class="p1">Страшные когти двигались с совершенно неприличной для такой махины скоростью, а Обито их даже не видел.

— Техника Супер Увеличения Размера!

Той чакры, что у него осталась, Хирузену бы не хватило. Поэтому он развеял Энму и отхватил большой кусок природной чакры от ее естественного источника — от Биджу. И тут же заблокировал его правую лапу оставшейся рукой.

А левую лапу своим телом.

— Такой-то развалюхе… — просипел Хирузен. — Только миры и спасать…

* * *

Майто Дай был медленнее Карумы. И его тело было хуже. Но благодаря упорству и тренировкам он смог открыть Восьмые Врата. Вернее, смогло его тело, которое контролировал Шоурай.

Сенсома видел его движения, и с помощью Врат Направления мог даже сравняться со скоростью его Восьмых Врат. Но тогда ему пришлось бы пожертвовать чем-то другим.

А Даю жертвовать было не нужно.

Он влетел в Бога Шиноби на невероятной скорости и обрушил первый удар! Сенсома блокировал, чувствуя, как за его спиной разрушается целый пласт каменистой земли. Второй удар Дая сломал ему руку, и это был не тот перелом, который Сенсома контролировал, как в прошлый раз с ногой. Третий удар смел тело Математика Боя прочь.

А после Дай привык к своей силе.

Восьмые Врата разрушают тело шиноби, который их использует, но дают ему невероятную силу. Дай стал куда быстрее, гораздо сильнее и в несколько раз прочнее. Именно последний аспект из трех — прочность, был основным у Майто. Если Карума получил невероятную скорость, то Дай стал практически неуязвим — он от природы отличался завидно прочным телом.

Поэтому сила его ударов не ломала ему же самому кости. Зато она ломала кости Сенсоме.

— Аргх, ну давай! — оскалился Сенсома, покрываясь чакрой Исобу. — Давай, попробуй!

Все режимы усиления, все техники и все, что у него было. Он против настоящих Восьмых Врат.

Дай налетел на Бога Шиноби вновь. И вновь ломал ему кости. Сенсома считал, Сенсома отбивался изо всех сил. Но Сенсома проигрывал.

Раз за разом он пытался ухватить Дая за горло, но Шоурай уже видел его козырь. Путь Человека и его управление душой бесполезны, если Сенсома не дотронется. Конечно, для Дая это означало блокировку многих тактик и движений, но ему оставалось достаточно и тех, что уже были. Сенсома проигрывал. Медленно и неотвратимо.

А потом к Даю присоединился Дан.

— «Я так проиграю,» — подумалось вдруг Сенсоме, пока он выдерживал весь этот чудовищный град ударов. — «А ведь я так реально проиграю…»

Он не проигрывал уже… двадцать лет? Или даже тридцать? Как давно в мире не было кого-то, кто мог его просто сдержать? Мадара, пожалуй… Да и то, уже с уловками, и все равно проиграл. Джашин? Да, Восьмые Врата… но сегодня их нельзя открывать. Если он их откроет, это сразу же станет поражением. Он должен справиться без них.

Но как это сделать, когда он просто слабее своих врагов?

— «Ты привык побеждать силой,» — вдруг произнес в голове голос того самого математика, который помогал ему считать в бою. — «А раньше всегда делал это умом. И так было гораздо интересней, как думаешь?»

— «Так и запишем,» — усмехнулся Сенсома. — «Простая математика поможет победить Восьмые Врата.»

— «Не простая, конечно,» — усмехнулся в ответ математик. — «А математика Математика Боя.»

Сенсома расхохотался от такого забавного каламбура, и от его уверенности Дай и Дан отскочили синхронно, как от самой сокрушительной атаки острейшим клинком. Скалясь им в лица, Сенсома сложил печати и выложил на стол свой последний козырь:

— Стихия Льда: Последнее Одеяние! Смотри на меня, мой старший сын! Смотри на то, как я тебя побеждаю!

* * *

Сарутоби Хирузен, был… пожалуй самым лучшим из Хокаге. Потому что он правил не только мудро, как и его предшественники, но и долго. При нем двадцать лет не было войн. Ну, почти двадцать лет. И, при этом, Коноха развивалась. Страна Огня развивалась. Сменились поколения шиноби, а за всем этим с доброй улыбкой и отеческим прищуром наблюдал великий Третий Хокаге.

— Великий… мать его, — хрипел сам себе Хирузен, еле сдерживая Лиса.

Когда действие Увеличения закончится, когти, что сейчас в его теле, порвут старческое тело в лоскуты.

Он был великим шиноби. Самым сильным в мире. Все так считали. Все говорили, что Третий Хокаге равен великому Математику Боя. И Хирузен сам был тем, кто говорил это громче прочих.

Но эта громкость была лишь для того, чтобы заглушить ложь.

Когда-то давно, быть может… Лет сорок назад, наверное. Тогда они были равны. Или даже тогда уже нет? Сарутоби не мог дать точного ответа. Хотя, если подумать, можно было определить. В тот день, когда Сенсома сказал другу убегать. И когда его друг убежал.

И даже не из страха, а просто потому, что не мог вообще ничего сделать.

— Я был жалок… — простонал гигантский Хокаге в лицо рычащему Лису. — Я был худшим Хокаге, Биджу… Я был самым слабым Хокаге… Потерял Ошими, потерял и Сенсому. И потом… Моим преемником оказался Шоурай. Из-за меня, Лис… Потому что я решил, что нужно уйти красиво! Старый дурак… Думал запомниться людям тем, что ввожу демократию. Великий Третий Хокаге… скорее «Жалкий Третий Хокаге».

Лис мотнул головой, раскрыл пасть и свирепо зарычал.

— Да, ты прав, впрочем… — выдохнул Хирузен и… усилил напор. — По крайней мере, сейчас я должен соответствовать россказням. Всего пару мгновений в жизни!

— Сарутоби-сама! — донеслось до него. — У меня есть план!

* * *

Ледяная броня была ультимативна. Шоурай знал это, но он не мог избавиться от соблазна попробовать ее на зуб вновь. Ведь теперь это были даже не клыки хищника.

Это были Восьмые Врата. И этим все сказано.

Дай бросился вперед, но на том месте, куда он приземлил кулак, Сенсомы не оказалось. Вместо этого Математик Боя прыгнул к сыну. Серией резких ударов он заставил Като отступить, потом провел подсечку, и тут же ушел в глухую оборону, потому как Майто вновь на него напал.

Но теперь она была, эта оборона. И даже Майто Дай в Восьмых Вратах ее слабо пробивал. Сенсома все еще медленно, но верно проигрывал, но теперь у него было оружие, которое могло даровать победу.

Математика Математика Боя.

— «Его связки заканчиваются поворотом стопы,» — думал Сенсома, пытаясь