разглядеть в мельтешении атак перед собой человека, которого когда-то обучал. — «Это все его тупое Познание. Глупый прием, который не идеален. Но при такой скорости я не смогу его использовать…»

Он считал и просчитывал, а математик в его голове придирчиво изучал варианты, набрасываемые бойцом. И раз за разом находил их ошибочными и бесполезными. Сенсома даже вышел из обороны и попытался ответить, но Дай был непреодолим. Это было величайшее оружие Шоурая, одноразовое, но невероятно эффективное. Оно было создано специально против Математика Боя.

Но свою главную роль оно уже выполнило.

— «Пора бы на сцене появиться новому участнику…» — подумал Шоурай, но лениво отбросил эти мысли. — «Ладно, развеюсь. Не каждый день я убиваю собственного отца.»

Отец? Да какая ему разница?! Может быть, Дану на это и было не плевать, но кто спросит Дана? Шоурай — сам себе и отец и мать. И кто угодно еще. Лишь одну функцию в своей жизни он не выполнял самостоятельно, но сейчас не время думать о Цунаде. Сейчас время убивать.

Он прыгнул к Даю и Сенсоме, намереваясь пробить-таки защиту Математика Боя и лично уничтожить своего главного врага.

И тогда математик в голове перерожденного воскликнул:

— Эврика, бинго и прочее! — закричал он, обратив на себя взгляды Сенсомы и Исобу. — Я нашел слабость. Но не у Дая.

— Забавно… — одними губами усмехнулся в реальном мире Бог Шиноби.

Он снял защиту так, будто это сделали противники. Притворился, якобы очередной удар Като прошел куда мощнее, чем на самом деле. Его тут же развернуло в сторону Дая лицом, обладатель Восьмых Врат должен был бить его с максимально удобной позиции. Сам Сенсома только лишь вскинул руку.

И Дан, пользуясь случаем, со всей силы врезал по ней. И рука сломалась. Сломалась, несмотря на ледяную броню. И в голове Шоурая была лишь одна мысль: «Я сделал это!», хотя на самом деле определенно точно можно было сказать, что Последнее Одеяние работает в полную силу и оно еще не сломано.

Но Като не успел об этом подумать.

Сломанная рука Сенсомы от удара устремилась вперед. Дай тут же ударил Математика под дых, даже сквозь лед нанося повреждения. Сенсома сплюнул кровь.

А после его пальцы сомкнулись на шее Майто.

— Вот почему я — Математик Боя!

Это было лишь мгновение, но мгновения за глаза хватило готовому к этому Исобу. Он взревел, подавая чакру, и Путь Человека выдернул душу клона-Шоурая из тела бывшего ученика Бога Шиноби! Клон распался мгновенно — он не был всемогущим оригиналом.

И побледневший оригинал, как оказалось, всемогущим не был.

Математик Боя стоял перед ним во всей красе. Весь в крови, в ранах и с переломами, но с гордо поднятой головой. Правая рука висела сломанной культей, а левая была зажата в кулаке, состоящем из глубоко-синей чакры Исобу. Золотые глаза смотрели в небо. И будто бы видели там, на высоте, нечто сакральное. Нечто важное.

Като оглянулся и увидел, что вся его армия уничтожена. В стороне еще велась битва, но почти мертвые Хирузен и Минато — не враги. А Математик…

Движение Сенсомы было таким быстрым, что никто в мире не сумел бы за ним уследить. Никто, кроме Като Дана, который именно это движение и ловил. Математик сблизился, занося над головой кулак, и начал его опускать.

— «Твой черед… Хицугая…»

Печать Бога Грома на плече хлопнула, и готовый к броску Хицугая Юки — лучший шиноби АНБУ Страны Воды и самый сильный убийца в мире прыгнул навстречу Богу Шиноби. Сам Юки никогда никаким Богам не молился, он предпочитал верить в себя и свои навыки. И эти самые навыки спасли ему жизнь.

Как и всегда, впрочем, отняв чужую.

До последнего ожидавший подвоха Сенсома не остановил руку. И когда он почувствовал, что новый враг ударил его мечом в сердце, он тоже не замедлился. А меч сломался, оставшись обломком у его груди.

А потом из этого обломка потянулось ледяное лезвие.

Техника контроля льда была такого тончайшего и высокого уровня, что даже сам Сенсома не обладал таковой. Тем не менее, он почувствовал, что его собственный ледяной панцирь стал оружием, которое метит ему точно в сердце. У него был отрезок мгновения.

И тогда он понял, кто перед ним.

Если он развеет панцирь и продолжит атаку, он выживет. Если нет — умрет.

Простой выбор. Простой выбор?

Если он хочет жить, ему придется обрушить атаку. И тогда его дорогой младший сын, которого он безрезультатно искал все эти годы, будет убит рукой собственного отца. Невинный перед ним, лишь Сенсома тут тот, кто виноват. Кто виноват по-настоящему, потому что не уберег ни его, ни его прекрасной матери. Но и позволить убить себя прямо перед лицом практически побежденного Шоурая…

— «У него больше нет армии. У него больше нет инкогнито. Он уже проиграл. А его жизнь не стоит жизни его младшего брата.»

— Юки, я иду к тебе.

Все эти размышления заняли долю мгновения. И выбор был сделан. С чавкающим звуком крови, ледяной клинок вошел в сердце Математика Боя и уничтожил его всего за один профессиональный поворот.

Кулак Сенсомы разжался, превратившись в ладонь, и эта ладонь сокрушительно пощечиной отбросила Шоурая прочь. А потом упала на плечо сына.

— Ты живой… — Сенсома улыбнулся быстро побледневшими губами, напрочь вылетев из Седьмых Врат и чувствуя, как трясутся колени. — Живой, Ошими… Я уже начал сомневаться…

— Ч-что? — голос убийцы дрогнул, когда он увидел эти золотые глаза.

Глаза, смотревшие не с ожидаемым превосходством и Божественностью, а… с любовью. С отцовским теплом.

— А ты… — продолжал улыбаться ему в лицо Математик Боя. — Совсем на маму не похож… Ха-ах… как будто я помолодел и смотрю в зеркало… Повезло мне жить таким красавцем, а?..

Последний свет в его глазах исчез. Рука медленно съехала с родного плеча.

— Живи и дальше, сынок…

И величайший Математик Боя умер.

* * *

Сарутоби Хирузен почувствовал это. Почувствовал и понял, что это — неправильно. Он, слабак и обманщик, не должен был остаться! Его друзья ушли, а он…

Он даже не удивился самому факту смерти. Он вновь укорил себя.

— Хотя, если подумать… — совсем уже тихо просипел он, пуская кровавые пузыри. — Все именно так, как