На экране появилось первое сообщение Кафари, потом — второе и все остальные. Саймон, прищурившись, наблюдал за реакцией Татагаты. Справившись с удивлением, заместитель министра подался вперед в кресле. Он жадно ловил каждое слово Кафари и внимательно изучал выражение ее лица. Прокрутив последнее сообщение, Саймон выключил компьютер, предварительно введя такой сложный пароль, который не смогла бы взломать даже обученная психотронному программированию Елена.

Знай Сагир Татагата о существовании этих записей, он наверняка сумел бы со временем проникнуть в компьютер Саймона. А линкору Шейлы вообще ничего не стоило это сделать. Однако, судя по всему, ни капитан а Брисбен, ни заместитель министра военной разведки Вишну не видели раньше этих материалов. Саймон все-таки был офицером Кибернетической бригады и сразу раскусил бы их, начни они притворяться. ; Татагата прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

— Полагаю, ваша жена получила изрядное количество оружия, которое наши заводы за последние годы продали вашим агентам? — наконец спросил он.

Саймон кивнул.

— Ну и чем же она платит за это оружие?

— Платит не она, а Витторио Санторини, — с кривой усмешкой сказал Саймон.

— Что-что?!

— Вот уже пару десятков лет ДЖАБ’а с помощью концерна «Таяри» переводит крупные суммы в банки на Вишну и Мали. Кроме того, джабовцы вложили много денег в Имарийский консорциум на Мали. Не забывайте о том, что Витторио и Насония Санторини — дети одного из магнатов концерна «Таяри». Они предвидели, что доходы Имарийского консорциума будут повышаться, а его акции — расти в цене благодаря финансовой экспансии Конкордата. Они вкладывали деньги в этот консорциум и другие перспективные предприятия за пределами Джефферсона еще до того, как ДЖАБ’а победила на выборах. Значительную часть прибыли ДЖАБ’а направила на укрепление своих репрессивных органов. С другой стороны, джабовское правительство умудрилось полностью разрушить джефферсонскую экономику. Миллионы людей остались без работы и теперь полностью зависят от государственного пособия. Кроме того, ДЖАБ’а довела сельское хозяйство Джефферсона до такого плачевного состояния, что всей планете грозит голод. Скажу вам для примера, что сейчас средний житель Джефферсона получает в сутки паек, содержащий всего тысячу калорий!

— Боже мой!..

— Но и это не самое страшное! Политические заключенные в джабовских исправительно-трудовых лагерях получают в сутки всего пятьсот калорий, а то и меньше!

— Моя жена, — дрогнувшим голосом добавил Саймон, — сумела освободить некоторых из этих несчастных. Сейчас она вынуждена вести затяжную войну против линкора, стараясь уничтожать как можно больше датчиков и легких систем вооружения, чтобы джабовские механики не успевали их чинить. Ее бойцы подбираются к линкору вплотную и забрасывают его октоцеллюлозными гранатами. На эти самоубийственные задания идут добровольцами главным образом бывшие узники джабовских лагерей. Они понимают, что наверняка погибнут, и все равно идут…

У Сагира Татагаты заиграли желваки на скулах.

— Мы не знали, что дела на Джефферсоне так плохи.

— Полагаю, у вас есть там свои— люди.

— Конечно, — поморщился Татагата. — Один из них как раз возвращается сегодня вечером с докладом о текущей обстановке. К сожалению, в мэдисонском космопорте так тщательно обыскивают всех прибывающих пассажиров, что ни одному из наших людей не удалось тайно провести на Джефферсон передатчик для ускоренной космической связи. Все, кто пытался это сделать, арестованы. Остальные агенты, попавшие на Джефферсон без передатчиков, узнали очень немного. Команды космических кораблей на Джефферсоне сейчас не выпускают с территории космопорта, а туристов, даже с Мали, там сейчас практически нет. Ведь ДЖАБ’а не выдает туристические визы.

— Кроме того, лучшие курорты на Джефферсоне закрыты, чтобы сохранить природу в девственном состоянии! — саркастическим тоном добавил Татагата, давая понять, что именно думает о джабовских защитниках природы. — По правде говоря, мне непонятно, как вам удалось переправить на Джефферсон столько оружия и снаряжения.

— Для этого мы воспользовались джабовскими же методами. ДЖАБ’а уже много лет вывозит с Джефферсона самую разную контрабанду. В первую очередь — отборное мясо, предназначенное для продажи малийским горнякам. Кроме того, джабовцы провозят контрабандой на Джефферсон предметы роскоши, которые больше не производит джефферсонская промышленность. Для этого они используют специальные электронные метки на контейнерах. Мы позаимствовали у них несколько таких контейнеров. Кроме того, мы взломали, компьютерные коды нескольких джефферсонских банков. Таким образом, мы покупали необходимое нам оружие на деньги нашего же противника, заработанные нечестным путем.

— Понятно, — негромко проговорил заместитель министра. — А понимаете ли вы, что только что признались в ряде тяжелых преступлений?

Саймон не опустил глаз.

— Если вы хотите, чтобы я отправился на Джефферсон, — сказал он, — вам следует знать все.

— По-моему, мы прекрасно понимаем друг друга, полковник, — откинувшись в кресле, сказал Татагата. — Когда вы можете приступить к выполнению задания?

— Как только улажу дела дочери. Ей уже девятнадцать, и она совершенно самостоятельна. Однако мне необходимо оставить ей достаточно денег на дальнейшую учебу. Она учится в университете, и счет за следующий семестр придет через пару недель.

— А что вы ей скажете? — спросил Татагата.

— Откровенно говоря, пока не знаю.

— Я могу поселить ее у себя, — предложила Шейла.

— Спасибо. Я подумаю… А пока давайте обсудим наши дальнейшие действия.

— Хорошая мысль! — кивнул Татагата.

В этот момент у заместителя министра сработал наручный коммуникатор. Он извинился, выслушал сообщение и побледнела

— Еду, — сказал он и взглянул на Саймона. — Беспорядки в районе космопорта. Пожалуй, вам с капитаном Брисбен лучше поехать со мной.

Саймон кивнул, и они втроем покинули его уютную квартиру.

III

Полицейский участок в районе космопорта не блистал чистотой. Обезьянник был набит задержанными во время драки.

Елена ни с кем не разговаривала. Ее фамилию слишком хорошо знали на Джефферсоне, и Елена скрывала, чья она дочь. Поведение загнанных в клетку людей было непредсказуемо. Пока все думали, что она случайно попала в полицейскую облаву.

Полицейские уже ее допросили, и теперь она придумывала, как объяснить отцу, почему она здесь оказалась и вообще не пришла вечером домой. Она провела в камере уже около часа, когда в конце коридора внезапно с лязгом открылась дверь. Охранник вел мимо рядов камер каких-то людей. У Елены похолодело внутри.

— Папа!..

Саймон остановился перед решеткой и взглянул дочери в глаза. Елена, прикусив губу, сдерживала слезы.

— Вот она, — сказал он охраннику.