Получилось так, что мне довелось ещё раз встретиться с обезьяньим народцем. Мы с инспектором заповедника Джоном Оуэном снова проезжали мимо этой деревни. На окраине я увидел трактор, который тащил на буксире старый автобус. За ним следом в том же порядке маршировал взвод бабуинов. Обезьяны шли молча, встревоженно посматривая на трактор. Я рассказал Джону о первой встрече.

– Кому нужна эта рухлядь? Её даже нельзя сдать в металлолом. Зачем его тащат? – закончил я.

Джон расхохотался.

– А такое вам в голову не приходило? – спросил он. – Я уверен, что это крестьяне наняли трактор. Они оттащат автобус так далеко, чтобы этой банде не захотелось посещать их шамбы. Крестьяне таки придумали, что делать!

Тогда расхохотался я. Обезьяны упрямо шли за трактором. Они решили до конца быть верными этому странному, приютившему их железному чудовищу. Решили ни за что не оставлять его.

Справочное бюро

Кто такие бабуины и почему они пасутся на огороде?

Бабуины – это один из видов так называемых собакоголовых обезьян, которых ещё часто называют павианами. У самцов бабуинов отрастает небольшая грива, которая защищает их во время ожесточённых стычек с другими самцами. Живут бабуины большими группами, которые объединяют самцов и самок разных возрастов, а также детёнышей. Стада павианов кочуют с места на место в поисках пищи и являются настоящим бедствием для садов, полей и огородов африканских крестьян. Они нападают на посадки сельскохозяйственных культур, срывают плоды, топчут и калечат растения, а затем быстро убегают.

Почему бабуинов и других павианов называют собакоголовыми?

Название «собакоголовые» обезьяны получили за сходство их голов с головами собак или волков. Интересно, что если посмотреть на зубы павианов, то окажется, что они тоже напоминают хищников. У самцов очень длинные и крепкие клыки. По длине они даже превосходят собачьи. Такое мощное оружие служит павианам и для защиты, и для добычи пропитания и помогает в драках с сородичами.

Неужели семьи обезьян так сильны, что могут победить шакала, гиену или даже старую львицу?

Стада павианов сильны своим несокрушимым духом коллективизма. Стоит появиться опасности, как стадо бросается на обидчика. Первыми атакуют взрослые самцы, не уступают им в свирепости и самки. Такому напору не могут противостоять ни шакалы, ни гиены, ни даже львы и леопарды.

Почему обезьяны не решились покинуть автобус?

Приматы обладают очень сложным поведением, которое сравнимо только с человеческим. Им не чуждо и чувство привязанности. Скорее всего, бабуинам чем-то понравился этот автобус. Они не захотели менять свой дом, в котором им было так комфортно и безопасно. Но крестьянам ещё рано радоваться. Бабуины могут совершать набеги на территории, которые находятся за многие километры от места их постоянного проживания.

Я попал в Восточную Африку в год, когда оттуда уезжали европейцы. Их оранжевые чемоданы выстраивались в затылок у таможенных стоек. Самолёты уносили вещи и судьбы.

Зелёный слон стоял под деревом. Был полдень, дерево светило отражённым светом. Слон стоял облитый зелёными лучами, как тенор. Стоял и жевал листья.

У меня был неправильно оформлен счёт на право пользования автомашиной: в путевом листе была вписана чужая фамилия с окончанием «сон» – парк посещает много шведов.

Влажный воздух саванны гулял по канцелярии национального парка Мката. Ртуть термометра остановилась у отметки «сорок». Мои спутники, африканцы, служащие парка, стеснялись. Они входили в соседнюю комнату (через приоткрытую дверь был виден угол незастеленной кровати) и выходили, бормоча «сорри». Простите.

Слон отошёл от дерева и направился к нам. Он шёл и становился коричневым. Во рту его, похожем на клюв попугая, торчала ветка.

Из спальни в канцелярию вышел полуголый человек. С бёдер его свисало полотенце. Полуголый пересёк комнату и остановился передо мной. «Сорри», – сказал он и ушёл обратно.

– Мистер Джон исправит вам лист, – конфузясь, объяснили мои спутники. – Мистер Джон имеет такое право.

Странный Джон появился снова. На этот раз на нём были джинсы и майка с головой быка. Сонно посмотрев на меня, он спросил, что желает турист из Швеции.

– Я прилетел из Москвы.

– Вот как?

Не присев на стул, он стал исправлять в листе фамилию. Толстое золотое перо резало бумагу.

Слон за окном опустил хобот и начал беспокойно искать что-то у самой земли. Хобот наткнулся на слонёнка – серое, пятнистое, повизгивающее существо. Задрав тонкий, как верёвочка, хоботок, сын шарил у матери под брюхом. Не находя сосков, он жалобно стонал.

– В Швеции у меня есть друг профессор Бергсон, – сказал Джон, – вы всегда живёте в Стокгольме?

– Я живу в России.

Вместе со светом в комнату вливалась жара. Насыщенный влагой воздух можно было мять в ладонях. Как тесто. Маленький слон безуспешно сновал под животом у матери, тёрся о её задние ноги и всхлипывал.

– Значит, вы не швед, – сказал Джон и скрипнул зубами. – Я прожил здесь десять лет, а теперь меня увольняют. Наши места займут танзанийцы.

Слонёнок за окном продолжал скулить. Слониха беспокойно перебирала ногами. Джон вышел из комнаты и появился около слонов. Обхватив малыша, он поставил его между передними ногами матери. Встревоженная слониха развернула уши и издала предостерегающий рёв.

Мои спутники тревожно заговорили между собой.

Слонёнок задрал хоботок и коснулся им одного из сосков. Он уцепился за него, и сосок послушно вывалился из жёсткой кожной складки. Слонёнок присел на задние ножки и, завернув хоботок на лоб, впился в сосок ртом. Он сидел, задрав голову, урчал и чавкал. Жёлтые молочные капли, плотные как воск, падали в сухую траву.

Человек отошёл. Слониха опустила уши и, переминаясь с ноги на ногу, стала ждать, когда слонёнок насытится.

– Вы долго пробудете у нас? – спросил Джон, вернувшись в комнату. – В прежние времена мы могли бы поездить по парку… Десять лет. Они были лучшими годами в моей жизни. Прощай, саванна!

В этот момент скрипнули петли, порыв ветра распахнул настежь дверь в спальню. Я увидел кровать, а на ней – открытый чемодан. В нём лежало скомканное бельё, бритвенный прибор и книги. С обложки одной из них скалила зубы горилла.

Справочное бюро

Какого цвета кожа у слонов?