Молодая жизнь

Минуло восемь дней. Ливианна вернулась домой, в свой дворец в Милале на острове Танталия, где в последнее время бывала слишком редко. Наконец-то она сняла с себя человеческую одежду, от которой у нее все чесалось, и снова надела длинный белый наряд наставницы Белого чертога. Она прекрасно знала, как выглядит в этом облегающем фигуру платье с высоким воротником и дорогой вышивкой на подоле. Белоснежным был и пустой мешок, висевший у нее на плече. На протяжении трех минувших вечеров она долго прогуливалась по побережью, наблюдая издалека за небольшой рыбацкой деревушкой, расположенной у города. Сегодня она знала, куда пойдет, но шла медленно. Дорога впереди была пустынна. Далеко в море на фоне пламенеющего закат белели паруса. Место было тихим и уединенным. Отличным местом для того, чтобы присесть и, глядя на вечное море, забыть обо всем.

В последние дни Ливианна много часов наблюдала за балующимися детьми эльфов, за их веселыми играми в песке, с наслаждением слушала их звонкий смех. Возвращаясь вечером назад в свой тихий дворец, она чувствовала внутри пустоту, которую никогда прежде не осознавала.

Она не плакала о своих потерянных детях, но за минувшие ночи много часов пролежала без сна, думая обо всех тех, кого предала смерти. О тех несовершенных, которым она, не дала шанса доказать, что, возможно, она ошиблась.

В прибрежном лесу слева от нее послышался зов филина, скрывавшегося где-то в ветвях красноствольных пихт. Вдруг до ушей ее донесся нежный голосок. Он только-только начал разговаривать. Одним из первых его слов, было слово «минго». Он очень любил больших розовых птиц, вышагивавших по майгровым зарослям на своих длинных ногах. Как он ни старался, назвать их правильно у него ни разу не получилось. Они были последним, что он видел в своей жизни, прежде чем она утопила его.

Каково было бы гулять с ним у моря? Понравились ли бы ему леса на горизонте? Стал бы он представлять себе, как она, куда плывут корабли?

«Нужно снова забеременеть», — подумала Ливианна. Прошло достаточно много времени с того вечера в мангровых лесах. Эта мысль пришла ей в голову в последнюю бессонную ночь. Более того, она уже подобрала себе любовника, но впервые за ее долгую жизнь эльфийку терзали сомнения, сумеет ли она соблазнить его. Когда-то он любил богиню. Как эльфийке очаровать его?

И сможет ли она вынести его, лежащего на ней, глядеть при этом на звериную морду? Сможет ли она целовать его? Ливианна знала, что он сам выбрал себе такую отталкивающую голову. Он умел изменять облик. Интересно, как он выглядел до того, как выбрал облик Вепреголового? И каким бы был ребенок от него? Станет ли она интереснее для него, если выяснит, что знала Ияли о случившемся с Анату? И возможна ли для него вообще интрижка с дочерью альвов? Если она понесет ребенка от девантара, это изменит мир. Даже если он унаследует хотя бы часть его способностей, он станет могущественнее всех эльфов. Возможно, это положит начало миру?

Ливианна негромко рассмеялась. Все это пустые мечты. Она просто хотела от него ребенка. И мысль о том, что он может положить начало миру между Дайей и Альвенмарком, была совершенно абсурдной.

Эльфийка свернула с прибрежной дороги в лес. Стволы сосен полыхали в свете вечерней зари, а в кронах деревьев уже гнездились ночные тени. Она наслаждалась запахом хвойных иголок, гоня прочь честолюбивые помыслы. Сейчас нужно было целиком и полностью находиться здесь. Направить все мысли на причину своего пребывания на Танталии.

Вдалеке слышалось негромкое гудение пчел на пасеке. Когда солнце погрузится в море, оно смолкнет.

Сквозь деревья она видела свет в доме пасечницы. Два маленьких золотистых окошка в безыскусном доме с низкой крышей, подводосточными желобами которого вдоль стены дома лежали поленья. Дом пасечницы стоял на поляне, поросшей дикими цветами. Здесь еще чувствовался запах лета, а в Снайвамарк уже пришла зима. Ливианна села на поваленный ствол дерева, спрятанный под нависающими низко ветвями, отчетливо увидела у ульев девочку в желтом платье. Малышка находилась от нее на расстоянии менее тридцати шагов. Звонким голоском она пела колыбельную пчелам.

В мыслях эльфийки всплыли слова песни, которую она пела своим детям: Тени сплетая, сон позовет, ночь наступает, сладко поет...

Ливианна закрыла глаза и полностью сосредоточилась на заклинании, которым так радовала своих детей. Она прошептала слово силы и представила себе крохотную точечку яркого света, мысленно заставила ее заплясать, оставляя за собой в сумерках яркие медовые линии. Все быстрее и быстрее, линии превращались в плоскости, затем в фигуру. Когда она снова открыла глаза, перед ней в воздухе плясала бабочка. Создание из нежного света, полностью послушное ее воле.

Эльфийка выпустила бабочку из лесной тени и направила ее к стоявшим на краю опушки ульям. Затем поднялась и встала под сосной.

Вскоре она услышала, что девочка в желтом платье перестала петь.

Ливианна подождала немного, а затем мысленно велела бабочке возвращаться обратно в лес. Как и предполагалось, девочка побежала за ярким миражом.

Ливианна посадила светящегося мотылька на поваленный ствол, на котором только что сидела.

— Наконец-то ты ждешь меня, — раздался звонкий голос. — Я никогда не видела такой красивой бабочки. Откуда ты взялся?

Прежде чем малышка догнала мотылька, Ливианна заставила его снова взлететь, а затем вышла из-под сосны.

— Вот ты где, мой беглец!

От испуга девочка остановилась и уставилась на нее широко открытыми глазами.

Ливианна вытянула перед собой правую руку и заставила мотылька грациозно опуститься на ладонь.

— А ты кто? Неужели мой беглец нашел себе маленькую подружку?

Вместо ответа девочка судорожно сглотнула.

Ливианна опустилась на колени, чтобы глаза их оказались на одном уровне.

— Я напугала тебя? Прости, пожалуйста.

— Ты... чародейка?

— Да, я чародейка, — приветливо ответила она. — Этот маленький мотылек сплетен из магии и моих снов.

— А можно мне подержать его на руке?

Ливианна улыбнулась.

— Конечно. Протяни руку, — и она направила мотылька к девочке, сплетя еще одно заклинание, еще больше усилившее ощущение счастья, охватившее малышку, когда сотканное из света существо коснулось ее.

— Он так красив! Как ты это сделала? — Она смотрела на нее ясными, небесно-голубыми глазами. Узкое личико пылало восторгом. Первая робость была забыта. Ливианна поглядела на девочку Незримым оком. У малышки был дар. Не особенно ярко выраженный, но она сможет стать чародейкой, если кто-то будет развивать этот талант.

— Нужно много времени и терпения, чтобы изучить искусство плетения чар.

— Так же, как для того, чтобы научиться читать и писать?

Ливианна невольно рассмеялась.

— Боюсь, еще больше. Но я уверена, что у тебя получится. Я чувствую твой дар.