хорош. Достаточно, — выдавила сквозь смех я.

Кир наконец-то перелетел на бортик бассейна и выдал:

— Ты меня видишь?

— А разве не должна?

— Так зелье же невидимости… — растерялся он.

— Глупая птица, зелья обычно внутрь принимают, — рассмеялась я. — А ты, на своё счастье, держал клюв закрытым.

Ворон отряхнулся и зло уставился на меня:

— Раньше нельзя было сказать?

— Зачем? Ты так забавно бегал. — Я подхватила полотенце и взмахнула им, точно белым флагом. — Сушиться будешь?

— Только не переусердствуй. — Кир перелетел ко мне на колени.

Я осторожно промокнула перья, почесала ворону голову и внезапно обнаружила на загривке несколько белоснежных пёрышек. Ассоциация возникла сама собой и была до того логичной, что я едва сдержалась, чтобы не придушить наглого пернатого. Да что он вообще о себе возомнил?!

— Скажи, что ты седеешь, — хмуро произнесла я, не особо рассчитывая на утвердительный ответ.

Вместо того чтобы сорваться с моих колен, Кир, или правильнее было бы сказать Александр, задрал голову и каркнул:

— Я всё могу объяснить.

— Мило, но на твоём месте я бы сперва убедилась, что тебя готовы выслушать.

— Аргумент, что я Тёмный властелин, не прокатит?

— Тёмный властелин восседает на троне при короне и жезле, а у меня тут расселся, — я всё-таки не удержалась и крепко сжала ворона, — птах, так и нарывающийся на неприятности.

— Так, значит, замуж не пойдёшь?

От такой наглости у меня пропал дар речи: