ты решил, что я попаданка? Из-за отвратительного характера, как у Мирры?

Не думала, что она вообще поделилась своим происхождением с Авелем.

— Нет, ты сама сказала мне об этом. Язык… Кхм. Как же там было? Что-то цепью за мной волочится, скоро громом начнет греметь. Как мне хочется, как мне хочется, потихонечку…

— Умереть.

Мне тоже следовало бы догадаться, что он чему-то научился от супруги.

Поджав губы, я подошла ближе к Авреллиану, в глазах, залитых кровью и прикрытых опухающими веками, блеснул только свет моего копья, никого страха, никакой гордыни, лишь сожаление.

— Я хотел бы желание напоследок.

— Какое?

— Можно я продолжу считать тебя другом?

— Конечно, будем друзьями.

— Спасибо.

Мою грудь болезненно сдавило спазмом, словно ребра внезапно оказались малы. Пальцы жгло оружие, поторапливало, напоминая, что чем сильнее оно, тем слабее буду я. Пламя, разящее врагов, в первую очередь обязано ранить меня.

Кара обязана свершиться, иного просто не дано.

Обхватив рукоять обеими руками, я занесла копье над головой и резко, не раздумывая ни мгновения, ударила острием вниз.

Встревоженный металл выдал сноп искр, но блокаторы не поддались.

— Какая мразь сделала их такими крепкими…

— Софи…

Размахнувшись, я скрипнула зубами и, собрав всю свою злость, ударила снова, едва не зарычав. Разгоряченное копье измяло толстые звенья, еще чуть-чуть, еще совсем немного, и Авреллиан сможет подняться.

Софи.

Голос Ньярла стал поистине угрожающим, его воля тут же вмешалась в моё сознание, пальцы дрогнули, и оружие предательски мигнуло.

Нетушки, оно подчиняется ТОЛЬКО мне.

Прекрати немедленно!

— Нет ни выбора, ни свободы, ни желаний, лишь цели, пустые цели и чертов поводок. Когда говорят «фас», обязана напасть, когда тянут цепь, обязана сидеть в уголочке смирно, пока не дадут новый приказ.

На выдохе вновь опустила острие на металл, от Ненависти сноп искр, они жгутся, больно жгутся, но Авель не двигается, молчит и, кажется, забыл, как дышать.

Софи, ты всё испортишь!

— Если бы ты знал, как мне плевать, ты бы заплакал.

Еще удар.

СОФИ, НЕ СМЕЙ!

— Ну давай! Скажи апорт! Скажи, что я непослушная, бешеная псина!

Боль резко прострелила виски, в глазах потемнело. Охнув, я упала на колени, зажав голову ладонями и выронив копье на землю рядом. Отчаянно хотелось зарыться всей кистью, всеми пальцами в мозг и, отыскав среди извилин изъян, выковырять оттуда маленького предателя, затаившегося в моем сознании.

— Софи, тише-тише, лучше уходи, уходи, пока можешь.

Язык будто онемел, так что я упрямо замычала в ответ, наощупь расковыряв еще теплые остатки звеньев. Оковы отпустили пленника, но не освободили его от блокаторов.

Боль в голове стала еще сильнее, вытесняя всё остальное: любые мысли, любые попытки осознать себя.

— Посмотри, посмотри на меня, Софи, что с тобой?

— Ммм…

Холодные дрожащие руки Авеля откинули мои, приложив браслеты прямо к вискам. Спустя мгновение боль отступила, хотя я еще чувствовала, как Ньярл пытается уничтожить, сожрать мой разум. Зато в полутьме передо мной наконец-то показалось встревоженное лицо короля. Протянув к нему свои ладони, я с трудом уложила пальцы на самые большие раны, заставив себя сосредоточиться на заклинании лечения. Мелочь, но зато остановит кровотечение и даст что-то увидеть из-за опухших век.

— Зачем?

— Авель, Авреллиан, пообещай мне две вещи… Поклянись!

— Чем? Или кем?

— Родом, жизнью, неважно… Поклянись, что ты примешь меня и всех тех, кто со мной придет во дворец и в столицу. Не будешь ставить преград, не станешь направлять на нас оружие, не попытаешься убить. Ты примешь нас как гостей, как самых важных людей, что могли прибыть в город. Уяснил?

Инстинктивно король отрицательно замотал головой, но, глядя мне прямо в глаза, ответил уверенно:

— Я клянусь.

— Второе…

Кисть Авеля дрогнула, и я ощутила, как в голову, куда-то позади глаз, воткнулась тонкая, острая игла. Вскрикнув от боли, я едва не потеряла сознание, но неестественно ледяной металл снова коснулся кожи.

— Что второе?

— Второе… ты во что бы то ни стало защитишь свою новорожденную дочь, как минимум до совершеннолетия. Пускай при ней будет столько охраны, что даже муха не проскочит, пускай лекари из кожи вон лезут, няни пылинки сдувают, но ты обязан защитить ее от любых бед и невзгод. И не дай боже, она погибнет по чьей-то глупости, я приду во дворец и перережу всех, кого достану.

Удивленно воззрившись на меня, Авреллиан замер, словно истукан, но губы его послушно выдали:

— Клянусь.

Силы постепенно утекали от меня, нужно было быстрее уходить или принять бой в своем сознании в надежде вырвать зубами хотя бы призрачную возможность выбора. Сложно бороться с противником в собственной голове, невозможно настолько противиться огромной части своей сути. Мы с Ньярлом уже немало времени вместе, стали продолжением друг друга и соседствуем так тесно, что плоть больше не бунтует из-за его вмешательства в жизнь.

Как вообще победить при таких обстоятельствах?

— А третье?

— Что?

Сосредоточившись на собственной боли, я на миг даже забыла о том, что Авель рядом. Внимательно посмотрев на него, я невольно дернула рукой в попытке убрать прилипшие ко лбу из-за черных пятен крови белые пряди.

— Всегда есть третье желание. Назови его.

Тупо уставившись перед собой, я глубоко вдохнула влажный, душный воздух подземелья. Что-то явственно защекотало в легких, заставив меня закашляться. Жар прокатился по коже, оставив неприятный липкий пот. С трудом подавив приступ, я поспешила вынести вердикт:

— Слушай Блэквудов, доверяй прежде всего Аван, несмотря на всё, она готова идти тебе на встречу и видит брата, а не врага.

— Хорошо.

— Ты не поклялся.

— Клянусь.

— Так-то лучше.

Ломота в теле резко усилилась, заставив меня пошатнуться, по ощущениям мои кости словно разъедало что-то, но зато перестала болеть голова. Ньярл решил подойти к проблеме с другой стороны.

— Какой у тебя план, Софи?

— План? Нет никакого плана, я просто делаю то, что считаю нужным, пытаясь не сдохнуть в процессе.

— Выходит так себе.

— О, дашь совет, умник?

— Нет, но нам точно нужно двигаться.

Вторя своим выводам, Авель склонился ко мне и, обняв одной рукой талию, помог встать, придерживаясь свободной ладонью за земляную стену. Он выглядел неважно и явно был слишком слаб, чтобы нести кого-то на себе, но всё равно упрямо потащил к решетке, пока меня мелко потряхивало от боли.

Вновь призвав своё копье, я крепко стиснула его онемевшими пальцами и ударила в замок. Ржавая дверца поддалась с первой попытки, со скрипом отворившись.

— Слишком просто.

— Что это за оружие?

— Ненависть. Всё, что у меня есть.

— Да, тебе подходит.

Поджав губы, я передернула плечами и первой перешагнула